Экзистенциальные стрессовые ситуации
Экзистенциальные («эмоционально закрепленное осуществление нашего бытия-в-мире») стрессовые ситуации часто связывают с кризисами самоопределения, самоактуализации; взросления (не только перехода от возраста к возрасту, но и умирания); с напряжением, связанным с поиском смысла жизни и ее цели, ценностей, напряжением траисценденции и т. п. В исследованиях А. Герц показано, что качество жизни… Читать ещё >
Экзистенциальные стрессовые ситуации (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Экзистенциальные («эмоционально закрепленное осуществление нашего бытия-в-мире»[1]) стрессовые ситуации часто связывают с кризисами самоопределения, самоактуализации; взросления (не только перехода от возраста к возрасту, но и умирания); с напряжением, связанным с поиском смысла жизни и ее цели, ценностей, напряжением траисценденции и т. п. В исследованиях А. Герц показано, что качество жизни человека структурировано в соответствии с четырьмя экзистенциальными ее измерениями:
- 1) способность быть в мире;
- 2) позитивное отношение к жизни;
- 3) переживание ценности себя и другого;
- 4) наличие смысла будущего (по данным А. Лэнгле)[2].
Нарушения в этих измерениях приводит к экзистенциальным стрессам.
Об экзистенциальном стрессе упоминают в контексте проблемы эмоционального выгорания. Такой стресс сопровождается субденрессией, чувством беспомощности и бессмысленности своего существования, низкой оценкой профессиональных достижений, себя в профессии и т. п. Так, в исследованиях эмоционального выгорания учителей (А. Нидл, 2001) была обнаружена высокая корреляция между эмоциональным выгоранием и недостатком экзистенции (нехваткой смыслов). Исследования Ф. Шесселя (2010) показали, что следствием выгорания педагогов школы является провал в экзистенциальности (по данным А. Лэнгле)[3].
Экзистенциальной стрессовой ситуацией обозначают и обучение, пронизанное всевозможными страхами, преобразованные формы которого остаются на всю жизнь[4].
Считается, что учебный страх как экзистенциальное явление обусловлен неустанной новизной учебного процесса (информации, знаний, коллектива, условий и т. п.) с последующими внутренними переменами. Источником данного вида страха является неизвестность, которая приобретает характер стрессогенности и требует от человека экзистенциального мужества преобразования неизвестного в известное.
Выделяют три формы страха, переходящих друг в друга. Они в некоторой степени отражаются в стресснапряженной учебной ситуации.
- 1. Реальный страх, который обнаруживается при внешней угрозе в стрессовых ситуациях (например, вызывающие страх ситуации экзаменов).
- 2. Экзистенциальный страх как образ жизни человека в целом (страх существования).
- 3. Невротический страх как страх в результате борьбы «Оно» и «Сверх-Я», или страх совести (например, списать или не списать материал; виртуальный страх получения плохой отметки и т. п.)[5].
Экзистенциальный стресс чаще всего связывают с переживаниями травматического события разного типа (утрата здоровья, страх смерти, ситуации насилия и т. п.) на основе трансформации смысловой системы личности, что влечет за собой:
- • осмысленность травматического события;
- • переструктурирование системы смыслов в связи с ним;
- • образование новых ведущих смыслов.
Наиболее широкое и глубокое определение экзистенциального стресса, с нашей точки зрения, предлагается Т. Г. Бохан; и хотя автор не употребляет сам термин «экзистенциальный стресс», оно очень точно отражает именно данный тип стрессовой ситуации.
Стресс — явление, которое не просто сопровождает человека на новые горизонты своего развития, но является условием этого выхода, выступая, с одной стороны, в качестве механизма саморазвития, с другой — проявлением присущей ему (человеку) самоорганизации, имеющей культурную обусловленность[6]. Эмоции, сопровождающие такой стресс, отражают конфликт в ценностно-смысловых полях жизненного мира личности, за которыми стоит борьба противоположных тенденций:
- 1) стремление к стабильности;
- 2) стремление к изменениям.
Такая борьба должна способствовать самодвижению системы и ее сбалансированности.
Характеристиками, определяющими эффективность преодоления экзистенциального стресса, можно считать:
- • активность жизненной позиции;
- • жизнелюбие;
- • способность к быстрому, гибкому, творческому реагированию на быстро меняющуюся ситуацию;
- • стремление к постановке целей, формирование жизненных перспектив;
- • рефлексия травматического опыта.
