Диагностика личностно-смысловых структур сознания с использованием психосемантических методов

Значение и личностный смысл.

Особое место в рассмотрении индивидуального сознания личности занимают проблемы значения и личностного смысла. «Если взглянуть на жизнь сознания, на его динамическое состояние, — писал А. Н. Леонтьев, — то, пожалуй, главное противоречие как раз и есть несовпадение того, что я называю значением, т. е. общественно-историческим опытом, опредмеченным в орудиях труда, социальных нормах и ценностях, понятиях языка (того, что усвоено), и того, что я называю „значением для меня“, личностным смыслом (означаемого или означенного) явления… Без этого, в сущности, нет сознания»^[1].

Субъект-объектное взаимодействие как сущность процесса деятельности, осуществляющейся в условиях наличия у субъекта мотивации к ней, приобретает объективность при сочетании с функциональной значимостью предмета деятельности для удовлетворения потребностей человека. Отсюда значение становится единицей взаимодействия, а личностный смысл — единицей индивидуального сознания и формирующим элементом мотивации. Деятельность приобретает свою направленность благодаря мотиву, который ее побуждает, направляет на цель, контролирует и смыслоорганизует.

В формировании мотива (в условиях субъект-объектного взаимодействия) определяющую роль играет предмет, который имеет значение для общественной деятельности и особенный смысл для конкретной личности. Здесь появляется как побуждение, так и направленность, исходя из смысла для личности этой деятельности (ее потребностей). Только тогда, когда предмет деятельности имеет для личности смысл, появляется мотив, побуждающий саму деятельность и направляющий ее на результат-цель.

Значение — это обобщенная идеальная модель объекта в сознании индивида с его существенными свойствами, выявленными в процессе общественной деятельности. Данное определение приводит к пониманию значения как субъективной реальности. Но если значение предмета (в его основной функциональной значимости) идентично пониманию его многими субъектами, оно уже выходит за рамки, которые ему навязывает В. Ф. Петренко, и становится объективным. У В. Ф. Петренко понятия «значение» и «личностный смысл» сливаются в целостность, и в то же время он определяет значение как «превращенную форму деятельности», т. е. как объективную реальность при своем содержательном семантическом наполнении.

В рамках «номиналистического» определения в семиотической модели Огдена — Ричардсона значение представлено как объективная реальность. Операциональное определение значения — это результат, продукт деятельности, который достигается человеком при верном выполнении предписанных действий. Различные функциональные интерпретации тоже фиксируют его объективную характеристику.

Значение и личностный смысл различаются. Значение — это идеальная объективная реальность (А. Ф. Лосев, П. А. Сорокин, Э. В. Ильенков), отражающая основные функциональные характеристики предметов общественной деятельности людей. По выражению П. А. Сорокина, это есть «застывшая психика»¹. Оно (значение) существует объективно в виде культурно-исторических признаков, функциональность которых для общественной жизнедеятельности и есть их значение (А. X. Амиров, И. Н. Носе, 1990).

Личность не может являться носителем значения. Она лишь генерирует и транслирует его, оформляя в семантические единицы — понятия-слова. Мысли, не объективировавшиеся в словах или знаках (символах), не имеют значения.

Уровень значимости опубликованных или материально зафиксированных слов определяется уровнем их публикации. Высказанные идеи субъективны. Только после проверки жизнью (общественной деятельностью) они обретают функциональность, становятся значениями, приобретают значимость, т. е. объективно реализуются. До этого момента слова, мысли, идеи имеют лишь определенный субъективный смысл.

Объективно любой предмет в индивидуальной деятельности человека тоже имеет для субъекта некий смысл. Значения предметов субъективируются и существуют на индивидуальном уровне в виде личностного смысла. Известны несколько точек зрения на содержание и сущность категории «личностный смысл». Д. А. Леонтьев^[2][3] отмечает, что в трудах 3. Фрейда, А. Адлера и К. Юнга в зачаточной форме содержатся практически все основные идеи, связанные с этой проблематикой.

В табл. 5.4 представлена формализованная классификация теоретических подходов к анализу смысловых образований.

Классификация теоретических подходов к анализу смысловых образований.

Таблица 5.4

Первая идея (функциональная характеристика смысла) заключается в определении смысла как интегративной основы личности (3. Фрейд, А. Адлер). Приверженцы второго подхода определяют его в виде структурного элемента процессов сознания и деятельности (К. Юнг).

В табл. 5.4 представлены также три основные структурные линии объективизации смысла. Объективисты стремятся увидеть смысловую оболочку предметов реальности. Субъективисты подчеркивают личностную характеристику смысла. Те же, кто склонен к соотнесению предмета и индивида в виде целостной интеракции, относят смыслообразование к процессу взаимодействия.

Объективист В. Франкл понимает смысл как жизненную задачу личности или как объективное требование жизни. В экзистенциально-аналитической теории Дж. Бугенталя смыслы производятся от нашего бытия в мире. Ж.-П. Сартр видит личностный смысл в бытии для себя, это смысл, которым человек наделяет свой мир и согласно которому придает направленность деятельности.

