Представление об умственных способностях — философия Гельвеция

Клод Адриан Гельвеций (1715—1771) родился в Париже, в семье придворного врача. Отец настаивал па карьере финансиста для сына, но Гельвеций (рис. 6.3), пробывший некоторое время в должности генерального откупщика, отказался от финансовой карьеры и занялся философией.

Из философов его времени наибольшее влияние на него оказал Локк, под впечатлением от которого была написала основная работа Гельвеция «Об уме». Удивительна судьба этой книги, так как после опубликования в 1758 г. она просуществовала лишь месяц и была осуждена «к сожжению рукой палача» парижским архиепископом, папой римским Климентом XIII и парижским парламентом. Против книги было выдвинуто свыше ста обвинений. Враждебность, с которой была принята работа была неожиданной для автора и вынудила его опасаться за свою свободу. Он хотел бежать из Франции, но под давлением близких был вынужден отречься от своей работы, и делал это не единожды^[1]. Вскоре Гельвеций начал писать вторую и последнюю работу «О человеке». На нее ушло около 11 лет, он завершил ее за два с половиной года до смерти и завещал опубликовать посмертно, что и было сделано его издателем^[2].

Основные работы: «Об уме» (1758), «О человеке» (1769).

В трактате «Об уме» Гельвеций последовательно отвечает на ряд вопросов, значимых для понимания процесса познания и сути умственных способностей человека. Основу познания, согласно Гельвецию, составляют две психические способности человека: сенсорные процессы — ощущения и восприятия — и память. Ум — это способность замечать и понимать отношения между предметами, но так как он работает с образами или словами (знаками образов), то никогда не выходит за пределы того, что приходит с ощущением — «здесь положен предел, который он никогда нс переступает»^[3].

Ошибки (заблуждения) в познании зависят от невежества, страстей и ложного понимания значения слов. По вопросу страстей Гельвеций высказывается двояко. Он полагал, что существуют страсти (гордыня, страх, тщеславие), которые приводят к заблуждениям, так как не позволяют исследовать предмет всесторонне. Другой вид страстей, например честолюбие, — является двигателем познания. В целом Гельвеций считал, что страсти являются двигателем процесса познания: «люди становятся глупыми, когда они перестают быть охваченными страстью»^[4]. К словам, о которых у философов нет согласия, Гельвеций относит такие научные понятия, как «материя», «пространство», «бесконечность», а также термины из области морали и этики: «свобода», «честность», «интересы» (личные, отдельных социальных групп, интересы государства и общечеловеческие).

Гельвеций определяет науку как совокупность отложенных в памяти фактов и чужих идей, а ум — как совокупность новых идей^[5]. Такое понимание без уточнения носителя и объема информации, конечно, не может удовлетворить современного читателя. Однако автор сделал первые попытки дать определение понятий «паука» и «интеллектуальные способности человека».

В заслугу Гельвецию можно поставить и одну из исторических попыток классифицировать виды ума на уровне их описания. Основу классификации составляет семантическое поле связей слова «ум» с употребляемыми прилагательными. В главе «О различных наименованиях ума» он называет следующие виды ума:

• • гений (тот, кто изобрел или открыл что-то новое);
• • художественный и поэтический ум основан на способности изобретать образы;
• • тонкий ум (создает идеи, которые можно усмотреть с некоторым трудом);
• • сильный ум (создает интересное знание и производит сильное впечатление);
• • светлый ум (озаряет светом);
• • обширный ум;
• • проницательный, глубокий ум (способен сводить отчетливые идеи к еще более простым и ясным, «пока не будет найдено последнее возможное решение»^[6]).

Предполагается, что любое новое знание доступно невежественному человеку, но его ум должен быть подготовлен к восприятию нового, так как «новую мысль, как и клин нельзя вбивать с широкого конца»^[7].

