Профессиональная компетентность социальных работников как регулятор взаимодействия человека и среды

2.4.1. Личность социального работника имеет огромное значение для реализации гуманистической направленности социальной работы как профессиональной сферы деятельности. Социальный работник персонифицирует деятельность по регулированию взаимоотношений человека и общества, человека и социальной среды, поэтому он, можно сказать, является воплощением гуманного начала в социуме. Однако, но ряду причин социальные работники не всегда оказываются на высоте этой задачи, решают ее не эффективно. В условиях России это связано с недостаточно высоким статусом социальной работы, низким уровнем заработной платы и как следствие низким уровнем квалификации многих социальных работников. Среди социальных работников довольно много тех, кто был включен в эту деятельность из-за неблагоприятных социально-экономических обстоятельств, отсутствия других возможностей на рынке труда и т. д. Естественно, эти люди не могут отвечать нормативным требования к личностным, деловым, коммуникативным качествам социального работника.

Социальная работа как профессия типа «человек-человек» предъявляет высокие требования к человеческим, личностным качествам социальных работников. Относительно автономный характер деятельности социального работника также требует от него развитого чувства долга, устойчивой системы ценностей и т. п. Взаимодействие социального работника и клиента может быть различным. Оно непосредственно зависит от ценностей и профессионального уровня специалиста. Социальный работник находится под противоречивым влиянием ценностных ориентиров государства и общества, декларирующих, но фактически отрицающих ценность человека; собственного социального опыта, подтверждающего низкую ценность человека, и профессиональных этических норм, требующих реализации практического гуманизма. Конечно, в социальной работе, как правило, долго не задерживаются люди с неразвитой моральной ответственностью, которая является важнейшим регулятором поведения.

В то же время люди именно с развитыми чувствами сопереживания, стыда, ответственности больше подвержены возможностям профессионального эмоционального «выгорания». Невозможность реально помочь клиенту в решении всех его проблем, в облегчении его состояния, осознание этого может приводить к чувству отчаяния, а затем безразличия и цинизма. Этот процесс сродни «садизации» медицинских работников, особенно хирургов, о необходимости профилактики которой также нужно заботиться.

2.4.2. Большое значение для регуляции взаимодействия человека и среды играет компетентность социального работника, представляющая собой емкое, многогранное явление.

В связи с высокими требованиями к личности для реализации этических принципов актуальной становится проблема разработки новых стандартов социальной работы, в которых нашли бы отражение процессы формирования социальной компетентности социального работника.

Быть компетентным для профессионала означает комплекс совокупных действий, процессов и состояний — изучать, искать, думать, сотрудничать, адаптироваться^[1].

Изучение:

• — уметь извлекать пользу из опыта;
• — организовывать взаимосвязь своих знаний и упорядочивать их;
• — организовывать свои собственные приемы обучения;
• — уметь решать проблемы;
• — самостоятельно заниматься собственным обучением.

Поиск:

• — запрашивать различные базы данных;
• — опрашивать окружение;
• — консультироваться у эксперта;
• — получать информацию;
• — уметь работать с документами и классифицировать их.

Мышление:

• — фиксировать взаимосвязь прошлых и настоящих событий; критически относиться к проблемным аспектам развития общества;
• — уметь противостоять неуверенности и сложности;
• — занимать определенную позицию в дискуссиях и отстаивать собственное мнение;
• — видеть важность политического и экономического окружения, в котором проходит работа;
• — оценивать социальные привычки, связанные со здоровьем, потреблением, а также с окружающей средой;
• — уметь оценивать произведения искусства и литературы.

Сотрудничество:

• — уметь сотрудничать и работать в группе;
• — уметь принять решение;
• — улаживать разногласия и конфликты;
• — уметь договариваться;
• — уметь разрабатывать и выполнять контракты.

Организация работы:

• — включение в работу с клиентом;
• — умение неети ответственноеть;
• — войти в группу или коллектив и внести свой вклад;
• — доказать солидарность;
• — уметь организовывать свою работу;
• — уметь пользоваться вычислительными и моделирующими приборами.

Адаптация:

• — уметь использовать новые технологии информации и коммуникации;
• — обладать лабильностью в ходе быстрых изменений;
• — иметь толерантность к трудностями;
• — уметь находить новые решения.

