Своеобразие бытия культуры в XX веке
Культура реализуется или не реализуется в жизни в зависимости от того, насколько человек в разных сферах жизнедеятельности оказывается целью, а не средством экономики и хозяйства (о чем писал С. Н. Булгаков), политической и правовой деятельности, бытовых отношений. Одним из показателей состояния и уровня культуры общества является степень гуманизации этих и иных сфер деятельности… Читать ещё >
Своеобразие бытия культуры в XX веке (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Попытки и проблематичность воплощения культуры в разных сферах жизнедеятельности
Культура реализуется или не реализуется в жизни в зависимости от того, насколько человек в разных сферах жизнедеятельности оказывается целью, а не средством экономики и хозяйства (о чем писал С. Н. Булгаков[1]), политической и правовой деятельности, бытовых отношений. Одним из показателей состояния и уровня культуры общества является степень гуманизации этих и иных сфер деятельности, их содержательная культурная оформленность. И поскольку для XX века характерно стремительное цивилизационное развитие, существенно затрагивающее всю человеческую деятельность, постольку значимым оказалось то, насколько культура становилась или не становилась основой цивилизационных сдвигов; стала или не стала она целью цивилизации; или все-таки в большей мере использовалась как одно из средств ее ускоренного движения. Своеобразие бытия культуры в XX в. обнаруживается при рассмотрении того, как и в каких отношениях в этом столетии проявилось облагораживающее человека и его жизнь действие ценностей культуры: Добра, Красоты, Любви, Милосердия и т. д.
Следует отметить, что при всей неоднозначности событийной истории XX в., полной драматизма и даже трагизма, мучений и бедствий, постигших миллионы людей, к концу тысячелетия проявилась тенденция к действительному утверждению гуманизма как реальной заботы о человеке, в частности к гуманизации производственной сферы жизни. Эта тенденция выявилась ярко, хотя реализовывалась неполно и противоречиво.
Так, в развитых странах существовало стремление к изменению условий и характера производства для освобождения человека от грубой физической и «механизированной» умственной работы. Речь шла не просто об облегчении труда, но о том, что человеческий труд должен стать деятельностью творческой, интересующей человека, дающей ему радость даже тогда, когда эта деятельность трудна. Одновременно облагораживали производственную среду, производственные помещения. Грязные уродливые заводы и фабрики уходили в прошлое. Промышленный дизайн был направлен не только на получение большей прибыли, но и на то, чтобы красота окружала человека, воплощаясь в результатах труда, изделиях. Борьба за это шла в XX в. с переменным успехом. С одной стороны, производство все более автоматизировалось, труд человека как будто бы облегчался и становился привлекательнее, сокращаясь по времени занятости до восьмичасового рабочего дня и даже менее, с выходными, week-end'aMH, отпусками. С другой — человек попадал в ситуацию все большей зависимости от сложных технических систем, требующих супервнимательного контроля, ибо возможные производственные ошибки в ряде случаев имеют тяжелейшие последствия для масс людей и целых регионов земли (катастрофы на атомных электростанциях, на транспорте, в химической промышленности и т. д.). В процессе «умственной» работы люди стали выматываться гораздо более, чем в процессе тяжелой физической. Человек оказывался как бы встроенным в системы технических устройств, чуть ли не в качестве одного из них, — живого робота, индивидуальность которого не могла и не должна была проявляться, целью которого было не творчество, а четкое и быстрое исполнение определенных функций и принятие решений с выбором из заранее определенного стандартного набора. Работа клерков и работников разросшейся сферы обслуживания при меньшем нервном напряжении была нисколько не менее узкофункциональной.
Оставались при этом и более творческие виды трудовой деятельности: занятия фундаментальной наукой, искусством, некоторыми аспектами социальной практики.
Попытки гуманизации социальной сферы жизни были направлены к достижению социальной защищенности людей всех слоев общества и разных социальных групп. В обществах, преимущественно в развитых, богатеющих странах, стали высоко цениться проявления милосердия, терпимость (до известных пределов) к инакомыслию, к различным формам поведения. В целом, действительно, уважение не только собственности, но и прав и свобод каждой личности, свободы слова, печати, совести, — утверждалось в мироощущении широких слоев населения.