Среди конструктов, используемых людьми для характеристики себя и других в стрессовой травматической ситуации, центральным является экзистенциальный конструкт (настрой человека, его жизненное кредо, образ, ценности, представления об окружающем мире и своем месте в нем)[7].
На этом основании выделяют антропологические экзистенциальные модели человека третьего тысячелетия[8]:
- 1) селфмейдмен — человек, достигший выдающихся результатов исключительно благодаря самому себе;
- 2) дауншифтер — успешный человек, отказавшийся от восхождения по карьерной лестнице;
- 3) эскаписты — люди, уставшие от повседневной жизни, сопровождающейся зарабатыванием денег и хроническими стрессами, убегающие во вторичный мир искусства, религии, ролевых и компьютерных, игр и г. п.;
- 4) люди «икс» — лица деятельные, творческие, требующие уважения, равенства, терпимого отношения к каждому.
В более выигрышном положении находятся дауншифтеры и люди «икс», потому что одни спокойно могут сократить рабочие часы, изменить карьеру, чтобы высвободить больше времени и снизить напряжение, другие находят себя в творчестве, опираются на самого себя, созидают себя. Дауншифтинг нельзя расценивать как бегство, это поиск цели, гармонии и счастья, сбалансированного, здорового образа жизни. Что касается селфмейденов, им характерно «сгорание» на работе, а эскапистам — бегство от реальности, которое не всегда носит конструктивный характер.
Таким образом, экзистенциальные стрессы, скорее, следует рассматривать как условия существования человека в мире, наполненном различными угрозами. Такие условия могут отражаться в конкретных ситуациях: учебных, бытовых, ситуациях болезни, насилия и т. п., обращающих человека к переструктурированию его ценностной и смысловой сферы.
Психологический практикум
- 1. Ответьте на вопросы теста «Диагностика информационного стресса» М. Г. Ковтуновича и К. Е. Маркачева, 2008 (прил. 5). Проведите анализ проявлений информационного стресса.
- 2. Ответьте на вопросы опросника «Деперсонализация профессиональной системой (ДПС)» Е. В. Бурцевой, 2012 (прил. 6). Сделайте анализ полученных результатов.
- 3. Ответьте на вопросы двух методик: 1) «Оценка уровня удовлетворенности качеством жизни» (для взрослых) Н. Е. Водопьяновой, 2005; 2) Опросник качества жизни и удовлетворенности (начиная с 14 лет) Е. И. Рассказовой, 2012 (прил. 7). Сделайте анализ полученных результатов.
- 4. Научитесь работать с методикой диагностики личностных дезорганизаторов времени О. В. Кузьминой, 2011 (прил. 8). Сделайте анализ полученных результатов.
- 5. Заполните Шкалу экзистенции И. Н. Майниной, А. Ю. Васапова, 2010 (прил. 9). Проанализируйте возможность самодистанцирования, самотрансценденции, проявление свободы и ответственности в собственной личности.
- 6. Сравните результаты по всем используемым методикам. Опишите свои личностные ресурсы для преодоления стрессов.
- [1] Лэнгле А. Экзистенциально-аналитическое понимание эмоциональности: теория и практика // Национальный психологический журнал. 2015. № 1 (17). С. 27.
- [2] Там же. С. 35.
- [3] Лэнгле А. Экзистенциально-аналитическое понимание эмоциональности… С. 34.
- [4] Утлик Э. Л. Страх и смелость учения // Вестник МГОУ. Серия «Психологическиенауки». 2014. № 3. С. 80−87.
- [5] Чередниченко И. II. Переживание в экзистенциальном пространстве // Гуманитарныйвектор. 2010. № 2 (22). С. 190.
- [6] Бохан Т. Г. Феномен стресса в контексте трансспективного анализа // Сибирский психологический журнал. 2007. № 26. С. 27—31.
- [7] Полетаева Л. В. Смысловые характеристики психологических механизмов переживаниятравматического события // Вестник КРАУНЦ. Гуманитарные науки. 2007. №> 1. С. 1 — 15.
- [8] Тарасова О. В., Яцевич О. Е. Экзистенциальные модели деятельности человека // Теория и практика общественного развития. 2015. № 3. С. 145—148.