Записка о московских достопамятностях

Писано в 1817 году для некоторой особы; ехавшей в Москву^[1]

Мы знаем по несомнительным историческим свидетельствам, что в 1147 году Москва уже существовала, ибо в сем году, марта 28, князь Суздальский Юрий, или Георгий, Долгорукий роскошно угощал в ней друга и союзника своего князя Святослава Ольговича Северского. Вероятно, что князь Юрий был ее первым основателем. Она прежде называлась Кучковым, ибо там жил, как рассказывают, богатый дворянин Степан Иванович Кучко, имея дом на Чистых прудах. Место нынешнего Кремля было покрыто густым лесом, где в маленькой хижине обитал пустынник Букал, там стоит ныне церковь Спаса на Бору.

В 1238 году татарский Наполеон, Батый, сжег Москву. Сын Александра Невского Даниил был ее первым знаменитым князем, а сын Даниилов Иван Калита первым великим князем (в 1328 году). В то время св. митрополит Петр, оставив древнюю столицу великого княжения Владимир, переехал в Москву и тем способствовал ее возвышению.

До самого XVI века один Кремль, обнесенный каменною стеною в княжение Димитрия Донского (в 1 367 году), был городом, а прочие части Москвы назывались Посадом, Загородъем, Заречьем.

Нынешняя Сретенка в XIV веке была еще вне Москвы и называлась Кучковым полем, там при Донском казнили государственных преступников, там в 1395 году, во время нашествия Тамерланова, духовенство и народ московский встретили Владимирский образ Богоматери, там, в память чудесного спасения Москвы, великий князь Василий Димитриевич соорудил церковь и монастырь Сретенский. В летописях XV века упоминается об Арбате, Неглинной, Подоле, то есть нижней части города, между Кремлем и Москвою-рекою. В начале XVI столетия уже были улицы Рождественка, Мясницкая, Варварская, Покровская, Тверская, составляя Большой Посад. Так называемая Великая улица шла берегом Москвы-реки, мимо Кремля, к нынешнему Воспитательному дому. В 1535 году заложен Китай-город матерью царя Иоанна IV Васильевича, а Белый в 1586 году. При Василии, отце Иоанна Грозного, считалось в Москве до сорока тысяч домов, если верить Герберштейну; церквей же при царе Михаиле Феодоровиче около двух тысяч (ныне же их менее трехсот).

Кремль нынешний есть памятник XV века или Иоанна III Васильевича, который призвал в Россию многих италианских архитекторов славного века Медицисов. Стены и башни воздвигнуты сими художниками от 1485 до 1492 году. Грановитая палата основана в 1491 году Марком Фрязиным и Петром Антонием. Дворец старый, или Теремной, заложен в 1499 году миланским архитектором Алевизом.

Собор Успенский, освященный в 1479 году, построен славным Аристотелем, известным в Италии под именем Фиоравенти. Там надобно видеть: 1) ризу Спасителеву, привезенную в Москву при царе Михаиле Феодоровиче из Персии, 2) Владимирский образ Богоматери, знаменитейший в России, палладиум Суздальского великого княжения, принесенный в XII веке Андреем Боголюбским из Вышегорода в Владимир, а сыном Донского в Москву (см. выше), 3) гробы древних московских святителей, митрополитов и патриархов, 4) ризницу, в коей много и богатого и любопытного.

Нынешние соборы Архангельский и Благовещенский также основаны при великом князе Иоанне III Васильевиче. В Архангельском лежат все наши государи, от Калиты до царя Иоанна Алексеевича. Вот святилище истории Российской! Сии безмолвные гробы красноречивы для того, кто, смотря на них, воспоминает предания московских летописей от XIV до XVIII столетия. Там искал я вдохновения, чтобы живо изобразить Донского и двух Иоаннов Васильевичей. Древнейший гроб заключает в себе прах Калиты, основателя Московской или нынешней Российской державы… Тут знаменитые Романовы: Михаил, Алексей, Феодор, тут св. младенец Димитрий, коего тень в виде самозванца низвергла умного, во многих отношениях великого царя Бориса Годунова, ознаменованного печатию тайного злодейства (он лежит уединенно в Троицкой обители). Тут же погребен и юный царь казанский Александр, сын знаменитой несчастием Сююнбеки.

Собор Благовещенский достопамятен тем, что его протоиереи от времен Иоанна Грозного до наших бывали обыкновенно духовниками государей. Сей собор вместе с Успенским зависит единственно от Синода.

