Концепция научного мировоззрения В. И. Вернадского

Дабы еще раз подчеркнуть принципиальную важность проблемы картины мира, можно сослаться на В. И. Вернадского, который видел задачу курса истории науки в создании картины исторического развития «общих вопросов», «основных проблем» описания природы, т. е. того, что он называл изменением научного миросозерцания. При этом, по его мнению, «для изучения этого изменения надо иметь твердые опорные пункты. Исходя из современного научного мировоззрения, для его понимания необходимо проследить его зарождение и развитие"1.

В «Очерках по истории современного научного мировоззрения» В. И. Вернадский излагает свою концепцию научного мировоззрения^[1][2], которую можно свести к следующим положениям:

• 1) мировоззрение отражает идею единства природы, связи всех ее явлений (идею Вселенной, Космоса);
• 2) мировоззрение (картина мира) обусловлено культурно-историческими условиями и, соответственно, принципиально изменчиво, а потому не может служить выражением чистой и неизменной истины;
• 3) на формирование общей картины мира, наряду с научным мировоззрением, влияют «религиозное мировоззрение, искусство, общественная и личная этика, социальная жизнь, философская мысль или созерцание»^[3];
• 4) в основе научного мировоззрения лежит научное отношение к предмету исследования и научный метод;
• 5) исторически «источники наиболее важных сторон научного мировоззрения возникли вне области научного мышления, проникли в него извне»^[4];
• 6) научное мировоззрение охватывает наиболее важные открытия и процессы развития научной мысли.

Современная терминология, связанная с описанием картины мира, в том числе научной, ее гносеологической структуры и целей применения, естественно, отличается от использовавшейся Вернадским, однако это отличие в данном случае непринципиально.

Проблемы изучения исторических научных картин мира. С позиции истории науки нас интересуют естественнонаучные представления в различные времена и то, каким образом эти представления получались и обосновывались. Когда мы ищем естественнонаучные знания (физические, химические, биологические, астрономические и т. д.) в «чужой» по времени картине мира, мы фактически занимаемся сравнением современных научных моделей с моделями прошлого, сличая их и проверяя прошлые модели на адекватность не устройству мира, а представлениям нашего времени. Обнаружив пересечения между этими моделями, ученые обычно констатируют, что в такие-то времена люди уже то-то умели, знали, понимали и проч. Но хорошо ли мы понимаем, кто такие эти «они» (которые «уже знали») и «мы»? И что именно они «уже знали»?

Вместо ответа приведем показательный пример. Предположим, нам нужно описать естественнонаучные представления конца XX — начала XXI в., т. е. нашего времени. Казалось бы, результатом должна стать картина мира, охватывающая все достижения неклассической и постнеклассической науки. Однако педагогический эксперимент показал, что для большого числа студентов (причем не только гуманитариев) характерно скорее аристотелевское, чем ньютонианское восприятие движения. Еще большие трудности возникают с восприятием движения, как оно описывается неклассической физикой.

Еще пример. Современная естественнонаучная картина мира описывает материю с квантово-полевых позиций, а гравитацию объясняет через искривление пространственно-временного континуума. Обе эти модели не поддаются визуализации, так как в первом случае невозможно изобразить объект, который является одновременно и дискретным, и континуальным (корпускулярно-волновой дуализм), а во втором случае необходим выход в четырехмерное пространство для наблюдения искривлений в трехмерном. Тем не менее потребность человека в визуализации столь велика, что «картинки» для этих представлений все-таки есть. Новый образ атома — это электронные облака и их различные конфигурации, а образ гравитационного поля — искривленные сетчатые плоскости с воронками. На вербальном же уровне наши представления можно проверить двумя вопросами:

• • Где находится электрон в атоме?
• • Почему свободные тела падают вниз?

Предполагаемые ответы в рамках современной картины мира будут такими:

• • Электрон находится в состоянии суперпозиции, суммирующей все состояния, которые ему разрешены (поэтому мы говорим об электронных облаках, а не орбитах).
• • Свободное тело движется по геодезической линии в пространственновременном континууме, искривленном массивным телом.

