Контроль над вооруженными силами и военное планирование

После прихода Муссолини к власти взаимоотношения политической власти и военного командования находились в том же административном режиме, что и в дофашистский период.

Военное планирование исходило из возможности военного конфликта с Югославией или Францией, однако исключительно в качестве прелюдии к политико-дипломатическим переговорам.

В июньском 1925 г. номере журнала Gerarchia фашистский дипломат Р. Канталупо привлек внимание читателей к речи Муссолини в связи с реформой в итальянской армии. Возрастание роли Италии в мировой политике он связывал с укреплением ее военного потенциала. Великая держава, подчеркивалось в журнале, это та, которая способна к постоянной реализации своей национальной программы. Настоящую фазу итальянской внешней политики он определил в качестве «подготовительной»^[1][2].

Первые оперативные военные планы военных действий против Югославии были разработаны в феврале 1926 г. В случае военной поддержки Югославии со стороны Франции был разработан план обороны Сицилии, Сардинии, острова Эльба, высадки на Корсике и сухопутной обороны на границе с Францией. В 1927 г. был разработан план вторжения в Австрию в случае возникновения угрозы независимости Австрии со стороны Германии. В последующие месяцы происходили внесение уточнений и доработка военных планов.

Относительно возможностей реализации военных планов начальник Генерального штаба маршал Бадольо исходил из того, что военные приготовления «не должны рассматриваться абстрактно и на теоретическом уровне, но на основе конкретных факторов финансовых возможностей государства»¹.

Только в феврале 1927 г. Муссолини получил возможность установить юридический и административный контроль над военным планированием. Это произошло после разделения должностей начальника Генерального штаба и начальника штаба сухопутных сил. Первая осталась за маршалом П. Бадольо, вторую занял генерал Дж. Феррари. Маршал Бадольо, по существу, стал техническим консультантом главы правительства, который мог одобрить или отвергнуть разработанные им оперативные военные планы или план войны. По сравнению с предшествующим периодом новизна заключалась в том, что отныне глава правительства брал на себя полную ответственность не только за политическую, но и за военную подготовку к вооруженному конфликту^[3][4]. Если быть точными, то речь шла не о двух функциональных ответственностях главы правительства и начальника Генерального штаба, а об одной их общей ответственности за действия военно-политического характера.

Как образно выразился итальянский исследователь Ф. Миннити, военный проект должна была готовить двуглавая химера, у которой политическая голова должна была быть такой же умной как военная. После провозглашения империи и введения званий маршалов для Муссолини и короля военные полномочия Муссолини расширились до Верховного командующего всеми вооруженными силами^[5].

С июля 1927 г. провозглашается новый курс в военном планировании.

В июле 1933 г. Муссолини забирает себе портфель военного министра, назначая своим заместителем генерала Ф. Байстрокки, который чуть позже станет начальником Генерального штаба сухопутных сил. Министром военного флота и начальником Генерального штаба флота назначается адмирал Д. Каваньяри, его коллегой, но военной авиации — генерал Дж. Валле. Изменения в военной структуре означали, что в преддверии эфиопской кампании Муссолини дал понять, что он сам будет играть первую роль в ее организации. Из новых назначенцев первой жертвой неудач в абиссинской кампании стал генерал Байстрокки, снятый со своего поста в октябре 1936 г. Его преемником стал генерал А. Париани¹.

Исследователь фашистской военной политики Л. Чева считает, что вплоть до 1934 г. военное командование не имело подготовленных планов большой войны, военное планирование ограничивалось уровнем отдельных вооруженных сил. Первая конкретная документация относительно военного планирования имеет отношение к сентябрю-октябрю 1934 г. в связи с австро-германским кризисом. Она предусматривала участие в войне против Германии на стороне Франции и Великобритании^[6][7].

В 1934 г. новым словом итальянской военно-политической мысли стало провозглашение концепции стратегического единства (Radunata strategica), что, по существу, должно было привести к объединению под «стратегической волей» политического лидера всех ресурсов, необходимых для ведения войны, включая все виды военного планирования, мобилизации и принятия решений. Ставилась задача в течение пятнадцати дней с момента объявления военного положения завершить полную мобилизацию^[8]. Другой вопрос — насколько удалось перейти от задуманного к реализации. 2 ноября 1936 г. Париани направил маршалу Бадольо документ, в котором констатировал, что пока удалось подготовить простые директивы для ориентации.

