Условные сокращения. 
Историческая фонетика русского языка

перс. — персидский полоцк. — полоцкий польск. — польский пр. — прусский прасл. — праславянский пек. — псковский русск. — русский сев. — северный сербск. — сербский.

ск. — скандинавский.

сл. — славянский слов. — словацкий словенск. — словенский смол. — смоленский совр. — современный ст.-сл. — старославянский укр. — украинский финск. — финский.

цел. — церковнославянский чешек. — чешский 9 cm_t — эстонский.

арабск. — арабский.

бел. — белорусский.

болг. — болгарский.

венг. — венгерский.

во тек. — вотский.

в.-сл. — восточнославянский.

готск. — готский.

гр. — греческий.

диал. — диалектный.

др— древне;

др.-в.-нем. — древневерхненемецкий.

з.-финск. — западнофинский ино. — индийский кар. — карельский лат. — латинский латышек. — латышский лапл. — лапландский лит. — литовский макед. — македонский морд. — мордовский.

Введение

§ /. Историческая фонетика русского языка изучает последовательные изменения фонетических единиц и их признаков, начиная с периода праславянской общности и кончая современной системой литературного языка. Фонетическими единицами являются не только ф он е м ы, но также просодемы, слог, слоговые границы, которые выделяются по особым признакам, важным для данной системы: различающим фонемы дифференциальным признакам и менее важным в фонетической системе этого периода — интегральным (составляющим фонему, фонетическим) признакам, избыточным (в фонемном отношении для ряда фонем) признакам и т. д., которые со временем могут стать дифференциальными (или когда-то были дифференциальными) признаками фонем. Характер и количество дифференциальных признаков определяют парадигматическую систему фонем на каждом этапе развития языка. Такая система может быть записана в виде таблицы; например, для согласных фонем в современном литературном языке:

Отсюда видно, что 12 фонем противопоставлены по трем признакам: голоса (звонкие и глухие), дополнительной йотовой артикуляции (твердые и мягкие), места образования (губные, заднеязычные и переднеязычные). Дифференциальные признаки фонем выявляются в сильных позициях, т. е. в позициях максимального различения фонем; так, указанные согласные фонемы по всем признакам различаются перед непередними гласными (а, о, у). Появление нового признака или устранение из б системы одного из прежних признаков является самым серьезным изменением, так как это всегда связано с перестройкой системы на всех уровнях. В древних памятниках дифференциальные признаки графически соотносятся с определенными начертаниями букв, т. е. передаются в графике; например, буква п> показывает, что были признаки, отличавшие фонемы (ё) (передается буквой гь) и (е) (передается буквой ё).

Отдельные фонемы используются в языке для образования звуковых последовательностей, имеющих определенное значение, — слов и словоформ. Сочетание фонем друг с другом в конкретной словоформе образует синтагматическую систему фонем, определяет комбинаторные и позиционные варианты фонем (аллофоны), т. е. утрату того или иного признака фонемы в слабой позиции. Например, парадигматические отношения фонем (6—п, г—к, д—т) разрушаются в позиции конца слова, где возможны только глухие согласные; ср. (пруда), но пруд [прут]. В комбинации с другими согласными русские взрывные согласные могут ослаблять силу взрыва, становиться менее определенными, а в благоприятных условиях и подвергаться ассимиляции; ср. сочетания бм, дн с (б, д) перед носовыми согласными, которые в русских говорах дают изменение бм > мм, дн > нн (обман [омман], ладно [ланна]). Синтагматические изменения менее важны, поскольку дифференциальный признак фонемы не исчезает, а только видоизменяется или сокращается в определенных условиях речи. Однако для историка они важны, так как именно здесь начинаются все изменения фонем. В письменных памятниках синтагматические изменения фонем передаются в отклонениях от орфографии, в ошибках письма. Например, буква гъ в определенных условиях оказывается замененной буквами е, и, а; и по типу отклонений, характеру смешения букв и позиционным условиям очень точно можно установить направление такого изменения.

Фонемы, находясь в синтагматической цепи других фонем, получают ряд позиционных чередований (например, разные варианты <�д) в положении перед (а, о, и, н) и т. д., т. е. [да, д°о, д’и, дн]), создавая систему фонемных вариантов с характерными для них интегральными признаками. В сочетании [д'и] представлена новая (палатализованная) фонема (д'), а все остальные варианты, т. е. огубленное [д°] перед (о), имплозивное [д] перед.

