Нормы уголовно-процессуального права и их применение

Внешнюю форму уголовно-процессуального права составляют его источники, внутреннюю — правовые нормы.

Содержанием уголовно-процессуальной нормы является правило поведения субъектов уголовно-процессуального права. Субъект уголовно-процессуального права, реализуя свои права и обязанности, содержащиеся в уголовно-процессуальных нормах права, вступает в уголовно-процессуальные отношения. Тем самым он становится субъектом (участником) конкретного правоотношения по конкретному уголовному делу. Общетеоретические положения о понятии и структуре нормы права распространяются и на уголовно-процессуальные нормы. Они установлены государством, имеют общеобязательный характер, их применение обеспечено механизмом государственного принуждения. Они направлены на решение задач, стоящих перед уголовно-процессуальным правом, элементом которого являются, поэтому обладают некоторой спецификой.

В уголовно-процессуальном праве отсутствуют нормы с абсолютно неопределенным адресатом, но имеется немало норм, адресованных отдельным группам субъектов уголовного судопроизводства (субъектам — государственным органам, субъектам с собственными процессуальными интересами и т. п.). Характерно, что уголовно-процессуальные нормы общеобязательны не только для их адресатов (обвиняемых, подозреваемых, потерпевших, гражданских истцов, гражданских ответчиков), но и для тех субъектов (следователя, дознавателя, суда, судьи), от которых зависит реализация права и обязанностей указанными выше субъектами.

Нормы уголовно-процессуального права выполняют регулятивные (правоустанавливающие) функции, направленные на установление уголовно-правовых отношений и породивших их юридических фактов (совершение преступлений), от чего, в свою очередь, зависит приведение в действие правового механизма применения уголовной ответственности. Это означает, что нормы уголовно-процессуального права и регулируемые ими отношения выполняют охранительные функции. Таким образом, создание в уголовно-процессуальном праве регулятивных норм имеет своей целью обеспечение реализации правоохранительных функций уголовного права. Эффективность действия з’казанных норм на практике обуславливает решение уголовно-процессуальным правом правоохранительных задач, установленных УПК РФ.

Независимо от формы изложения содержания (дозволения или запрета) норма уголовно-процессуального права обязательно содержит указания на то, как должен или может вести себя (т.е. действовать или воздержаться от действия) субъект уголовно-процессуальных отношений. При этом субъективные права и обязанности взаимосвязаны, так как не существует субъективного процессуального права, реализация которого не означала бы выполнения соответствующей обязанности. Поэтому уголовно-процессуальные нормы носят двусторонний, представительно-обязывающий характер.

Общепризнанной является трехчленная структура нормы уголовнопроцессуального права, включающей гипотезу, диспозицию и санкцию.

Гипотеза — это условие, при наличии которого действует правило поведения субъектов уголовно-процессуальных отношений, установленное правовой нормой. Гипотеза может быть абсолютно определенной, относительно определенной или смешанной.

Примером уголовно-процессуальной нормы с абсолютно определенной гипотезой выступает норма, закрепленная в ст. 317.1 УПК: досудебное соглашение о сотрудничестве может быть заключено по ходатайству подозреваемого или обвиняемого. В данном случае законодатель указывает абсолютно определенное условие: наличие четко выраженной воли подозреваемого или обвиняемого.

Примером уголовно-процессуальной нормы с относительно определенной гипотезой является норма, закрепленная и. 1 ч. 1 ст. 153 УПК: уголовные дела по обвинению нескольких лиц в совершении в соучастии одного или нескольких преступлений могут быть соединены в одно производство.

Нередко в нормах уголовно-процессуального права гипотеза характеризуется двойственным содержанием: абсолютно определенным и относительно определенным, т. е. является смешанной. Так, уголовно-процессуальным законом установлено, что гражданский иск в уголовном судопроизводстве может быть предъявлен после возбуждения уголовного дела, но до окончания судебного следствия (ч. 2 ст. 44 УПК). Иными словами, анализируемая уголовно-процессуальная норма содержит относительно определенное условие, согласно которому иск может быть предъявлен: либо на начальном этапе предварительного расследования (сразу после возбуждения уголовного дела), либо по окончании досудебного производства по уголовному делу, либо в период судебного разбирательства, главное — до окончания судебного следствия. В указанных временных границах лицо, которому совершенным преступлением причинен вред, имеет право выбора момента предъявления гражданского иска, что свидетельствует об абсолютно определенном характере диспозиции анализируемой нормы.

В то же время законодатель в данной уголовно-процессуальной норме определил одновременно и абсолютно определенное условие. Последнее проявляется в установлении жесткого требования: гражданский иск может быть рассмотрен судом только случае его предъявления гражданским истцом до окончания судебного следствия.

Диспозиция уголовно-процессуальной нормы — элемент правовой нормы, содержащее правило поведения субъекта (субъектов) уголовнопроцессуального правоотношения. Например, при задержании подозреваемого уголовно-процессуальная норма, закрепленная ч. 1 ст. 92 УПК, накладывает на следователя обязанность составить протокол задержания в течение 3 часов с момента доставления задержанного к следователю.

Санкция — третий элемент уголовно-процессуальной нормы, содержащий указание на последствия нарушения, неисполнения или ненадлежащего исполнения правила поведения участниками конкретных уголовнопроцессуальных правоотношений, предусмотренного диспозицией этой нормы, включая возможность применения к таким участникам меры процессуального воздействия.

