Некоторые актуальные подходы в изучении истории науки

Как уже было замечено ранее, историк науки работает не в философском вакууме. Его личная исследовательская позиция всегда будет сориентирована в ту или иную методологическую сторону. Поэтому имеет смысл хотя бы поверхностно описать современный ландшафт актуальных направлений в рамках социологии науки, философии науки, методологии науки. Каждая из представленных далее тем представляет самостоятельный хорошо проработанный массив исследований. Наша задача в этом пособии вводная — показать сам факт наличия этих территорий: постоять на пригорке и заметить наиболее крупные объекты. Полезно и интересно, на наш взгляд, знать как о применяемых в смежных дисциплинах инструментах (понятиях, методах, принципах, подходах), так и о некоторых историко-научных примерах их использования. За полным и глубоким изложением соответствующего материала мы советуем обратиться к источникам и учебным пособиям по философии или социологии науки.

Методы компаративистики в истории науки

Усмотрение взаимодополнительности универсального и уникального в исторической реальности составляет исходную позицию современной компаративистики — этого «третьего» пути между Сциллой идиографии и Харибдой номотетики^[1].

В. И. Тюпа Отдельные сообщества проходят свой путь развития, наполненный индивидуально окрашенными социокультурной спецификой событиями. Но по мнению многих культурологов (О. Шпенглер, Н. Я. Данилевский), историков (А. Дж. Тойнби, А. С. Лаппо-Данилевский), антропологов (Э. Б. Тайлор, Дж. Фрэзер), социологов (К. Маркс, П. Сорокин), лингвистов и филологов (В. фон Гумбольдт, А. Н. Веселовский), несмотря на всю местную специфику в развитии различных форм культурной деятельности этих сообществ, можно выделить определенные стадии (состояния), которые окажутся для них общими (например, устная традиция передачи культурных традиций сменяется использованием разных форм письменности; коллективное обезличенное знание сменяется авторскими открытиями и изобретениями; одна социально-экономическая формация сменяется другой и т. д.). Иными словами, событийная уникальность в каждом конкретном случае накладывается на фон закономерных трансформаций в культурной, политической, экономической сферах жизни социальных групп разных масштабов. Выделение и описание определенных стадий и типов таких пересечений закономерных трансформаций, независящих от расы, национальности, языка и культурных традиций, является главной целью сравнительно-исторического (компаративистского) подхода. Компаративистский метод не анализирует выхваченные из общего контекста моменты и состояния отдельных социумов, а сопоставляет определенные фазы параллельных асинхронных исторических рядов развития различных культурных общностей, реализующих вариативные сценарии эволюции человеческого существования.

Сравнение языков может показать, каким различным образом человек создал язык и какую часть мира мыслей ему удалось перенести в него, как индивидуальность народа влияла на язык и какое обратное влияние оказывал язык на нее. Ибо язык и постигаемые через него цели человека вообще, род человеческий в его поступательном развитии и отдельные народы являются теми четырьмя объектами, которые в их взаимной связи и должны изучаться^[2].

В. фон Гумбольдт При попытке применить компаративистский подход к истории науки сразу же возникают вопросы заимствований, типов обратных связей и взаимозависимостей. Например, по отношению к роли научно-технических заимствований возможны две радикально отличающиеся позиции.

• 1) Технологические заимствования происходят тогда, когда некоторая общность «дозрела» до этого решения, оказалась обязана пройти через эту стадию развития, а посему сам факт заимствования не столь значителен — например, чуть позже эти люди сами изобрели бы данное устройство.
• 2) В случае заимствований речь не идет о прохождении состояния (познавательной ситуации, уровня социально-экономического развития и т. п.), общего для многих сообществ. Индейцы майя, например, так и не открыли колесо для транспортных нужд. Поэтому заимствованное технологическое новшество резко изменяет какую-то грань взаимоотношений с миром, что порождает дальнейшие бурные трансформации в жизни данного сообщества в целом или в конкретной области его жизни.