Разумеется, понятие компетентности связано и с другими регуляторами взаимодействия человека и среды. Например, трудно соблюдать человеколюбие, справедливость, защищать социальные права клиента, не обладая соответствующим уровнем компетентности в разных сферах. В деятельности социального работника существуют этические дилеммы, для разрешения которых нужны ресурсы личностной гибкости и профессиональной компетентности. Наиболее полно компетентность социального работника проявляет себя при разрешении следующих противоречивых требований в его взаимоотношениях с клиентом.

Во-первых, независимость и манипулирование. Для социального работника, который рассматривает независимость человека как одну из базовых ценностей, управление поведением клиента выглядит как манипулирование и, следовательно, разрушение самой сущности гуманизма. Там, где можно решить проблемы без манипулирования волей человека, вопрос о ценностях не стоит. Но если такое решение невозможно без хотя бы незначительного воздействия или навязывания ценностей, а цель заманчива и реальна, социальный работник сталкивается с этической дилеммой. Например, настаивая на том, что человек не должен мириться с обстоятельствами, а стремиться их изменять, что надо рационально использовать достоверные знания и планировать свое будущее, социальный работник не может быть уверен, что не навязывает свои ценности клиенту. Не может он быть уверен и в том, что ситуация не ухудшится от его вмешательства.

Имея дело с пессимистически настроенными людьми, социальные работники нередко используют такие выражения, как «безразличие и сопротивляемость клиента», «помощь в осознании клиентом его ситуации и развитии его сопротивляемости трудностям» и др. Однако в известном смысле они — лишь эвфемизмы стремления внедрить в сознание людей ценности самого социального работника и его веры в успех усилий и перемен, что, вероятно, может рассматриваться как форма манипуляции. В этих и других подобных ситуациях спорным является вопрос о пределах независимости человека от воли социального работника, о праве клиента на принятие решения и обязанности социального работника определять, в каких рамках он может предоставить это право клиенту. Поэтому в социальной работе необходимо ограничивать возможности манипулирования сознанием и поведением с тем, чтобы ориентировать клиента на идентификацию собственных ценностей и соотнесение с ними своих поступков, развивать способности клиента делать осознанный и целенаправленный выбор ценностей и нести ответственность за этот выбор.

Во-вторых, патернализм и самоопределение. Патерналистская парадигма предполагает опекунскую модель отношений социального работника и клиента, «ведение» последнего, допускает вмешательство в его желания или свободу «для его же собственного блага». В интересах клиента, защиты его от самого себя с позиций патерналистской установки считается возможным ограничивать саморазрушительные действия клиента, обязывать его принимать услуги против желания или принудительно, утаивать информацию или предоставлять дезинформацию и т. п.

Подобная практика воспринимается неоднозначно и вызывает споры о пределах допустимости. С одной стороны, считается возможным предоставить клиенту право на определенные формы саморазрушительного и рискованного поведения, с другой — социальные работники ответственны за защиту клиентов от них самих в случае их неадекватного восприятия мира и собственных действий. Эта этическая дилемма связана с самоопределением клиентов и их способностью осознать свое положение и принять оптимальное решение.

В современном мире патерналистская модель социальной работы постепенно — на Западе быстрее, в России значительно медленнее — утрачивает свои позиции.

В-третьих, укрепляется принцип информированного согласия, превращающий клиента из пассивного получателя благ в партнера и субъекта своей ситуации. Это означает совместное принятие социальным работником и клиентом решения о помощи и признание того факта, что обе стороны вносят нечто существенное во взаимоприемлемый и эффективный характер сотрудничества. В самом деле, только клиент знает свои ценности, которые приобретают решающее значение при оценке ожидаемых результатов помощи. Для западной социальной работы характерна установка, что большинство людей заинтересовано в том, чтобы самостоятельно принимать решения, влияющие на их жизнь. Самоопределение человека есть одна из высших ценностей, и социальная работа не должна быть исключением. В России ситуация выглядит иначе. Клиента, если это бомж, проститутка, попрошайка, как раз привлекает возможность зависимости, поскольку ценности клиента носят асоциальный характер. При этом такие клиенты хотят и требуют оказания помощи, как правило, умело манипулируя гуманистическими принципами!