С 1934 г. в итальянских вооруженных силах произошли серьезные изменения, касающиеся новой структуры соединений, изменения униформы, определения перспективных видов вооружений и др. Не все из них оказались удачными и соответствующими последнему слову военной науки и практики¹. Сам Бадольо считал, что любой унифицированный план имеет смысл только тогда, когда можно с точностью определить вероятного противника и оценить его действия. Эта позиция была подтверждена в июле 1938 г., когда рассматривались гипотезы военных действий против Франции или Германии^[9][10].

Новые подходы вызвали непонимание на уровне командующих округами, например, командующий военным округом Падании генерал Э. Бастико попросил уточнить, к чему все-таки необходимо готовиться.

Таким образом, новые формы планирования военных операций не были совершенными. Возникало недопонимание того, в чем различие между оперативными планами и «едиными». Военные хотели иметь точные формулировки с указанием противника, количества вооруженных сил, мест дислокации, конкретных действий. Ф. Миннити приводит выдержки из военных директив следующего характера относительно одной из военных целей — Харрар (Харэр). «Один из главных центров антиитальянской пропаганды и контрабанды оружия» — так было сказано о нем в военном плане^[11]. Итальянский исследователь обращает внимание на преимущественно штабной опыт военной карьеры Париани, который отметился участием в ливийской войне. За его спиной не было опыта Первой мировой войны. Париани должен был сделать невозможное — подготовить итальянские вооруженные силы против морской державы не только концептуально, но и политически, поскольку стратегия подчинялась сиюминутной политической конъюнктуре. «Отсюда абстрактность найденных решений в отношении как планирования, так и военного распорядка и доктрины», — заключает Ф. Миннити.

Строительство новой армии, предназначенной для маневренной войны, начинается в 1935 г. С 1939 г. планировалось выделить 5,5 млрд лир сроком на три года с тем, чтобы завершить модернизацию итальянских вооруженных сил с установкой на моторизацию дивизий¹.

Относительно будущей раскладки военных и политических сил на международной арене показательным является выступление Париани на совещании итальянских военных атташе в Риме 27−29 июня 1938 г.

Мы можем разделить государства на две категории: авторитарные и либеральные, ослабленные партиями и враждебными меньшинствами. Этим категориям отвечают соответствующие тенденции, демонстрирующие, кто реально стремится к империи… В своем синтезе ситуация отвечает двум военным ориентациям: статичные государства будут стремиться к обороне и контрнаступлению; динамичные страны — к наступлению, опираясь на теории наступления и принятия быстрых решений^[12][13].

• [1] См.: Ceva L., Curami A. Industrie bellica е Stato nell’imperialismo fascista deglianni trenta. P. 335−336.
• [2] Cantalupo R. Note sulla politica estera // Gerarchia. 1925. № 6. P. 361.
• [3] Цит по: Minniti F. Fino alia guerra: Strategic e conflitto nella politica di potenzadi Mussolini. 1923;1940. Napoli, 2000. P. 42.
• [4] Cm.: Ceva L. Appunti per una storia dello Stato Maggiore generale fino alia vigiliadella «non belligeranza» (giugno 1925 — luglio 1939) // Storia conlemporanea. 1979.№ 2. P. 209.
• [5] Cm.: Minniti F. Op. cit. P. 17, 19−20.
• [6] См. об этом: Ceva L. Le forze armate. Torino, 1981. P. 217, 223.
• [7] Cm.: Ibid. P.212.
• [8] Cm.: Minniti F. Fino alia guerra. P. 21.
• [9] См. об этом: Cevci L. Le forze armate. P. 219−222.
• [10] См. об этом: Minniti F. Fino alia guerra. P. 23.
• [11] Ibid. P. 28.
• [12] Цит по.: Minniti F. Fino alia guerra. P. 29.
• [13] Ibid. P. 32.