Как любому гуманитарному или естественнонаучному исследованию, компаративистской истории науки требуются свои модели: выделение общих оснований для сравнения, разработка хронологии социокультурной эволюции, выявление ее общих закономерностей. Для исследователя-компаративиста важно определить роль случайного, личностного, особенного, местного в корреляции со всеобщим и закономерным. Но и вопрос, что является всеобщим и закономерным для развития человеческих сообществ, является дискуссионным. Еще одна грань проблемы — насколько детерминированной оказывается местная специфика того или иного сообщества. Есть ли ограничения в эволюционной траектории отдельного социума, накладываемые особенностями его географического положения и сырьевых ресурсов?

Каким образом прохождение определенных стадий и событий в прошлой культурной истории социума влияет на дальнейшие сценарии его развития?

Для компаративизма в его синергетическом понимании событийно-личностная инновационность, историко-генетическая традиционность и процессуальная стадиальность исторического поведения (актов присутствия человека в Истории) составляют систему координат спектра вероятности исторических изменений. Событийный аспект истории состоит в практической реализации одного из вероятных сценариев исторической процессуальности (в частности, стабильная динамика, стагнация, деградация, революционный скачок). Компаративная глобалистика, будучи модификацией эволюционизма, не исключает инволюции, энтропии духа, поскольку финал истории оставляет открытым¹.

В. И. Тюпа Поиск общих оснований, фаз, состояний в истории роднит компаративистику со структурализмом, но, в отличие от него, последователям сравнительно-исторического метода важны не только функциональные каркасы различных культурных проявлений, но и их динамика и законы.

Общество — это медленная, незаметная, сложная история; это память, упрямо повторяющая уже найденные, знакомые решения^[3][4].

Ф. Бродель Сравнительно-типологическое исследование исторических потоков культурной эволюции возможно на самых разных, порой достаточно спорных, принципах. Например, Л. Н. Гумилев искал биосоциальную основу схожих процессов в истории различных этносов (концепция этногенеза) и связывал исторические изменения со степенью пассионарное™ этноса, а Г. Д. Гачев считал национальные особенности этноса детерминированными исключительно географически:

Первое и очевидное, чем определяется тип национальной модели мира, — это, конечно, природа, среди которой вырастает народ и сотворяет свою историю. Природа — эго постоянно действующий фактор. Тело земли, лес — и какой, хвойный или лиственный, — горы, степи, море, пустыня, тундра, вечная мерзлота или джунгли, климат умеренный или подверженный катастрофическим изломам, ураганам и землетрясениям, животный мир, растительность. Все это предопределяет и последующий род труда (охота, бортничество, скотоводство-кочевье, торговля-мореплавание) и модель мира: устроен космос как мировое яйцо или мировое древо (ясень Игдрасиль в скандинавском эпосе), или как тело кита (Левиафан и Моби Лик), или как священный конь и верблюд (у кочевников и в символике киргизского писателя Чингиза Айтматова). Здесь коренится арсенал и символов-архетипов: образность, литература и искусство, которые весьма стабильны^[5].

Г. Д. Гачев Особое место в современной компаративистике занимает идея стадиального развития сознания и смены ментальных типов (М. Блок, Л. Февр, Ж.-Г1. Верная, Ф. Бродель, И. Хёйзинга, Ж. ле Гофф, А. Л. Ястребицкая, А. Я. Гуревич).

Написано огромное количество сочинений, как зарубежных, гак и отечественных, в которых акцент ставится на особенностях мышления/поведения/мировосприятия человека, характерных для определенной страны/эпохи/сословия.

МЕНТАЛЬНОСТЬ (менталитет) (от лат. mens — ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) — глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное; относительно устойчивая совокупность установок и предрасположенностей индивида или социальной группы воспринимать мир определенным образом. Ментальность формируется в зависимости от традиций культуры, социальных структур и всей среды жизнедеятельности человека, и сама в свою очередь их формирует, выступая как порождающее начало, как трудноопределимый исток культурно-исторической динамики¹.