Однако опрос той части населения, которая получила среднее и высшее образование, чаще будет давать иные ответы и картинки: нам нарисуют планетарную модель атома и укажут притяжение Земли как причину падения свободных тел.

Так чью картину мира отражает современная естественнонаучная модель? Получается, что лишь определенного узкопрофессионального сообщества. Можно ли ее назвать исторической, т. е. отражающей сущностные представления некоторой исторической эпохи об устройстве мира? И да, и нет.

Конструкт «историческая естественнонаучная картина мира» как единое и единственное представление взглядов на мир в определенную эпоху является фикцией и лишен смысла, так как не выполняет ни одной функции теоретической модели: не отражает адекватно наличную ситуацию, не описывает прошлые состояния и не обладает прогностическими возможностями.

Разные группы людей, живущие в одном и том же месте и в одно и то же время, имеют различные картины мира и различные объемы естественнонаучных знаний. Описание любой прошедшей эпохи с точки зрения истории науки распадается на два потока: что люди могли знать и что они на самом деле знали. Имеет смысл говорить лишь об элементах естественнонаучного знания в общей картине мира, каждый раз указывая, о какой именно общности людей мы ведем речь. Мы сможем сделать свое описание еще более корректным, если сможем понять, каким образом то или иное знание было интегрировано в общую картину, т. е. как оно работало. Такое описание требует как минимум разделения исторических сообществ на группы, радикально отличающиеся друг от друга по своему образованию и воспитанию — ведь именно по этим каналам транслируется большая часть любой картины мира, которая усваивается большинством людей в детско-юношеском возрасте и не претерпевает особых изменений в дальнейшем.

В исторической науке накоплен большой опыт исследований, отражающих особенности жизни и мировосприятия различных сословных, имущественных, профессиональных и т. п. групп. Эти работы в основном посвящены изучению социально-экономических, культурных, религиозных, коммуникационных, бытовых сторон жизни. Значит, возможен подобный подход и при изучении естественнонаучных представлений.

Чтобы избежать радикального индуктивного обобщения («некоторые люди знали…», следовательно, «в это время было известно, что…»), надо научиться различать отдельных людей и их сообщества в их взаимоотношениях с миром. Всего один пример к размышлению. Еще во времена Аристотеля было доказано, что Земля имеет форму шара. Какой процент населения Средиземноморья не просто был знаком с этой моделью, а убежден, что Земля круглая?

«Отпечаток» актуальной научной информации (научных знаний) в мировоззрении определенных социальных групп можно восстановить, во-первых, проанализировав содержание обязательного (традиционного) образования различных социальных страт соответствующего периода, во-вторых, проведя контент-анализ содержания «модных» литературных и театральных произведений и частной переписки, в-третьих, оценив общую грамотность населения, примерное количество школ, библиотек, авторов и их книг. Огромную роль играют также познавательные и мировоззренческие установки, диктуемые доминирующей в данный момент религией. Все это отдельные направления историко-научных исследований. Пока статистически достоверная информация такого рода отсутствует, поэтому исторические картины мира страдают избыточным уровнем обобщения и абстрагирования.

И все же в том, что в учебной, научно-популярной и историко-научной литературе прочно укоренилась традиция говорить об исторических естественнонаучных картинах мира, есть своя правда — правда образа, а не рационального понятия. Образ мира — историческое явление. Современным образом мира является модель действительности, которая строится на идее глобального эволюционизма, т. е. всеединой, нелинейной, самоизменяющейся, самоорганизующейся системы, в недрах которой возникают и исчезают целостности — от физических полей и элементарных частиц до биосферы и более крупных систем. Образу мира как совокупности процессов (вихрей, волн, турбулентных движений в открытых системах с обратной связью) предшествует целая цепочка иных образов: космос в Античности, творение в Средневековье, природа в Новое время. Но вся эта цепочка мало что говорит: природа может быть и объектом (изучения, покорения, эстетического созерцания), и субъектом, причем божественным. В определенные исторические периоды существовало единство всех трех моментов, которое затем разрушилось, и преобладающим (в том числе в связи с развитием науки и промышленности) стало отношение к природе как к врагу: «мир как добыча», призыв «не ждать милости от природы». Так же и действительность не самодостаточна, в том смысле, что «истинной» действительности нет, но она мыслится в качестве возможной и, по мнению А. Макушинского^[5], пока остается, несмотря на все «атаки» и попытки ее отрицания, единственным общезначимым образом мира.

