Начало течения исковой давности

Течение исковой давности начинается со дня возникновения права на иск. В свою очередь право на иск возникает со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о на рушении своего права (п. 1 ст. 200 ГК). Естественно, предполагается, что о нарушении своего гражданского права управомоченное лицо узнает в тот самый момент, когда произошло нарушение, что не лишает его возможности доказывать обратное, а именно: что о правонарушении ему стало известно позднее. Исключения из данного общего правила могут быть установлены ГК и иными законами; в частности, самим ГК несколько иначе определяется момент начала течения исковой давности по требованиям, вытекающим из нарушения обязательств^[1][2][3] (п. 2.

ст. 200), «но регрессным обязательствам»^[4] (и. 3 ст. 200), по искам, связанным с недействительностью сделок^[5], (ст. 181) и некоторым другим специальным исковым давностным срокам. Однако перемена лиц в обязательстве (состоявшаяся до или после его нарушения — безразлично) на течение исковой давности не влияет (ст. 201).

В толковании и применении общего правила о том, что исковая давность начинает течь с того момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, должна соблюдаться известная «середина». Любая крайность всегда опасна, но в трактовке этого правила — опасна чрезвычайно.

Одна крайность заключается в упоре на актуальное действительное знание конкретного истца о конкретном правонарушении (шире — основании к иску). Такое перенесение акцента позволяет фактически парализовать действие исковой давности: лицо, предъявившее иск, скажем, через 20 лет после правонарушения, сможет обосновывать свое столь длительное бездействие тем, что узнало оно о правонарушении совсем недавно — за несколько месяцев, а то и дней до предъявления иска. То, что об этом правонарушении многие другие лица узнали гораздо раньше, ничего не меняет: актуальное чужое знание не означает даже должного знания заинтересованного лица (не говоря уже о действительном). Устранению этой крайности мог бы служить институт общего ограничения (предельной продолжительности) давности, известный отдельным нашим законодательным актам, но в качестве общего правила в ГК до недавнего времени отсутствовавший^[6]. Лишь Федеральный закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ ввел такое ограничение — 10 лет с момента нарушения права.

Другая крайность в определении момента начала течения исковой давности состоит в придании излишнего значения той части законоположения, которая говорит о должном потенциальном знании. Мало доказать, что лицо должно было узнать о некоем, имевшем место факте реальной действительности, надо иметь основания для уверенности в том, что лицо должно было знать (1) обо всех тех обстоятельствах, которые являются существенными для реализации искового притязания; (2) о том, что имевший место факт дает основание к иску (например, является правонарушением).

Рассмотрим пример с квартирной кражей, совершенной неустановленным лицом или лицами: о самом факте кражи проживающий в квартире гражданин должен узнать довольно быстро; вместе с тем пока он не получит сведений о потенциальном ответчике (похитителях, его сообщниках или лицах, во владении которых находится похищенное), он никак не сможет реализовать искового притязания. Перед нами — случай недостатка актуального и невозможности получения должного знания о фактических обстоятельствах, существенных для реализации искового притязания. В подобной ситуации исковая давность начнет течь не ранее, чем правоохранительные органы разыщут, скажем, похитителя; если же личности прикосновенных к краже так никогда и не будут установлены, то и давность так никогда и не начнет течь.

А вот пример случая, в котором отсутствует должное знание о правовой стороне факта: гражданин поскользнулся на неочищенном ото льда тротуаре, упал и при падении получил телесные повреждения, вызвавшие долговременное расстройство здоровья. Опять-таки, получив знание о самом факте в тот самый момент, когда он имел место, гражданин (не особенно искушенный в юридических знаниях) может так и не осознать того, что вред, причиненный его здоровью, стал следствием правонарушения со стороны местной коммунальной службы, отвечающей за безопасное состояние тротуара. Вообще вряд ли возможно рассуждать о том, когда гражданин должен был узнать о юридической природе того или иного конкретного факта — юридическое знание (как и всякое другое профессиональное знание) не может быть «должным». Во всяком случае формула «незнание закона не освобождает от ответственности» здесь не работает: отсутствие у гражданина достаточных познаний в области права не является правонарушением и не может влечь ни ответственности, ни иных неблагоприятных последствий, в том числе — утрату права на иск.

ГК не связывает начало течения исковой давности со случайным знанием о правонарушении — моментом, когда лицо могло узнать о нарушении своего права.

• [1] При этом удовлетворено такое требование может быть не более чем за три года, предшествовавшие предъявлению иска; исключение составляют случаи причинения вреда террористическим актом.
• [2] В литературе уже отмечалась принципиальная бессмысленность этого постановления ГК: требование вкладчика о выдаче вклада представляет собой регулятивноетребование, а они, как известно, исковой давностью не погашаются. Можно предположить, что законодатель хотел выразить какую-то иную мысль, судя по всему, подчеркнуть, что требование о выдаче любого банковского вклада подлежит удовлетворению независимо от времени его предъявления — хоть через 300 лет послеего внесения. При этом не имеет значения, идет ли речь о срочном вкладе, не востребованном в срок, или вкладе до востребования. Иными словами, цель обсуждаемойнормы ст. 208 ГК — указать, что па исковую давность по искам вкладчиков к банкамне распространяются правила п. 2 ст. 200 ГК — о сроке исполнения обязательствакак начальном моменте течения исковой давности.
• [3] Давность по искам из нарушения обязательств с определенным сроком исполненияначинает течь по окончании этого срока исполнения; по искам из нарушения обязательств, «…срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования* — «…со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такоготребования — по окончании указанного (льготного) срока» и при этом никогда не может превысить десяти лет с момента возникновения обязательства. Внимательныйчитатель наверняка заметит, что мы несколько скорректировали нормы и. 2 ст. 200ГК, поскольку в них (как и в случае с требованиями вкладчиков к банкам о выдачевкаадов) говорится не об исковых притязаниях из нарушения обязательств, а о самихобязательствах — регулятивных правоотношениях, которые задавниваться вообщене могут.
• [4] «По регрессным обязательствам течение исковой давности начинается с моментаисполнения основного обязательства», иными словами, с самого момента возникновения регрессных обязательств. В этом никакой несообразности нет, посколькурегрессное обязательство по своему существу относится к разряду охранительныхправоотношений, способность к принудительной реализации которых предполагаетиск.
• [5] Исковая давность по требованию о применении последствий недействительностиничтожной сделки начинает течь «…со дня, когда началось исполнение этой сделки», либо (для иска лица, постороннего сделке) — со дня, когда истец узнал или долженбыл узнать о начале ее исполнения (п. 1 ст. 181 ГК); по требованию о признанииоспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности — «…со дня, когда истец узнал или должен был узнать об … обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной», за исключением давности по иску, предъявленному по двум основаниям, предусмотренным и. 1ст. 179 ГК — таковая начинает течь «…со дня прекращения насилия или угрозы, подвлиянием которых была совершена сделка».
• [6] Другой пример применения института общего ограничения давности мы имеемв Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров (Нью-Йорк, 14 июня 1974 г.). Согласно ст. 8 этой Конвенции продолжительность исковойдавности составляет четыре года; при этом согласно ее ст. 23 исковая давность истекает в любом случае не позднее чем через 10 лет со дня, когда началось ее течение. Российская Федерация в данной Конвенции не участвует.