Диахроническая социолингвистика. 
Социолингвистика

В самом общем виде диахроническая социолингвистика может быть определена как направление социолингвистических исследований, которое изучает историю языка в связи с историей народа. Такое определение, однако, нуждается в уточнении. Ведь традиционно многие работы, посвященные эволюции конкретных языков, описывали исторический контекст, в котором происходят языковые изменения. Можно ли квалифицировать такие работы как социолингвистические?

Существенной особенностью социолингвистического исследования является систематическое, последовательное соотнесение языковых фактов и социальных процессов. Если, изучая историю какого-либо языка, ученый лишь от случая к случаю упоминает события, относящиеся к истории народа, го такую работу трудно квалифицировать как социолингвистическую. Если же исследование основывается на четком разграничении внутренних, присущих самому языку законов его развития и внешних, социальных факторов, обусловливающих это развитие, и анализирует языковые изменения, показывая действие как тех, так и других, то такое исследование скорее всего должно быть отнесено к диахронической социолингвистике.

Примерами подобных работ могут служить многие историко-лингвистические исследования отечественных и зарубежных авторов, в особенности те, в которых изучается становление национальных языков, формирование их литературной нормы, развитие у литературных языков социальных функций и т.н. Таковы, например, работы В. В. Виноградова по истории русского литературного языка (Виноградов, 1938; 1956), В. М. Жирмунского — по истории немецкого языка и по немецкой диалектологии (Жирмунский, 1956; 1965), Б. А. Успенского — о церковнославянско-русской диглоссии в Московской Руси (Успенский, 1987; Успенский, 1994), М. В. Панова — об истории русского произношения (Панов, 1990), цикл работ по истории литературных языков, выполненный в Институте языкознания РАН (Норма…, 1969; Социальная…, 1977; Функциональная…, 1985; Литературный…, 1994; Языковая…, 1996) и др., а также исследования зарубежных лингвистов по истории формирования национальных языков в связи с историей народов: элементы диахронно-социолингвистического подхода характерны, например, для классических работ А. Мейе по исторической лингвистике, Ф. Брюно — по истории французского языка, X. Эггерса — по истории немецкого языка, Меиендеса Пидаля — по истории испанского языка и др.

Регулярные связи между развитием языка и развитием общества могут быть прослежены на сравнительно коротких отрезках языковой эволюции. Например, П. Лафарг исследовал новшества, появившиеся во французском языке во времена Великой французской революции (Лафарг, 1930). А. М. Селищев в знаменитой книге «Язык революционной эпохи» (Селищев, 1928; Селищев, 2003, т. 1, с. 47—279) проанализировал изменения, произошедшие в русском языке в течение десяти послереволюционных лет, и связал эти изменения с теми преобразованиями, которые были совершены в России в результате октябрьского переворота 1917 г. Более близким к нашим дням примером может служить книга немецкого исследователя Л. Цыбатова (Zybatow, 1995), в которой изменения, характерные для русского языка конца 80-х — начала 90-х гг. XX в., изучены в связи с политическими, экономическими и культурными процессами постперестроечного периода.

Целью социолингвистического изучения языка в диахроническом аспекте является установление связей между историей языка — изменениями, происходящими в нем в ходе исторического развития, — и историей общества, которое «обслуживается» данным языком, теми социальными, экономическими и культурными изменениями, которые характеризуют эволюцию данного общества и его институтов. На пути к достижению этой цели исследователь решает ряд задач, среди которых наиболее существенно изучение характера связей между языковыми и социальными явлениями, что предполагает ответы на такие, например, вопросы:

• — вызывает ли социальное изменение непосредственное изменение в языке или же такое влияние осуществляется более сложно, опосредованно?
• — какие из факторов социальной эволюции наиболее существенны для развития языка?
• — какие «участки» языковой системы наиболее податливы к социальному воздействию; иначе говоря, что в первую очередь меняется в языке под влиянием социальных преобразований, а что остается относительно стабильным на протяжении длительного времени?

