Почему возникают и что представляют собой профессиональные обязанности журналиста

Как связаны между собой информация и творчество

Что же такое творчество?

Этот вопрос возникает часто. И, как правило, вместе с другим: разве можно творчеству научить?

Давайте подумаем.

Допустим, у человека есть способности к музыке или танцам, к рисованию, наконец. Сможет ли он без соответствующих занятий, без учебы стать признанным творцом в области музыкального искусства, балета, живописи?

Согласитесь: если и были в истории такие случаи, то их единицы. Сегодня будущие музыканты, художники, танцовщики обычно начинают учиться с малых лет. Их учеба — долгий, трудный процесс, и понять его смысл можно только в том случае, если нам откроется общее и особенное разных видов творческой деятельности. Но как к этому прийти?

Несмотря на то что человек задумывался над природой творчества с древнейших времен, мы до сих пор знаем о нем далеко не все. Среди различных его концепций есть более и менее убедительные, однако исчерпывающей — нет. Да и не может быть, потому что неисчерпаемо само творчество.

Считается общепризнанным, что понятием «творчество» обозначается способность человека создавать новое — то, чего не было. Но это объясняет далеко не все. А высказываемое нередко мнение, что такая способность дана не каждому, и вовсе предс? авляется ограниченным. Скорее всего, правы те ученые, которые связывают способность человека к творчеству с креативной силой Вселенной — ее удивительным качеством, проявляющимся на различных ступенях эволюции по-разному (и не только с позитивным результатом). Человек несет в себе это свойство в формах, присущих ему как биологическому виду. Да, разные лица обладают им в разной мере. Есть более, есть менее одаренные в творческом отношении люди. Но в принципе создавать новые реалии вещественноэнергетической или информационной природы дано всем.

Что означают эти слова: вещественно-энергетическая, информационная природа? Они кажутся непонятными. Но только до тех пор, пока мы не осознаем, что за ними стоит. Это особенность терминов: заключая в себе общий смысл того или иного явления в свете определенной научной концепции, они как бы кодируют систему понятий, экономя лексический материал. В сущности, освоение теории есть овладение терминами, системой понятий, в которых описывается изучаемая реальность.

Так что же кроется за терминами в данном случае?

Оглянитесь вокруг: стены здания, в котором вы находитесь, стол, шкафы, стулья, электрическая проводка, повернули выключатель — и свет… Чтобы удовлетворить свои материальные потребности, человек создает все это из вещества и энергии. Отсюда и выражение: предметы вещественно-энергетической природы.

А теперь обратите внимание на поверхность стола, за которым сидите. Допустим, что там — подшивки газет, книги, кассеты с диктофонными записями. Казалось бы, это тоже предметы из вещества. Однако у них совсем иное назначение, не так ли? Они служат удовлетворению информационных потребностей человека, и вещество здесь — лишь своего рода «упаковка» для информации.

Впрочем, в данном случае «информация» — неточное слово. Правильнее сказать: упаковка для информационных продуктов. Дело в том, что с помощью различных систем знаков и разных материалов человек научился улавливать сигнальные сообщения окружающей действительности, объединяемые понятием «информация», и обогащать за счет «внутренних резервов», перерабатывая их сообразно своим нуждам и возможностям. Иначе говоря, научился создавать из исходной информации новые реалии— информационные продукты. Они служат людям каждый по-своему, выглядят неодинаково, но в главном едины. Это всегда особым образом созданные «информационные консервы», при определенных условиях оказывающиеся способными передать заинтересованному лицу некое содержание для ума, души, чувств и в той или иной мере повлиять на него, изменить его состояние. Такие продукты и называют реалиями информационной природы.

Не стоит отождествлять понятия «информация» и «информационный продукт» еще и по другой причине.

Информация — это проявление сигнальной связи управляющего характера, которая объективно существует между всеми предметами реального мира и на уровне живой природы расшифровывается получателем сигнала как сведения, диктующие ему изменение поведения.

Поэтому у информации не бывает качества. Она либо есть, либо отсутствует: в случае, когда возникают помехи—"шумы", связь между отправителем и получателем информационных сигналов распадается.

Информационный продукт есть дело мозга и рук человека, результат переработки и обогащения полученной им информации, в котором неизбежно отражается уровень креативности — творческих возможностей его создателя.