(н) и т. д., для современной русской системы несущественны. Однако в древнерусском языке те же признаки могли быть важными, релевантными (различительными), по крайней мере, в пределах слога, который играл существенную роль в синтагматической системе фонем. Историческая фонетика, собственно, и изучает последовательное развитие вариантных признаков в фонемные (дифференциальные) и, наоборот, нисхождение прежних дифференциальных признаков в вариантные. Непосредственно этот процесс можно наблюдать в современном языке, да и то лишь в сопоставлении с говорами или просторечием. Письменные памятники прошлого таких изменений не отражают. Ученые приложили немало стараний к тому, чтобы по косвенным данным определить типы вариантных чередований в древнерусском языке, но все их заключения являются только реконструкцией возможного изменения.

Наконец, фонема в синтагматической цепи оказывается включенной в определенную морфему и употребляется в какой-то словоформе. Поскольку морфема — минимальная значимая единица языка, возникает вопрос о функциональной системе фонем, прежде всего об их функциональной ценности и глубине. Функциональная ценность фонем определяется их частотностью в системе; как правило, редко встречающиеся фонемы стремятся к исчезновению, если в результате другого изменения их количество не увеличилось. Например, очень редкая по употреблению фонема (у) могла бы утратиться в русском языке, но в результате совпадения сначала с (.

До известного периода этим ограничиваются аспекты фонемной системы языка. Но с образованием литературного языка в силу вступают закономерности стилистического характера. Состав, система и распределение фонем в общем (литературном) языке могут не совпадать с составом, системой и распределением тех же фонем в том или ином авторитетном для данного времени говоре; возникают стилистические варианты, начинается взаимодействие литературного произношения и говоров, а это иногда приводит и к изменениям системы фонем (но не дифференциальных признаков). В курсах истории русского литературного языка и русской диалектологии подобные столкновения систем изучаются подробно; мы же особое внимание уделим общерусским фонемным изменениям, происходившим на протяжении последней тысячи лет.

Все сказанное о фонеме относится также к просодеме и ее признакам: количеству (противопоставление по долготе — краткости гласных или слогов), интонации (восходящая или нисходящая) и ударению (разноместному или фиксированному, подвижному или постоянному). В истории русского языка просодические дифференциальные признаки были особенно важны до-XIII в. Затем они упростились за счет изменения качества гласных.

§ 2. Наиболее точным и методологически последовательным было бы описание нескольких синхронных срезов — древнерусской фонологической системы, среднерусской фонологической системы и т. д. Однако такое описание содержит множество ненужных повторений, технически оно трудно осуществимо. Поэтому в данном пособии, по возможности, исчерпывающе описана исходная фонологическая система — на условном хронологическом уровне до середины X в.; эта систехма в настоящее время может быть реконструирована достаточно точно и во всех подробностях. Другой уровень сравнения — соврехменный литературный язык — представлен в любом пособии по современной русской фонетике. Нужно только помнить, что фонологическая система совре. менного литературного языка соотносится лишь с некоторыми среднерусскими системами. Задача заключается, таким образом, в изложении самых существенных изменений русской фонологической системы с середины X до середины XX в.

Историческая фонология выработала ряд принципов исследования и установила несколько общих закономерностей фонемного изменения. На примере русского языка мы увидим всю сложность исторического преобразования фонетической системы. Само изменение довольно трудно охарактеризовать однозначно, потому что оно всегда связано с предшествующей фонетической ситуацией (предпосылки изменения), определяется конкретными историческими условиями существования данной системы со свойственным только ей соотношением между звучанием и функцией фонемы, между разными подсистемами, происходит в несколько этапов, особенно если изменение связано с устранением дифференциальных признаков. Так что по прошествии времени кроме точно датированных рукописей, отражающих различные стадии изменения, у нас нет других источников, позволяющих установить эти этапы. Если синтагматические и парадигматические изменения довольно легко определимы по графическим и орфографическим отклонениям, то грань между парадигматическим и функциональным изменениями уже менее отчетлива, иногда трудно различить причину и следствие. Например, вторичное смягчение согласных привело к утрате фонем (ъ, ь) или, наоборот, начавшаяся утрата (ъ, ь) вызвала вторичное смягчение согласных? Дело осложняется иерархическим соотношением разных признаков, фонем, типов систем и самих изменений, происходящих с течением времени: самые важные из них (утрата или появление признака) переплетены с менее важными парадигматическими или синтагматическими (перенесение признака с одной фонемы на другую, нейтрализация противопоставления и т. д.) или даже фонетическими (перераспределение оттенков фонем в связи с изменением признака) и т. д. В таких условиях важным оказывается и внешнее сравнение говоров и родственных языков, сохранивших разные стадии общего для них изменения, и изучение памятников письменности, отразивших эти стадии в их хронологической последовательности, и возможная логическая последовательность изменения, которую можно установить на основе типологических закономерностей фонетических изменений.