В задачи диахронической социолингвистики входит также изучение изменений в языковой ситуации под воздействием изменений в обществе, анализ изменений в наборе и характере функций языка (языков), в социальном и коммуникативном статусе литературной формы национального языка и социолектов, фиксация и исследование изменений в отношении общества в целом или отдельных социальных групп к своему языку или каким-либо его подсистемам, к языковым новшествам и т. п.

Приведем примеры решения этих задач на конкретном языковом материале.

Языковая ситуация в Португалии начала XVI в. характеризовалась многоязычием, в основе которого лежали португальский и испанский языки, а также латынь (на латыни составлялись географические описания, ставились пьесы в университетских театрах). К концу века усиливалась тенденция к большей самостоятельности и функциональной самодостаточности португальского языка, вовлечению в литературный обиход разговорных, просторечных и диалектных элементов, что отражало процессы, происходившие в Португалии того периода: разрушение феодальных институтов, укрепление абсолютизма, рост городов, миграция сельских жителей в города, культурную интеграцию высших слоев общества вокруг королевского двора и др. (Вольф, 1985).

Изучение истории многих европейских языков вскрывает движение литературной формы этих языков от более или менее аморфного состояния к нормированной языковой системе с единой диалектной основой. Так, во французском языке XV в. «совокупность старофранцузских наддиалектных литературных образований стала заменяться единым литературным языком, в основе которого лежал диалект столицы — Парижа изменялся и статус диалектов — от территориального диалекта феодального общества к территориально-социальному диалекту периода формирования и развития национальных языков» (Челышева, 1985, с. 216). Литературный французский язык начал функционально преобладать над латынью, которая постепенно вытеснялась из социально наиболее важных сфер общения (Челышева, 1985, с. 217).

Характеризуя языковую ситуацию в Японии XIX—XX вв., исследователи особо выделяют период после 1945 г., когда усилилась роль английского языка и, следовательно, произошло некоторое распределение функций между японским и английским языками: «…в Японии существуют влиятельные газеты на английском языке, англоязычные телепередачи и пр. Возможны и случаи общения на английском языке между японцами: в рекламе для придания ей большей элитности и иногда в научной литературе» (Алпатов, 1993, с. 107).

Иллюстрирацией изменения в отношении к собственной речи могут служить наблюдения русских диалектологов. Согласно этим наблюдениям, проводившаяся в годы советской власти политика вытеснения местных диалектов из коммуникативных сфер, такое направление школьного обучения и воспитания, которое внедряло в сознание учащихся пренебрежительное отношение к собственному говору как к неправильной, искаженной речи, сформировали устойчивую негативную оценку диалектных способов говорения самими носителями диалекта (Булатова и др., 1975; Касаткин, 1999).

С этим можно сравнить совсем иное отношение к диалектам в современной Японии, где «люди среднего и младшего поколений относятся к собственному использованию диалекта как к чему-то само собой разумеющемуся. По-видимому, низкая престижность диалектов была свойственна периоду массового овладения литературным языком, когда речь на диалекте ассоциировалась с низким уровнем образования и культуры. Теперь же, когда владение диалектом вовсе не означает неумения переключаться с него на литературный язык, диалект считается вполне законным средством неофициального общения со „своими“ В этой обстановке изменилось и официальное отношение к диалектам. Перед школой и средствами массовой информации ставится уже не задача искоренения диалектов, а задача их правильного употребления. Сейчас в школах введен курс местного диалекта, особый для разных районов Японии, в котором учат пользованию диалектом и осознанию его отличий от литературного языка» (Алпатов, 1996, с. 242—243).

Для диахронической социолингвистики характерен явно декларируемый и последовательно проводимый в конкретных исследованиях принцип: история языка должна изучаться в тесной связи с историей его носителей, с их повседневной жизнью. «Слово путешествует из диалекта в диалект, из языка в язык вместе с людьми, идущими на базар или ярмарку, в храм или к святым местам, на олимпийские игры, в театр или цирк, на корриду или футбол. Слово путешествует вместе с товарной этикеткой, с любым товаром материального или духовного производства» (Журавлев, 1993, с. 7).