Самая древнейшая церковь в Москве есть кремлевский собор Преображения, или Спаса на Бору, она создана Иоанном Калитою в 1328 году. Там мощи св. Стефана Пермского, мужа добродетельного, обратившего пермяков в веру христианскую при Димитрии Донском.

Спас за золотою решеткою, возобновленный при императрице Анне, основан в XVII веке. Там любопытны сосуды церковные с резными надписями.

На месте нынешней кремлевской церкви Николы Гостунского^[2] было некогда Ординское подворье, где живали чиновники ханов, надсматривая за великими князьями. Супруга Иоанна III Васильевича греческая царевна София не хотела терпеть сих опасных лазутчиков в Кремле, послала дары к жене ханской (около 1477 года) и писала к ней, что она (София), имев какое-то ведение, желает создать церковь на Ординском подворье, просит его себе и дает вместо оного другое. Царица, жена ханова, согласилась; дом разломали, и татары, выехав из него, остались без пристанища; их уже не впустили в Кремль. На развалинах подворья выстроили деревянную церковь Николая Льняного, а при князе Василии Иоанновиче каменную Николы Гостунского.

Колокольня Иван Великий есть памятник царя Годунова и страшного голода, бывшего тогда в России (около 1600 г.). Бедным людям выдавали хлеб и деньги с тем, чтобы они помогали каменщикам в строении. Пишут где-то, что архитектором был немец Иоанн Вильке и что от его имени названа колокольня Иваном Великим. Это несправедливо: сие имя дано ей от церкви св. Иоанна, находящейся под оною. Там 33 колокола. В числе их должен быть и славный Новогородский вечевой. Огромнейший в свете колокол, вылитый при императрице Анне, весом в 12 тысяч пуд, лежит в яме. Уверяли, что он висел на башне, упал во время пожара 1735 года и расшибся; это басня. Его лили в сей яме, повредили от неискусства и так оставили.

Чудов монастырь, где со времен Елисаветы Петровны находится кафедра московских архиепископов, основан св. Алексием, митрополитом при Димитрии Донском. Сей добродетельный святитель умел своим ходатайством в Орде смирять ханов для блага утесненной России. Там мощи его. Там погребены и многие вельможи прошедших веков: философ иеромонах Епифаний, именованный в надписи мудрейшим толкователем Св. Писания, и Тимофей Юродивый, который 28 лет юродствовал в доме у царицы Параскевы Феодоровны, супруги Иоанна Алексеевича, отца императрицы Анны. Там лежит и последний царь казанский Симеон. Сей царь был умный человек. Видя на Кремлевской площади знатных лифляндских пленников, он сказал им: «Каковы русские? Вы, немцы, учили их, а они и вас, и нас проучили!».

Вознесенский девичий монастырь основан супругою Донского Евдокиею, славною отменным благочестием. Там гробница ее и почти всех московских великих княгинь, всех цариц до XVIII века. Достопамятнейшие суть: 1) сама Евдокия, 2) хитрая гречанка София, супруга Иоанна III Васильевича, 3) Елена, мать Иоанна Грозного, умная, хотя и недобродегельная, 4) благодушная, милостивая Анастасия, его первая супруга, и 5) мать Петра Великого, Наталья Кирилловна.

Дом патриарший (ныне Синодальная, или Крестовая, палата) построен Никоном патриархом в 1656 году. Там древняя патриаршеская библиотека и ризница, достойные особенного внимания.

Из старых зданий кремлевских упомянем еще о Потешном дворце царя Алексея Михайловича (где он забавлялся музыкою и театральными представлениями), о Житном дворе, или Запасном; а из новейших зданий от времен Петра Великого до наших главные суть: огромный Арсенал, дворец Елисаветы Петровны, Сенат, новая Оружейная и Мастерская палата, куда ныне перенесены все наши любопытные древности: царская утварь Мономахова, сосуды, доспехи, одежды древних государей и витязей российских, чему есть особенное подробное описание, изданное П. С. Валуевым, но сочиненное А. Ф. Малиновским.

В кремлевской Экспедиции надобно видеть славную модель великолепного Баженовского дворца, заложенного между Архангельским собором и Москвою-рекою в 1773 году, но скоро оставленного по неудобности места. Видим только замысл прекрасный и читаем надписи на камнях, на меди, недостойные даже и бумаги. Вот одна:

Да процветет Москва подобьем райска крина:

Возобновляет Кремль и град Екатерина.

Это еще не самая худая. Планы знаменитого архитектора Баженова уподоблялись республике Платоновой или Утопии Томаса Моруса: им можно удивляться единственно в мыслях, а не на деле.