Отвечая на вопрос, что в большей степени влияет на ум — природные способности или средовые факторы, Гельвеций склоняется к так называсмой «средовой» позиции. Он пишет, что от природы люди равны, а разнообразие человеческого ума, возникает в результате воспитания. Воспитание представляет собой набор разных факторов, и люди получают разное воспитание, обучаясь даже у одного учителя, так как слушают его исходя из предыдущего опыта, который различается у всех. «Я утверждаю, что никто не получает одинакового воспитания, ибо наставниками каждого являются… и форма правления, при которой он живет, и его друзья, и его любовницы, и окружающие его люди, и прочитанные им книги, и, наконец, случай»^[8]. Гельвеций использует следующую метафору для пояснения своих мыслей: «Люди похожи на деревья одной породы, семена которых, будучи абсолютно одинаковыми, вырастают в бесконечное множество разнообразных форм, ибо никогда не попадают в одинаковую землю и не испытывают на себе совершенно одинакового действия солнца, ветров, дождя»^[9]. В числе факторов, влияющих на формирование ума, приведен случай. Гельвеций в действительности уделяет случаю большое внимание. Он пишет, что именно случай «ставит перед нашими глазами известные предметы, следовательно, вызывает у нас особенно удачные идеи и приводит нас иногда к великим открытиям»^[10]. В качестве примера Гельвеций приводит случай с Ньютоном, который случайно оказался в яблоневом саду и наблюдал падение яблок с веток, что послужило началом его раздумий о силе земного тяготения.

Для развития ума важно наличие собеседника, единомышленника, того, «кто понимает»: «Ум — это звучащая лишь в унисон струна»^[11]. Для выяснения степени единомыслия между учеными Гельвеций предлагает провести следующий гипотетический эксперимент: «Если поручить десяти умным людям, каждому независимо, отметить в произведении еще нс напечатанном,… новом, те места, которые произвели на них самое сильное впечатление, то я убежден, что каждый из них укажет на различные места… при этом каждый похвалит то место, которое сходно с его способом видеть и понимать вещи»^[12].

Отдавая дань проблеме воспитания в последней главе трактата «Об уме», Гельвеций пишет: «Искусство воспитания, есть не что иное, как знание средств для образования более крепких и сильных тел, более просвещенных умов и более добродетельных душ». Первая цель достигается упражнениями, как это показали греки. Вторая — выбором предметов, которые заполняют нашу память. Третья — «зажиганием страстей» (честолюбия), с помощью которых человек будет служить общественному благу.

Текст трактата «Об уме» содержит множество отступлений, в которых автор размышляет о взаимоотношениях человека с обществом и властью, о социальном расслоении и социальной несправедливости, которые позд;

нее послужили основой для разработки теорий социального устройства общества и в конечном счете основой создания французской социологической школы конца XIX — начала XX в.

Трактат «О человеке» — работа, которая в целом повторяет тематику трактата «Об уме», но в ней более детально обсуждаются социальные вопросы справедливого мироустройства, проблема власти, бедности и социального неравенства перед законом.

• [1] Момджан X. Д. Клод Адриан Гельвеций: предисловие // Гельвеций. Сочинения. В 2 т.Т. 1. М.: Мысль, 1973. С. 5−72.
• [2] Фрейд, как известно, «с похвалой» отозвался о культуре, в которой сжигают не автора, а его произведение, и счел это признаком прогресса, но сравнению со Средневековьем. Егособственные книги были сожжены в Берлине нацистами во время Второй мировой войны.
• [3] Гельвеций. Сочинения. В 2 т. С. 150.
• [4] Нельзя не отметить, что такое понимание влияния эмоций на процесс мышленияв корне противоречит философской традиции античности, в частности идеям Аристотеля, который считал чувства и разум антагонистами и использовал метафору «охлаждающийразум» для обозначения того, как разум влияет па эмоции.
• [5] Гельвеций. Сочинения. В 2 т. Т. 1. С. 180.
• [6] Там же. С. 519.
• [7] Там же. С. 516.
• [8] Гельвеций. Сочинения. В 2 т. Т. 1. С. 327.
• [9] Там же. С. 329.
• [10] Там же. С. 327.
• [11] Там же. С. 195.
• [12] Там же. С. 196.