В. П. Визгин Постановка проблемы ментальностей в историческом исследовании возвращает нас из химерического мира политико-экономических и социологических абстракций к «забытому» предмету истории — к человеку как живому социальному существу, служит заслоном против вульгаризации и дегуманизации истории^[6][7].

А. Я. Гуревич С точки зрения историко-научной проблематики методы компаративистики, в том числе менталитетной, позволяют сопоставить различные общества не только в точках схождения, а, напротив, в точках вариаций, в местах не-пересечений, дабы понять и описать особенности эволюции познавательной деятельности отдельных народов. Почему, например, в Китае, Японии, допетровской России или цивилизациях Мезоамерики не сформировалась научная деятельность европейского тина? Каким образом ценности и особенности менталитета и местного мировосприятия «уводили» процессы целенаправленного исследования природы и человека в тупиковые (с позиции европейского мышления) направления?

Переход от понятия «монолитное время событийной истории» и хронологических таблиц к понятию «спектр социальных времен», включающему как «время большой протяженности» (la longue duree), «экологическое время» и время стабильных социально-экономических образований, структур, так и время более быстрых изменений, вплоть до краткого, «нервного» времени событий, — этот переход сопровождался сосредоточением внимания ученых на времени медленных, подспудных изменений. Именно на этом уровне изучается история ментальностей, ибо они отличаются чрезвычайной стабильностью, изменения их делаются заметными лишь при рассмотрении больших отрезков истории^[8].

А. Я. Гуревич Особый интерес представляет вопрос о причинах смены ментальностей: обусловлена ли она социально-экономическими условиями, личностным фактором, носит ли случайный или закономерный характер, обратимы или нет переходы от одного типа ментальности к другому. В свете истории науки, истории познавательной деятельности, в истории картин мира и доминирования одних представлений над другими актуальны модели, позволяющие описать изменения в объемах и содержании знаний о мире различных социальных групп с различными типами ментальности и связанную с этими факторами динамику развития (провалов и подъемов) науки. Так, Ж.-П. Вернан, исследуя истоки «греческого чуда» и научного мышления, проводил параллели между особенностями политической организации народа (крито-микенское иерархическое государство против системы греческих городов-полисов) и типами мышления и познавательной активности (знание-рецепт против знания как результата критичного отбора решений).

Становление полиса, рождение философии — весьма тесные связи между этими явлениями объясняют возникновение рациональной мысли, истоки которой восходят к социальным структурам и складу мышления, присущим греческому полису¹.

Ж.-П. Вернан В XX в. становится популярной фундаментальная эволюционистская идея глубинного соответствия между онтогенезом и филогенезом, на основе которой возникают порой спорные социокультурные концепции^[9][10].

• [1] Тюпа В. И. Дискурсные формации. Очерки по компаративной риторике. М.: Языкиславянской культуры, 2010. С. 14.
• [2] Цит. по: Ъопа В. И. Дискурсные формации. С. 15.
• [3] Тюпа В. И. Дискурсные формации. С. 17.
• [4] Бродель Ф. Грамматика цивилизаций. М.: Весь мир, 2008.
• [5] Гачев Г. Национальные образы мира [Электронный ресурс] // Полит.ру: электронныйжурнал. URL: http://polit.ru/article/2007/05/24/kulturosob/ (дата обращения: 28.07.2015).
• [6] Визгин В. П. Ментальность [Электронный ресурс] // Новая философская энциклопедия: в 4 т. / под ред. В. С. Стёпина. М.: Мысль, 2001. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/698/MEIITA.dbIIOCTb (дата обращения: 18.08.2015).
• [7] Гуревич Л. Я. Проблема ментальностей в современной историографии [Электронныйресурс] // DejaVu: электронная библиотека. URL: http://ec-dejavu.ni/m/Mcntalites.html (дата обращения: 28.07.2015).
• [8] Там же.
• [9] Верная Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли: пер. с фр. М.: Прогресс, 1988. С. 156.
• [10] Тюпа В. И. Дискурсные формации. Очерки по компаративной риторике. М.: Языкиславянской культуры, 2010.