У отечественных приверженцев психологической теории деятельности примерно такая же теоретическая ориентированность (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. В. Запорожец, Б. С. Братусь). Так, у А. Н. Леонтьева личностные смыслы окрашивают именно деятельность, субъективизируют ее и тем самым становятся близкими к понятию «эмоциональность» (внутренние переживания). В письме к Н. Г. Морозовой он выводит смысл словесного выражения из выразительности текста¹. В работе «Проблемы деятельности в истории советской психологии» он пишет, что человек видит мир через призму значений, действует в соответствии с этими значениями, категоризирует предметы, придает инвариантность этому миру, обобщает и уясняет, делает предметом своего сознания внутренние переживания. Описывая процесс формирования системы смыслов у ребенка, А. В. Запорожец особое внимание уделяет связи с практической деятельностью. «Ребенок, — пишет он, — кроме удовлетворения органических потребностей выделяет орудия, т. е. предметы, опосредованно влияющие на эго удовлетворение. На данном этапе появляется чисто человеческое значение предметов — смысл вещи в практической деятельности ребенка»^[4][5]. Б. С. Братусь определяет личностный смысл, с одной стороны, как отражение вещей (Г. В. Биренбаум, Б. В. Зейгарник, К. Левин), а с другой — как отражение отношений вещей. Последнее он называет «бытийным полем сознания», или «действенным полем», проявляющееся в образах, представлениях личности, значениях, программах действий и решениях. Ж. Нюттен рассматривает проблему смысла как требование к деятельности со стороны внешних предметов и явлений, т. е. представляет ее также в границах объективистской тенденции.

У субъективистов смысл становится частью личности. Так, С. Мали с позиций экзистенциальной нерсонологии трактует смысл как потребностную переменную, формирующуюся благодаря основным психологическим врожденным потребностям: символизации, воображению и суждению. Р. Ромметвейт указывает, что аффективная система значений отражает универсальность смысловых единиц, причина которых ему видится во врожденных ограничениях механизмов аффективной реакции человека. Смысл, по взглядам Дж. Ройса и А. Пауэлла, есть личностная интерпретация мира и жизни человека в целом. Ф. В. Бассин, подкрепляя свои мысли ссылками на Л. С. Выготского, говорил, что слово (значение) зарождается как неосознанный «сгусток смысла», оказывающий большое влияние на поведение человека. Дж. Келли, Д. Мангуссон и другие трактуют смысл в виде субъективной интерпретации и понимания конкретных ситуаций.

Личностная интерпретация смысла в рамках иптерсубьективного взаимодействия отчетливо проявляется у Ф. Феникса, когда он определяет смысл как связующее звено между личностью и социокультурной действительностью. Структурно-деятельностная позиция в стиле К. Юнга наблюдается у Я. Смедслунда, Л. Томаса, Ш. Харри-Аугстайна, Р. Харре, Дж. Шотгерра, где смысл становится единицей межличностного взаимодействия и понимания.

Понятие «личностный смысл» тесно связано с проблемой формирования смысловых образований. Во-первых, появляется необходимость наиболее адекватного определения последнего, так как под ним понимаются и «смысловое строение, иоле», и «смысловые отношения и структуры», и «смысловая система» (Б. С. Братусь), и «модусы» как «общие смысловые образования» (Е. Н. Голубева), и «смысловые системы, опосредующие процесс опредмечивания и задание определенных способов и стиля мотивации» (К. Г. Сурнов), и «смысловые конструкты» (В. В. Столиц, М. Кальвиньо). Во-вторых, требуется определить уровни осознанности смысловых образований, так как они в рамках воззрений школы А. Н. Леонтьева осознаются только в ситуации, требующей осмысленной деятельности, а с точки зрения других исследователей (Ф. В. Бассин) вообще не осознаются.

Таким образом, понятия «значение» и «личностный смысл» в психологической науке соотносятся неоднозначно. Конструктивное большинство авторов представляет значсние как объективную реальность, носителем которого является знак-слово, обозначающее функционально-прагматическую ценность (значимость) какого-то материального или идеального предмета для человеческой жизнедеятельности в обществе, проверенную практикой ее развития.

Смысл отличается от значения своей субъективной формой существования. Если значение — это превращенная форма общественной деятельности (В. Ф. Петренко), то личностный смысл есть превращенная личностная форма индивидуальной жизнедеятельности субъекта, его конкретно-специфическое преломление системы объективных значений в форме эмоциональных переживаний и состояний. Значение вырастает в личностный смысл в том случае, если функциональность материальных предметов, значимость которых оно выражает, представляет ценность для деятельности конкретного субъекта. Эта индивидуализированная ценность объекта получает свое субъективное существование через оценку его значимости для реального человека посредством эмоциональных переживаний.

Слово является психологическим орудием, носителем и смысла, и значения одновременно, исходя из двойственного характера человеческого сознания как эгосоциалыюго существа.

Из смысловых образований конструируется индивидуальное сознание личности. Именно эти смысловые образования проявляют направляющую и смыслообразующую функции и фиксируются в семантических единицах (понятиях-словах), отражающих предметную деятельность индивида.

• [1] Леонтьев А. Н. Избранные психологические произведения. В 2 т.Т. 2. М.: Педагогика, 1983. С. 236—237.
• [2] Сорокин П. Социология № 1 // Человек. Цивилизация. Общество.М., 1992. С. 42.
• [3] Леонтьев Д. А. Проблемы смысла в современной зарубежной психологии // Современный человек: цели, ценности, идеалы. Вып. 1. М., 1988. С. 73−100.
• [4] Леонтьев А. Н. и современная психология / под ред. А. В. Запорожца, В. П. Зинченко, О. В. Овчинниковой, О. К. Тихомирова. М.: МГУ, 1983. С. 257−265.
• [5] Запорожец А. В. Избранные психологические труды. В 2 т. Т. 1. М.:Педагогика, 1986. С. 256.