Во многих местах Кремля, в земле, видны остатки кирпичных сводов: это были погреба князей и бояр, имевших там свои домы. В древнем Кремле находилось более двадцато улиц. От дворца к Москве-реке был подземельный ход, или Тайник, на случай опасности.

Кремль есть место великих исторических воспоминаний. Здесь, среди развалин порядка гражданского, возникла мысль спасительного единодержавия, как жизнь среди могил и тления. Здесь под звуком цепей ханских воспылала ревность государственной независимости, изготовились средства победы и свободы. Здесь Донской развернул черное знамя великокняжеское, чтобы идти на Мамая. Здесь Иоанн III Васильевич растоптал басму, или образ хана. Здесь началось, утвердилось самодержавие, не для особенной пользы самодержцев, но для блага народного. Отсюда священные тени добродетельных предков изгнали Иоанна Грозного, когда он изменил добродетели. Кремль был душен для тирана!.. В Спасские ворота въехал на коне Шуйский, держа в одной руке св. крест, а в другой меч обнаженный, чтобы свергнуть Лжедимитрия. Показывают место, где лежал самозванец, выскочив из окна задних переходов дворца. На паперти храма Успенского нововенчанный юный царь Михаил лил горькие слезы, когда россияне лобызали ноги его, также со слезами, но радостными.

Сия священная ограда бывала и театром ужасов: тут кипели волны бунтов стрелецких; тут издыхал на копьях знаменитый Матвеев! Мысленно видим улыбку торжествующей Софии, видим десятилетнего Петра, уже монарха взором и гласом повелительным. Сей великий государь, прославив Россию, отнял у Кремля славу быть всегдашним жилищем царей, но здесь приемлют они венец от Бога и отечества; здесь, как в средоточии России, от времени до времени являются перед нами в важные, решительные эпохи своего царствования!.. Так, мы видели здесь Александра в роковой, незабвенный год (1812), когда надлежало искусить великодушие и твердость россиян! Здесь померкла блудящая звезда Наполеонова… Вот славнейшее из всех воспоминаний кремлевских для веков грядущих!

Осмотрев достопамятности Кремля, иноземные путешественники всегда с живейшим любопытством, с искреннейшим удивлением осматривают Сиротский дом, институты, больницы. Говорить о сих прекрасных, великолепных заведениях человеколюбия есть славить августейшую их покровительницу, равно добродетельную и скромную…

Говоря о Москве, забудет ли историограф то место, где собраны все наши государственные хартии пяти веков, от XIII до XVIII? Архив Коллегии иностранных дел есть один из богатейших в Европе. Его начальники, от незабвенного Миллера до А. Ф. Малиновского, с величайшею ревностию, с неописанным трудом привели все бумаги в наилучший порядок, коему удивлялся император Иосиф, сказав: «Я прислал бы сюда наших венских архивистов». Там любопытные читают древнейшие грамоты новгородские и московские, Хартию Максимилианову, в которой уже отец Иоанна Грозного назван императором, письма славной английской королевы Елисаветы и проч. Там же можно видеть и портреты наших первых царей.

Обратимся к зданиям. В Китае-городе (то есть среднем, по смыслу сего имени на языке татарском) представляется глазам нашим богатейший, огромнейший Гостиный двор в России. Он стоит на сем месте уже пятый век. Древнейшие иноземные путешественники удивлялись там богатству и дешевизне азиатских товаров. Старые имена некоторых рядов ныне уже непонятны, например: Сурожского, Москатильного, первый назван так от города Сурожа, или Судака, откуда шли в Москву шелковые ткани.

Близ Спасских ворот заметим готическую церковь Василия Блаженного. Она воздвигнута Иоанном Грозным в память завоевания Казанского царства. Пишут, что Иоанн велел ослепить ее строителя, италианского художника, сказав: «Хочу, чтобы эта церковь осталась единственным славным памятником его искусства». К счастию, это ложь. Тогда сей царь назывался еще Любимым, а не Грозным.

Другая новейшая готическая церковь Успения, если не ошибаюсь, в Белом городе, на Покровке, также достойна замечания: наш славный зодчий Баженов хвалил соразмерность и красоту ее. Она построена на иждивение гостя Сверчкова в конце XVIII века. В надписи сказано: «Се дело рук человеческих!».

На Лубянке у Никольских ворот церковь Гребенской Богоматери основана великим князем Иоанном Васильевичем в XV веке, когда он шел усмирить Новгород.