В-четвертых, необходимость говорить правду. Эта дилемма неотделима от предыдущей. С одной стороны, не подвергается сомнению законное право клиентов на получение достоверной информации о делах, связанных с их состоянием и благополучием, и считается, что нельзя отказывать им в правдивой информации или предоставлять дезинформацию. С другой стороны, в отдельных случаях этически оправдано и даже необходимо скрыть правду от клиентов или «снабдить» их дезинформацией («спасительной ложью») для их же пользы.

В западной практике социальной работы преобладает первая позиция, в российской — пока вторая, например, когда от неизлечимого больного стараются скрыть степень серьезности болезни. Что важнее — дать человеку подготовиться к смерти, привести в порядок дела, отношения с миром и ближними и т. д., или «не пугать» его?

В сочетании с низкой правовой культурой акцент на каком-либо обмане, хотя бы и «спасительном», может представлять собой размывание нравственных ценностей и профессиональной этики, а также реальную почву для нарушений закона.

В-пятых, конфиденциальность и частный характер сообщений клиента. Во всех национальных этических кодексах и уставах содержится положение о том, что социальный работник, уважая личность и достоинство клиента, должен сохранять полученную от него информацию строго конфиденциально. Информация, используемая однажды, не должна быть применена для других целей без соответствующих санкций. Хотя это и справедливо почти всегда, в отдельных случаях социальные работники вынуждены рассматривать возможность раскрытия конфиденциальной информации, например, перед лицом угрозы со стороны клиента третьему лицу. Отсюда возникает необходимость информировать клиента о границах конфиденциальности в той или иной конкретной ситуации, о целях получения информации и ее использования. Масштабная компьютеризация всех сфер социума, возможность доступа к информации через электронные средства также ставят проблему конфиденциальности. Хотя профессиональная этика и предусматривает условия раскрытия конфиденциальных сведений, среди социальных работников не существует четких разграничений, при каких именно обстоятельствах допустимо это раскрытие. На наш взгляд, отсутствие ясности в этом вопросе влечет необходимость более глубокого обсуждения моральных оснований проблемы. Кроме того, при определенных обстоятельствах рассматриваемую дилемму можно квалифицировать не только как этическую, но и как правовую.

В-шестых, законы и благополучие клиента. Законодательство не может предусмотреть все возможные перипетии социальной жизни, поэтому иногда благополучие клиента вступает с законом в противоречие. В ряде случаев следование букве закона способно причинить вред клиенту, что ставит социальных работников перед сложным выбором. Некоторые из них считают допустимыми любые действия с целью защиты интересов клиента даже в том случае, если они нарушают закон или другие этические нормы; большинство же социальных работников выбирает закон. В России нередко приоритет отдается решениям, основанным на жалости и сочувствии.

В-седьмых, личные и профессиональные ценности. В основе еще одной группы этических дилемм лежит конфликт между личными и профессиональными ценностями социального работника. Он может быть не согласен с клиентом по политическим, религиозным, нравственным и иным мотивам, но обязан исполнить профессиональный долг. Мнения социальных работников о том, каким ценностям отдать приоритет, далеко не всегда совпадают. В каждом отдельном случае социальный работник должен соотнести обязательства перед клиентом, профессией, организацией, коллегами, третьими лицами, самим собой. Здесь необходимо также понимать природу воздействия субъективных ценностей на осознание проблем другого, т.с. клиента, специфики социальной работы, применение специальных знаний.

Нравственные проблемы социальной работы требуют выработки компетентных способов их преодоления. Этические кодексы, в которых социальные работники стремятся найти ответы, не всегда способны удовлетворить их запросы, поскольку, во-первых, составлены в общих терминах и с довольно высокой степенью абстракции, а во-вторых, содержат принципы, которые в ряде случаев противоречивы и сами представляют этическую дилемму. Поэтому требования к компетентности социальных работников постоянно растут.

• [1] Шишов С. Е. Понятие компетенции в контексте качества образования // Стандартыи мониторинг в образовании. 1999. № 2. С. 30—34.