При постижении различных картин мира существенным дополнением к нарративному (преимущественно вербальному) представлению исторического знания тех или иных культур и периодов являются визуальные образы — например, широко распространенные в искусстве символические образы фундаментальных мировоззренческих понятий, в которых, наряду с формой и сюжетом, огромную познавательную роль играет цвет, музыкально-математические образы Вселенной и т. д. Различные формы исторического знания, связанные в систему, взаимно дополняют друг друга и представляют собой целостность, постижение которой приближает нас к пониманию мировосприятия других культур и периодов.

Возможно создание исторической типологии мировосприятий, состоящей из двух частей: формальной (обязательной, стандартной, социализирующей — управляющей…) и эвристической (мир как ритуал, мир как логос, мир как механизм, мир как картина, мир «как арфа». .). Как вариант — научные, «дисциплинарно-отраслевые», религиозные миры и миры искусства. Необходимо определить принципы разграничения и определения «родства» различных мировосприятий и их границы (демаркации) как пределы, учитывая историчность и интервальность предела.

В истории науки и в такой дисциплине, как концепции современного естествознания (КСЕ), сложилась устойчивая тенденция последовательного, линейного нарратива, когда каждая последующая картина мира отменяет предыдущую как ошибочную. Вместе с тем возможен и другой подход — все картины мира сосуществуют вместе, не отменяя, а дополняя друг друга.

Научность картины мира есть принцип системного упорядочения. Существует три базисных проблемных вопрошания мировосприятия: «что (и как) есть мир»?, «что (и как) есть жизнь?», «что (и как) есть человек в единстве телесного и духовного (сознание)». Восприятие триединства мира представляет определенные трудности. В дисциплинарно-событийной, «объективной» истории науки позиция исследователя (в самом широком смысле, включая и исторического) и нарратора, как правило, не рефлексируется. Это положение сегодня подвергается нарастающей критике. В ситуации «научной картины мира» мы имеем дело как бы с двумя противоположно направленными эволюционными процессами: «нормальная» эволюция — от физики к биологии и Человеку, и эволюция сознания, в ходе которой и генерируются различные картины мира. Эволюция сознания происходит в мезомире, символика которого столь естественна и привычна нашему сознанию; вероятно, поэтому мы подчас испытываем трудности в представлении и восприятии микрои мегамира. И проблема эта не исчерпывается только потерей наглядности, ведь все наши картины мира существуют только в нашем сознании, которое, продолжая развиваться, только со временем создает адекватные понятия и образы.

Отметим, что исходно картина мира — это личное представление, которое со временем может стать групповым, значимым для целого социума, но начало оно берет всегда в индивидууме. Это также рождает ряд вопросов. Когда в отдельном человеческом создании начинает формироваться картина мира? Что влияет на этот процесс? Все ли при этом «стартуют» с одной позиции и с равными возможностями?

Сегодня интенсивно изучается функциональная асимметрия головного мозга и становится все более очевидной роль левополушарной доминанты в развитии рационального мышления, а правополушарной — в образном восприятии мира. При этом образное восприятие мира более древнее, и именно из него возникают представления о нравственности.

Исследование первобытных представлений о мире показало, что образы мира, характерные для архаичного сознания (мировое дерево, мировая гора и т. д.) и его операционалыюсть (в ритуале как образе творения) свидетельствуют о наличии в нем (сознании) универсальных знаковых комплексов — эффективного средства усвоения мира первобытным сознанием.

На существование определенных универсальных структур сознания, формирующих категорические и логические принципы мышления до всякого опыта и вне зависимости от эмпирического знания, указывают и исследования по истории становления математики. Так, В. Я. Перминов^[6] утверждает, что математика относится к априорному знанию. Свое обоснование он подкрепляет ссылкой на работы Ж. Пиаже, установившего, что категории, логика, а также элементарные арифметические и геометрические представления формируются у ребенка одновременно и во взаимной связи, причем это формирование начинается задолго до появления у него сколь-нибудь значительных запасов позитивного знания. Тогда можно предположить, что образование человека (в том числе историко-научное и естественнонаучное) не столько формирует его картину мира, сколько стимулирует актуализацию и трансформацию определенных представлений, которые и будут принимать форму образа мира.