Древнейшие монастыри суть: 1. Богоявленский (в нем не нашел я ничего достопамятного, кроме гробниц боярских); 2. Петровский (где погребены братья царицы Натальи Кирилловны, убитые мятежными стрельцами); 3. Симонов (близ коего, на Старом Симонове, находится древняя церковь Рождества, где лежит прах двух сподвижников Донского, иноков Пересвета и Осляби, убитых в Куликовом сражении); 4. Новоспасский (где схоронена мать царя Михаила Феодоровича Марфа Иоанновна, четыре его брата и дочь, царевна Ирина); 5. Андрониев, основанный св. Алексием митрополитом, по обету, данному им на море в час ужасной бури; 6. Данилов, где мощи св. Даниила, первого князя Московского; 7. Новодевичий, созданный Василием, отцом Иоанна Грозного, в память завоевания Смоленска (там лежат: Анна, дочь Грозного, три дочери царя Алексея: Евдокия, Екатерина и София, столь знаменитая честолюбием и несчастием, умершая схимницею в слезах, но без раскания; и Евдокия Феодоровна Лопухина — бабка Петра II, в сане царицы лишенная чести супругом Петром Великим и в монашестве честимая как царица юным внуком своим); 8. Донской, памятник царя Феодора Иоанновича и победы, одержанной над крымцами (имя сей обители происходит от Донского образа Богоматери, бывшего с Димитрием Иоанновичем в Куликовской битве). Немногие из тех, которые провели большую часть жизни в Москве, смотрят равнодушно на Донской монастырь, почти все приближаются к нему с умилением и слезами, ибо там главное кладбище дворянства и богатого купечества. Жить долго есть терять милых. Там некоторые эпитафии младенцев сочинены мною… Но гробы детей моих не имеют эпитафий.

Монастыри Заиконоспасский и Греческий, на Никольской улице, основаны во время царя Алексея: первый боярином князем Феодором Фед. Волконским. Главная церковь Греческого монастыря построена бывшим господарем молдавским Димитрием Кантемиром. Заиконоспасское училище, названное после академиею, заведено при царе Феодоре Алексеевиче. Первые учители были греки. Сей достойный брат Великого Петра любил просвещение, им построен и Печатный двор (на Никольской улице). Типография же существовала в Москве еще со времен Иоанна Грозного. Первая напечатанная в ней книга была Апостол, его можно видеть в библиотеке типографской на сем дворе, равно как и многие другие, ныне уже редкие книги. Подобие английского герба, изображенное там на воротах, заставило некоторых думать, что сей дом был Английским подворьем.

К описанию московских достопамятностей прибавим следующее:

На Варварской улице, где ныне Знаменский мужеский монастырь, был дом знаменитой фамилии Романовых.

В Китае-городе, на старой Троицкой площади, где ныне церковь Троицы на полях, было место наших древних судебных поединков.

За Москвою-рекою, где ныне церковь Спас на Болвановке, великие князья московские обыкновенно встречали послов ханских, которые приезжали с басмою (или с резным изображением хана).

Между Покровкою и Мясницкою, недалеко от Меншиковой башни, был дом боярина Матвеева и церковь, где царь Алексей увидел в первый раз девицу Наталию Нарышкину, воспитанную у сего боярина.

Высокую башню московскую, называемую Сухаревою, строил в 1695 году верный стрелецкий полковник Сухарев. Там около 1700 года было заведено первое математическое училище, которое перенесено в С.-Петербург и названо Морским кадетским корпусом.

Иностранцы со времен великого князя Иоанна начали селиться в Москве; жили прежде за Москвою-рекою и на берегу Яузы, а после в разных частях города. Царь Алексей снова переселил их на берег Яузы в нынешнюю Немецкую слободу. Старое кладбище иноземцев было в Марьиной роще, там, как вероятно, лежит славный путешественник Тавернье, умерший в Москве. Друг Петра Великого, Лефорт, погребен в московской Протестантской церкви; но мы, к сожалению, не знаем его гроба.

В селе Преображенском, которое дает Москве лучшую воду, среди огородов нашел я то место, где гнездилась первая Тайная канцелярия со всеми своими ужасами. Воспоминание несчастное царствования Петрова! Какие времена! и в сравнении с нашими! Да онемеет язык, который не похвалит образования!

Мы говорили о монастырях: прибавим, что они большею частью стоят на прекрасных местах: Андрониев, Новоспасский, Симонов, где я провел столько приятных летних вечеров, смотря на заходящее солнце с высокого берега Москвы-реки!..

В самом городе, без сомнения, лучший вид из Кремля, с колокольни Ивана Великого; но есть и другие виды прелестные, например, с бывшего места князя Безбородко, в Яузской част и.