Уголовно-процессуальный закон содержит следующие виды санкций:

• 1) процессуально-принудительные, предусматривающие возможность применения меры процессуального принуждения в виде обязательства о явке, привода (ст. 112, 113 УПК) и др.;
• 2) процессуально-штрафные, устанавливающие возможность применения денежного взыскания, обращения внесенного залога в доход государства (ст. 117, 118 УПК);
• 3) процессуально-восстановительные, предусматривающие:
  • — отмену принятого процессуального решения (ч. 1 ст. 110, п. 1 ч. 5 ст. 125, ч. 6 ст. 148, ст. 389.21, 389.25, ч. 1 ст. 413 и другие УПК);
  • — изменение принятого процессуального решения (п. 1.1 ст. 110, п. 2 ст. 397, ч. 1 ст. 412.9 и другие УПК);
  • — направление уголовного дела для производства дополнительного следствия, дополнительного дознания (п. 2 ч. 1 ст. 221, п. 2 ч. 1 ст. 226 УПК РФ) или на новое судебное разбирательство (рассмотрение) (ст. 389.22, ч. 4 ст. 401 УПК);
• 4) процессуально-предупредительные предусматривающие осуществление таких процессуальных действий, как:
  • — отвод судьи, прокурора, следователя, дознавателя, переводчика, специалиста, эксперта, защитника, представителя, секретаря судебного заседания (ст. 61−64, 66−72 УПК);
  • — исключение кандидата в присяжные заседатели, самоотвод, отвод присяжного заседателя (ч. 3—6, 9—17 ст. 328, ч. 1 ст. 329 УПК);
  • — изъятие прокурором уголовного дела у органа дознания и передача его следователю, а также передача уголовного дела от одного органа предварительного расследования другому (за исключением передачи в системе одного органа предварительного расследования) (п. 11, 12 ч. 2 ст. 37 УПК);
  • — роспуск председательствующим коллегии присяжных заседателей ввиду тенденциозности ее состава, направление уголовного дела на новое рассмотрение в ином составе суда со стадии предварительного слушания (ст. 330 ч. 5 ст. 348 УПК).

Нормами УПК предусматривается возможность применения норм уголовного права в случаях, когда при производстве по уголовному делу имеют место нарушения уголовно-процессуальных норм (ч. 8 ст. 56, ч. 5 ст. 59, ч. 4 ст. 60 УПК), в результате которых возникают правоотношения, регулируемые, главным образом, нормами уголовного, а не уголовно-процессуального права. Такие правоотношения отличаются комплексным характером правового регулирования.

Уголовный процесс, как и уголовно-процессуальное право, существует ввиду необходимости установления наличия (отсутствия) основания применения норм уголовного права. Данное положение подтверждается содержанием ряда уголовно-процессуальных норм, закрепленных ст. 73, ч. 1 ст. 171, ст. 225 и другие УПК). Содержание отмеченных, а также иных уголовно-процессуальных норм (ч. 2 ст. 100, ч. 2 ст. 140, ч. 1 ст. 186, ч. 4 ст. 348 и другие УПК) свидетельствуют о взаимосвязи в правоприменении норм уголовного и уголовно-процессуального права. Но если уголовно-процессуальные отношения вторичны по отношению к уголовно-правовым отношениям, обусловливающим возникновение и существование первых, то применение норм уголовно-процессуального права опережает применение норм уголовного нрава. В противном случае невыполнима служебная роль уголовно-процессуального нрава и уголовного процесса по отношению к уголовно-правовым отношениям, возникающим в связи с совершением преступления.

Подтверждением указанного выступает правило применения норм уголовного права — уголовно-правовые нормы применяет прежде всего и главным образом суд. Это положение находит закрепление в ч. 1 ст. 49 Конституции. Только суд вправе признать лицо виновным в совершении конкретного преступления, а также подвергнуть его уголовному наказанию. Было бы, однако, ошибочным признавать право применения норм уголовного закона только за судом: их применяют также следователь и дознаватель, но в отличие от суда — исходя из структуры уголовно-правовой нормы, лишь ее гипотезу и диспозицию. Однако во всех случаях применение норм уголовного права невозможно без одновременного применения норм уголовно-процессуального права. Более того, уголовно-процессуальные действия, связанные с одновременным применением норм уголовного и уголовно-процессуального права (привлечение в качестве обвиняемого, утверждение обвинительного заключения, постановление приговора и др.) имеют наиболее важное значение в уголовном судопроизводстве.

Признавая обоснованной широко распространенную в общей теории права позицию, согласно которой властное начало выступает обязательным атрибутом субъекта, применяющего правовую норму, необходимо отметить, что данное правило в большей степени справедливо по отношению к нормам уголовного и уголовно-процессуального права, применение которых в большинстве случаев связано с осуществлением воздействия на обязанных лиц (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель и др.). Поэтому применение норм уголовно-процессуального права является прерогативой субъектов — носителей властных полномочий (органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора, суда, судьи).

Вместе с тем не исключается возможность существования иных форм реализации (помимо применения) уголовно-процессуальных норм: соблюдение, исполнение, использование. Однако реализация этих форм невластными субъектами (потерпевшим, обвиняемым, защитником) в уголовном судопроизводстве всегда связана с применением нормы права властным субъектом (следователем, дознавателем, судом). В частности, заявление обвиняемым отвода следователю, предъявление потерпевшим гражданского иска в ходе предварительного следствия, принесение защитником жалобы на необоснованное избрание в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу — все это формы реализации нормы уголовно-процессуального нрава, предусматривающие осуществление субъективных прав указанными лицами, которые, однако, не могут не могут достичь цели, если не будут одновременно сопровождаться применением уголовно-процессуальных норм соответственно дознавателем, начальником подразделения дознания, начальником органа дознания, органом дознания, следователем, руководителем следственного органа, прокурором, судьей, судом (ч. 1, 2 ст. 44, ч. 2 ст. 62, ч. 1 ст. 67, ч. 11 ст. 108 УПК).