§ 3. Однако основным источником в историческом изучении языка является письменный памятник в широком смысле — как текст и как конкретная р укопись. Определенные правила соответствия буквенных обозначений звукам, орфографической традиции, фонематическому значению и т. д. позволяют установить отклонение, связать его с определенными условиями и объяснить фонологически. Фонологическая интерпретация на современном уровне описания является наиболее точной, фонетическое варьирование реконструируется с известным приближением к действительному, стилистические же вариации всегда предположительны.

До нас дошло большое число рукописей с начала XI в., многие из них еще не описаны. При использовании рукописей учтено их функциональное назначение. Бытовые грамоты лучше отражают разговорную речь своего времени, чем грамоты деловые; деловые грамоты, в свою очередь, лучше, чем летописные или судебные тексты, которые также интереснее и важнее для нас, чем церковные тексты, особенно служебные, наиболее близкие к церковнославянской традиции. Однако в разное время и в различных городах Древней Руси отношение и к служебным текстам было неодинаковым: для XIV в. отмечаем максимальное число рукописей (в том числе и евангелий), отражающих разговорную русскую речь, в XVI в. они весьма редки, а в XVII в. вовсе невозможны. Новгородские тексты, особенно с XIII в., когда переписывать тексты стали ремесленники, разговорную речь отражают полнее, чем московские или киевские. Перекрестное использование всех этих рукописей оказывается очень ценным.

Из других источников важны заимствования из русского языка в греческий, скандинавские, немецкий, финские и другие языки, и обратно: произношение заимствованных слов дает сведения о древнерусской фонетической системе. Имеются строгие соответствия между фонологическими системами двух языков, которые реализуются в правилах субституции, т. е. замещения одного звука другим при заимствовании иноязычного слова. Субституция всегда отражает фонемные различия между языками, а на этом основании удается уточнить различительные признаки фонем для древнейших периодов истории языка.

§ 4. По объекту и предмету изучения, по целям и методике изучения, по характеру описания и источникам историческая фонетика русского языка характеризуется определенными особенностями.

От филологического описания древних памятников она отличается тем, что основное внимание уделяет графико-орфографическим особенностям древних текстов — разного времени, территории, жанра, традиции письма и т. д. Грамматика старославянского (церковнославянского) языка изучает язык перевода священных книг на древнеславянский язык и бытование этого языка в последующей культурной традиции. Историческая фонетика русского языка (в отличие от истории русского литературного языка) изучает постепенное изменение народноразговорного русского языка. Историческая грамматика конкретных славянских языков частично связана и с праславянской грамматикой, и со сравнительной грамматикой славянских языков: с первой — по общему интересу к исходной точке развития, со второй — по методологическим основаниям. Точно так же для изучения поздних этапов развития русского языка важны материалы русских народных говоров и методы лингвистической географии, но только отчасти, в той мере, в какой это необходимо для воссоздания процесса фонологического изменения на протяжении ряда веков.

Рассмотренная в пособии общая последовательность фонетического развития русского языка хронологически охватывает несколько периодов, каждый из которых характеризуется особыми социально-экономическими, историко-этнографическими, культурными и собственно лингвистическими особенностями. Наиболее существенные фонетические изменения отмечены на протяжении первых двух периодов: древнерусского (общевосточнославянский диалект праславянского языка) и общерусского языка (уже без украинского, а затем и без белорусского языков в его составе). Одновременно с фонетическими изменениями и в зависимости от них происходили важные изменения грамматической формы, что также следовало бы описать, но что непосредственно связано уже с морфологическими изменениями в языке. Позднее, в среднерусский период (XVI—XVII вв.), когда происходит образование литературного языка на национальной основе и окончательно складываются известные теперь диалектные системы русского языка, в силу вступают новые факторы фонетического изменения, хотя именно литературный язык в известной мере «законсервировал» основные элементы общерусской фонетической системы, отразив тем самым общерусские тенденции развития. Последующие изменения системы в том виде, в каком мы застаем их в XIX—XX вв., отражают уже новые тенденции, возникшие в границах говоров и просторечия. Они также отражают общерусские процессы фонетического развития, но уже не относятся к нашей теме, поскольку должны рассматриваться при изучении динамической системы современного русского языка.