Отсюда возникает вопрос о качестве. Ведь «консервировать» можно и «шумы», принимая их за информацию! Однако разве .в этом случае родится информационный продукт, который можно счесть научным открытием, шедевром искусства, точной навигационной картой?..

Одаренными людьми называют тех, кто способен не только наиболее чутко и полно улавливать сообщения из нашего многозвучного, многоцветного, многомерного мира, но и превращать их в нечто новое за счет своих внутренних богатств. Это нечто может быть объективно новым — тем, чего раньше не существовало, чей потенциальный смысл еще никем не был постигнут и развернут. Но может быть новым и субъективно — таким, что уже есть в реальности, однако данным человеком создано впервые, сотворено усилиями его собственного мозга, собственной души. В этом смысле «изобретать велосипед» — тоже акт творчества, проявление способности творить (если, конечно, речь именно об изобретении, а не о копировании, не о «сборке по образцу»).

Можно сказать, таким образом, что творчество — это феноменальное свойство человека чутко улавливать потенциальные смыслы мира и претворять их в реальность с помощью собственного потенциала, особых умений и средств.

Это свойство обнаруживает себя уже в первые месяцы жизни человека и пронизывает в дальнейшем все ее формы — игру, учение, труд. Понаблюдайте за детьми: день ото дня создавая в игре, потом в учении субъективно новое, они достигают ступени, когда им становится под силу творить и объективно новое.

В числе основных факторов, актуализирующих творческие возможности человека, — проблемные ситуации, из которых приходится искать выход. Как считает американский психолог Э. Эриксон, решая возрастные задачи, человек неизбежно переживает несколько психосоциальных кризисов, но всегда стремится к идентичности — тождественности с самим собой, со своими потенциями, и с этой точки зрения, решая возникающие проблемы, он творит себя.

Как совершается таинство творчества? К сожалению, нет приборов, которые позволили бы получить целостную и неопровержимую картину того, что происходит в недрах нашей психики. В значительной степени она для нас — «черный ящик». Однако несомненно, что творчество представляет собой сложнейший психологический процесс, в который включены все сферы личности и уровни психики. Все сферы личности — значит интеллект, эмоции, воля. Все уровни психики — значит подсознание, сознание и подсознание (которое именуют иногда сверхсознанием).

Что касается терминов «интеллект», «эмоции», «воля», «сознание», то их значение для современного читателя представляется интуитивно-ясным. А вот понятия «подсознание» и «надсознание» требуют специального толкования.

Словом «подсознание» обозначается такой «этаж» психики, где информация перерабатывается, либо не проходя через сознание, либо после того, как на уровне сознания операции ее переработки дошли до автоматизма, стали настолько привычными, что отпала необходимость в контроле за ними со стороны сознания. Пример — достижение грамотности. Когда мы изучаем правила морфологии и синтаксиса, делаем упражнения, — работают наши сознание и рука. Но вот пришли опыт, уверенность — и сознание освобождается от обязанности руководить процессом письма. Теперь рука подчиняется непосредственно подсознанию. Причем это его проявление принято называть постсознанием («послесознанием») — в отличие от другой его ипостаси, «досознания», обеспечивающего понимание тех или иных вещей на основе такой переработки информации, к которой, как уже говорилось, сознание не подключалось вовсе.

Понятием же «надсознание» обозначается уровень психики, который направляет целостное поведение личности на решение новых жизненных задач, и опять-таки относительно независимо от сознательно-волевых усилий. Для творчества этот «этаж» психики чрезвычайно важен. Едва ли не первым обратил внимание на его роль Константин Сергеевич Станиславский — крупнейший реформатор театрального искусства. Доктор психологических наук Павел Васильевич Симонов интерпретировал надсознание как механизм творческой интуиции, посредством которого на базе рекомбинации прежних впечатлений как бы внезапно возникает целостное видение новых, не существовавших прежде образов и формируется готовность человека к их реализации. Под рекомбинацией имеется в виду воссоединение тех или иных элементов действительности, отраженных психикой человека, на новой основе, в новых связях и отношениях.