На протяжении всего XX в. постепенно изменялось положение женщин в обществах (не только европейских, но и азиатских, африканских) в сторону все большего социального равенства с мужчинами. Во всем мире признанной нормой бытия стала забота о детях, стариках, инвалидах. Это отразилось не только в ряде государственных действий, законодательств и программ, но и в создании множества благотворительных фондов и общественных организаций.
Но все это происходило на фоне и во время ужасных мировых войн, социальных, национально-этнических и религиозных конфликтов, а также конфликтов поколений. Кроме того, давление государственных структур и финансовых групп частного капитала ограничивало реальное утверждение прав и свобод и приводило к тому, что добрые побуждения и даже действия оказывались на деле их имитациями, используемыми в корыстных или политических целях. На благотворительности, например, очень быстро научились наживаться: в прямом смысле или в смысле получения политических дивидендов.
Проникновение культуры в сферу политики в XX в., как и ранее, оказывалось весьма проблематичным.
Очевидно устремленность политической жизни XX в. к демократизации и либерализации государственного управления. В «Гуманистическом манифесте 2000», опубликованном в журнале «Здравый смысл»[2] отмечается, что в XX в. уменьшилась угроза тоталитаризма, идеалы демократизации, свободы и открытого общества получили широкое распространение в Восточной Европе, Латинской Америке, Азии и Африке. Однако, хотя это и так, но демократия, как таковая, реализуется неполно и неоднозначно. Так, Дж. Сорос, развивающий идеи К. Поппера, считал, что открытому обществу в конце XX в. грозили две опасности. Первая — со стороны тоталитаризма, против которого Поппер направлял свою книгу «Открытое общество и его враги». Вторая — со стороны чрезмерного индивидуализма[3]. В политической жизни государств XX в. обе эти опасности реализовались. В странах, где политические режимы объявляли себя демократическими, даже те, которые добились значительных успехов на путях либерализации жизни, зачастую торжествуют политическая беспринципность, беспрецедентная коррумпированность властей, их фактическая продажность. Жажда власти и жажда наживы, связанные воедино, подрывают основания достаточно полной реализации либеральных идей. Разумеется, лучше всего дело обстоит там и тогда, где и когда власть ограничивается законами, строгим гражданским контролем.
Сфера права тесно связана со сферой политики, хотя несводима только к ней. Правовые идеи и отношения в XX в. также в известной степени окультуриваются, облагораживаются, хотя бы по намерениям. В упоминавшемся «Манифесте 2000» авторы отметили, например, что большинством стран мира в настоящее время принята Всеобщая декларация прав человека (если не наделе, то хотя бы на словах)[4]. Судебные системы в ряде западных стран формально независимы от властных структур. В принципе, любой человек может защищать себя через суд. Однако, на деле это не совсем так. Деньги и власть по-прежнему дают преимущества везде, в том числе и в суде.
Во всех сферах жизни, как и ранее, может быть даже более, чем прежде, нет человеческих устремлений сильнее, нежели корыстные. Они пронизывают собой и всю сферу быта, бытовых отношений. В этой сфере жизни, если сравнить ее состояние с прежними эпохами и веками, XX век обеспечил большую раскованность в чувствах и поведении людей, более богатую гамму человеческих отношений, возможно, более тонкую чувствительность. Но вместе с тем произошла утрата оформленности ряда бытовых отношений и действий, их освященности традициями, верованиями. Устойчивость ценностных ориентиров в быту явно поколеблена отсутствием ранее действовавших табу, ограничителей, норм, пределов. Очень ярки и распространенны формы неуважительного, наплевательского отношения младших к старшим, мужчин к женщинам, и наоборот. Как ни странно, это — следствия уважения к свободе каждого, которая реализуется в качестве индивидуальной свободы, граничащей со вседозволенностью и распущенностью. Порой складывается печальное впечатление, что в XX в. нет богов выше, чем своя свобода и независимость, и деньги, которые в большой мере обеспечивают эту свободу.