Наконец, перед нами встает проблема понимания. Пытаясь воссоздать «чужую» картину мира, мы пытаемся понять Другого — незнакомого нам человека прошлых эпох. Следует помнить, что знание само по себе не дает понимания и понимание не увеличивается благодаря росту знания. Понимание зависит от отношения знания к бытию, это равнодействующая знания и бытия. Понимание — это бытийственная сторона содержания знания. Понять — это значит найти свое место в мире, ибо каждое понимание становится составной частью мира, добавляется к сложности мира, делая мир другим.

Сам смысл слова «понимание» неоднозначен и культурно-исторически обусловлен. Так, для античного грека понимание — это смысл эйдетического «логоса», для человека Средневековья понимание неотделимо от веры (credo ut intelligam — intelligo ut credam, «верую, чтобы понимать, понимаю, чтобы верить»), новоевропейский смысл понимания — познание. Все эти смыслы принципиально различны, и именно в этом различии они входят в содержание современного культурного бытия, связанные смысловым спором, логическим диалогом.

Окончательное, единственно истинное понимание невозможно, поскольку ситуация понимания постоянно изменяется со временем и с течением культурных процессов. Для историка и для каждого, кто стремится развить у себя историческое мышление, важно осознать, что невозможно устранить дистанцию между временем высказывания и временем прочтения (это разные «жизни текста»), между ситуацией автора и ситуацией читателя (истолкователя), а это неизбежно порождает открытость любого понимания и возможность появления альтернативных интерпретаций. Историческая картина мира — это наше понимание чужого понимания образа мира.

Перейдем теперь к собственно хронологии и типологии исторических картин мира. Различные исследователи предлагают разные основания и критерии для отграничения одних комплексов представлений о мире от других. Широкое распространение в научной литературе получила последовательность из шести сменяющих друг друга картин мира, соответствующих определенным историческим эпохам:

• • донаучные картины мира древних цивилизаций Востока;
• • натурфилософская картина мира Античности;
• • натурфилософская картина мира Средневековья и Возрождения;
• • механистическая картина мира XVJI—XVIII вв.;
• • электромагнитная картина мира XIX в.;
• • современная картина мира на основе квантово-полевых представлений, теории относительности и эволюционной генетики.

Фактически такая хронология отражает изменение базовых физических представлений о структуре и принципах организации материи. В краткой форме, без детализации по отдельным регионам и эпохам, она может быть сведена к четырем картинам мира:

• • натурфилософская картина мира;
• • механистическая картина мира;
• • электромагнитная и термодинамическая картина мира;
• • современная картина мира.

Если же отвлечься от физической составляющей и выйти на уровень философских оснований этих картин, т. е. проанализировать характерные для них отношения к конечному-бесконечному, случайиому-детерминированному, дискретному-коптинуалыюму, стационарному-эволюционирующему, то вырисовываются две радикально отличающиеся друг от друга картины, которые условно могут быть названы классической и неклассической. И здесь, по мнению многих исследователей, вопрос хронологии становится весьма проблематичным. Резкая смена всего спектра представлений о реальности происходит в XX в., что соответствует современной (квантово-полевой) картине мира, но прорастать новые идеи начинают задолго до этого момента — в различные исторические эпохи, начиная с древности. Идеи «неклассики», неклассической рациональности — это плод, зревший от начала времен, что в очередной раз подчеркивает абстрактный характер понятия «историческая картина мира».

• [1] Вернадский В. И. Очерки по истории современного научного мировоззрения // Вернадский В. И. Труды по всеобщей истории науки. М.: Наука. 1988. С. 74.
• [2] Там же. С. 43−174.
• [3] Там же. С. 48.
• [4] Там же. С. 56.
• [5] Макушинский Л. Современный «образ мира»: действительность // Вопросы философии. 2002. № 8. С. 121−135.
• [6] Перминов В. Я. Априорность и реальная значимость исходных представлений математики // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. № 4. С. 24—44.