Однако только к работе надсознания творческий процесс не сводится — в него, подчеркнем, вовлечены все уровни психики. Причем интересно вот что: по наблюдениям психологов, интенсивнее всего он становится, когда мозг человека «эмоционально активирован», а потребность в решении творческой задачи очень велика. В подобных ситуациях поиск решения становится непрерывным, он идет даже во сне. Шуман, например, слышал во сне новые мелодии — будто их ему наигрывали Шуберт и Мендельсон. Дмитрий Иванович Менделеев во сне увидел окончательный вариант таблицы периодической системы элементов. И таких примеров множество.

А теперь подумаем: если в основе творчества — переработка информационных сигналов из внешнего мира, их преобразование, то что же получается?.. Все продукты творчества — информационной природы?.. А как же вещественно-энергетические объекты? Храмы, здания, мосты, настольная лампа, наконец… Разве они — не результат творчества?

Давайте немножко пофантазируем — представим себе, например, как появилось колесо.

Жизнь ставила перед людьми задачу, для решения которой у них не было средств: как ускорить передвижение, облегчить доставку тяжестей?.. И вот однажды некто Башковитый обратил внимание: круглый камень несется с горы гораздо быстрее, чем его разноформенные собратья. Перед мысленным взором человека возник образ: по дороге катится… круг! (Как сказали бы мы сейчас — обруч.) И Башковитый принялся за работу. Начал подбирать материал, инструменты, которые годились бы для дела, при этом ум и руки все время были в ладу: увидел — обдумал — сделал — оценил — отбросил — взял другой материал… Методом проб и ошибок нашел, наконец, то, что его устроило. Сделал обруч — родилось колесо!

Конечно, внешние обстоятельства процесса изобретения могли быть совсем иными. Но существо его, надо полагать, состояло именно в этом: открытие потенциального смысла — замысел — эксперимент — оценка результата — корректировка — воплощение замысла…

А теперь прикиньте: колесо — материальный предмет, но для нас очевидно, что оно — результат творчества. Что же определило его рождение?

Переработка вещества, даже если она была очень значительной по объему, шла не сама по себе. Она направлялась мысленными образами, возникшими в контакте с окружающим миром. Представляя собой результат переработки, перекомбинации поступивших из него информационных сигналов, эти образы играли роль информационных программ и вызывали внутренние побуждения к действию — своего рода команды. Информационные команды! Оказывается, большой смысл заключен в библейском утверждении: «Вначале было Слово». Во всех случаях творчества сначала, на уровне нашей психики, возникает целостный или фрагментарный, отчетливый или смутный образ предмета потребности — не объективированный еще информационный продукт, который становится целью деятельности. Он может существовать в виде слова или представления (зрительного, слухового, тактильного), но по сути этот образ всегда — опережающая модель будущего результата деятельности, становящаяся ее целью и направляющая весь творческий процесс. Так что предметы материального мира в исходном их варианте всегда есть продукт творчества, прошедший стадию информационного бытия.

Обратим внимание еще на одно интересное обстоятельство. Выходит, при создании и продуктов материальных, и продуктов информационных деятельность в обязательном порядке включает в себя и материальную, и духовную составляющие. Объяснение этому на языке науки звучит так: деятельность человека есть единство информационно-управляющих и вещественно-энергетических процессов, причем и те, и другие опосредованы, т. е. включают в себя использование орудий деятельности — знакового и вещественно-энергетического инструментария. Но вот направленность деятельности и соотношение объема этих процессов при создании материальных продуктов и продуктов информационных существенно различаются. Причем речь в данном случае идет уже не только о творчестве, но и о репродуктивной деятельности.

Возникает вопрос: а что такое репродуктивная деятельность?

Буквально репродукция (от лат. ре, означающего повторность, и produce— произвожу) — воспроизведение. Уже на уровне здравого смысла понятно: она формируется в ответ на потребность общества в умножении, тиражировании продуктов творчества. Скажем, изобретено колесо, но ведь одним его экземпляром не обойдешься, нужны десятки, сотни, тысячи колес. Вот и появилось массовое их производство — один из видов репродуктивной деятельности, призванной многократно воспроизводить, тиражировать продукты, появляющиеся в результате творчества.

Разница между репродуктивной и творческой деятельностью существенная. Цель репродуктивной, даже если человек ставит себе ее сам, предстает перед ним в готовом виде: она всегда представляет собой образ уже существующего предмета, произведения, которое требуется размножить. Так строятся дома по типовому проекту, сходят с конвейера автомашины, выпускаются авторучки. А цель творчества для человека всякий раз — ориентация на то, чего не было, она окончательно складывается в самом его процессе и поначалу заявляет о себе как задача, у которой нет решения, вызывая активность, направленную на поиск. Такой поиск — начальная стадия любого акта творчества, когда осознанно или неосознанно идет накопление информации, формирующей представление о некоем потенциальном смысле. На этой основе и возникает конкретный замысел, мысленное предвосхищение результата деятельности — ее цель. И когда эта цель открывается внутреннему зрению творца, он оказывается в ее власти. Начинается стадия воплощения замысла, которая субъективно переживается как «сладкие муки творчества». Тут уж не обойтись без напряженных усилий, больших энергетических затрат, сопутствующих этому этапу, даже если он выглядит как спокойное сидение за компьютером.

Однако есть между творчеством и репродуктивной деятельностью связь, в силу которой они не могут существовать друг без друга. И дело не только в том, что творец нуждается в тиражировании своего продукта, а репродуктивная деятельность — в том, чтобы иметь, что тиражировать. Речь об ином: они обладают способностью как бы проникать друг в друга, инициировать друг друга.

Вам случалось видеть избы, построенные деревенскими умельцами? Можно встретить замечательные, единственные в своем роде сооружения, которые радуют глаз. А рядом — дома, построенные по типовому проекту. Каждый из них в отдельности тоже может быть хорош, но их много, они одинаковы и потому утомляют зрение. Хотя прагматически более выгодны: быстро строятся, не требуют уникального мастерства. Есть общее между этими строениями? Конечно. И те, и другие — дома, предназначенные для жилья. Но ведь есть и разница!

Архитектура примечательна тем, что является видом творчества, в котором равно представлена (или может быть представлена) направленность на удовлетворение и материальных, и духовных нужд человека. Взаимодействие творческого и репродуктивного начал в ней видится особенно отчетливо. Творения великих архитекторов, преследующих, казалось бы, утилитарные цели сугубо материального плана, бывают отмечены такими эстетическими решениями, что волнуют как произведения искусства. Но и в них, если присмотреться, всегда найдешь компоненты, возникшие на основе репродукции. В Барселоне есть удивительные здания, созданные по проектам Антонио Гауди — его называют изобретателем от архитектуры. Изогнутые объемы строений, волнообразные крыши, балконы в виде цветка… Но ведь крыши, балконы! С точки зрения функциональной элементы человеческого жилища здесь репродуцируются, повторяются, а эстетически они единственны в своем роде.

Эта особенность просматривается не только в архитектуре. Творчество тем и характеризуется, что способно делать повторяющееся уникальным. Даже в случаях, когда цель задается Мастеру обстоятельствами или людьми, он преобразует ее таким образом, что она воплощается в невиданный результат. И в то же время найти «чистое творчество» практически невозможно. Ни один творческий процесс не обходится без «вкраплений» в него репродуктивной деятельности. И она тоже всегда содержит возможность новых, усовершенствованных решений, а значит — определенные творческие потенции.

Спросите себя: есть репродуктивные элементы в пушкинском «Евгении Онегине»? Первое побуждение — сказать в ответ: «Нет». Ведь всеми признано, что «Евгений Онегин» — новое слово в поэзии! Верно, новое слово. Но ведь в поэзии! Значит, оно содержит в себе и какие-то общие, повторяющиеся признаки поэтического произведения. Разве не так? Ритм, рифма… Это же приметы поэтического текста, и Александр Сергеевич воспроизводит их. Иное дело, что он вдохнул в них и нечто принципиально новое. Родилась знаменитая онегинская строфа…

Можно с’казать, что любая разновидность творчества сориентирована на потенциальные смыслы, характерные именно для нее и образующие в совокупности ее собственное пространство творческого поиска. Оно имеет свои метки — репродуктивные, повторяющиеся элементы будущих новых реалий. В науке они названы порождающими моделями творчества. Для человека, связавшего свою судьбу с определенным видом творчества, такая порождающая модель становится ориентиром в творческом поиске, направляя его к созданию соответствующего продукта. Как это происходит, легче понять, если взглянуть на творчество еще с одной стороны: увидеть его как труд в его высшей форме.