Но ничто не может сравниться с Воробьевыми горами: там известная госпожа Лебрюнь неподвижно стояла два часа, смотря на Москву в безмолвном восхищении. Дед, отец Иоанна Грозного живали на Воробьевых горах, где был сельский дворец и Екатерины II… Березовую рощу на сих горах садил Петр Великий.

Вообще Москва хвалится своими приятными окрестностями; означим еще некоторые из ближних и дальних:

• 1) Поклонная гора, на Тульской дороге. Вся Москва перед глазами. Тут извозчики снимают шапки и кланяются ее золотым куполам.
• 2) Васильевское, ныне князя Н. Б. Юсупова, а прежде ДолгорукогоКрымского, гам сей заслуженный воин и достойный градоначальник угощал москвитян. Дом не великолепен, но место живописное.
• 3) Прекрасное видами Кунцево, в шести верстах от Москвы, подаренное царем Алексеем тестю своему, Нарышкину.
• 4) Коломенское, любимое место царей Романовых. Оно славно плодовитыми садами. Там был каменный дворец Алексея Михайловича. Многие думают, что Петр Великий родился в Коломенском: нет, в Кремле.
• 5) Против Коломенского, за Москвою-рекою Перерва, где ныне бывшая Заиконоспасская академия, и Самарова гора (где автор живал весною, летом в своей молодости, когда он еще занимался мечтами воображения).
• 6) Царицыно, купленное Екатериною в 1775 году у князя Кантемира, с некоторого времени любимое гульбище московских богатых купцов. Сады, зверинец (парк), деревья, растения прекрасны. Дворец похож на темницу. Екатерина не любила готическую архитектуру, велела сломать Баженовский дворец и построить этот новый, который еще хуже сломанного. Нелегко найти место приятнейшее для сельского жилища царей.
• 7) Архангельское, прежде князей Голицыных, ныне князя Н. Б. Юсупова, прекрасно не только местоположением, но и садами; дом также хорош. Там хранилось знатное собрание исторических древних рукописей умного князя Димитрия Михайловича Голицына. Сей-то князь в минуту, когда императрица Анна при радостных восклицаниях двора перервала надвое договор, заключенный ею с государственным Тайным советом, сказал зрителям: «Господа! Пир был изготовлен, гости позваны: никто не явился; простите!» Искусный генерал-фельдмаршал князь Михайло Михайлович Голицын жил и действовал его умом.
• 8) Горенки графа Алексея Кирилловича Разумовского известны ботаническим садом, где много редкого.
• 9) Петровское (в 7 верстах от города) графа Льва Кирилловича Разумовского; мест о невысокое, но сад едва ли не лучший в окрестностях Москвы.
• 10) Останьково, нравилось графу Шереметеву разве близостию к городу. Положение совсем не красиво. Дом велик; в украшениях заме тен мелочный вкус. В саду есть хорошие деревья, всего лучше древние кедры, привезенные юг Михаилом Яковлевичем Черкасским из Сибири, где он был губернатором. Останьково принадлежало ему.
• 11) Кусково, некогда славное. Там отдыхал на лаврах герой Шереметев, сподвижник Петра Великого (там в числе трофеев Оружейной камеры я видел седло Карла XII), там граф Петр Борисович угощал Екатерину и графа Фалькениггейна, там всякое воскресение, от майя до сентября, съезжалось лучшее московское дворянство веселиться в сельском доме русского боярина…
• 12) Свирлово (в 7 верстах от Москвы) Н. П. Высоцкого приятно разнообразием своих прогулок. С некоторого времени живут там многие из дворян и богатых купцов в наемных сельских домиках.
• 13) Дубровицы, ныне графа Мамонова, верстах в 30 от Москвы, славится местоположением (на слиянии двух рек, Десны и Пахры) и церковию, сделанною из белого камня. Петр Великий часто ездил смотреть ее строение. На дороге к Дубровицам показывают место, где он всегда останавливался пить чай под тению высоких лип.
• 14) В Алексеевском (в 5 верстах от города, на Троицкой дороге) еще недавно стоял ветхий дворец и баня царя Алексея Михайловича. Недалеко оттуда прекрасный Мытищинский водовод.
• 15) В селе Тайнинском (верстах в 20 от Москвы) великие князья и цари часто забавлялись охотою. Там был дворец Елисаветы Петровны. Ныне в саду полынь и крапива, а в прудах тина.

Вы, без сомнения, будете в Троицкой лавре: я описал главные достопамятности сего важного исторического моста.

Монастырь Воскресенский, или Новый Иерусалим (в 40 верстах от Москвы), также достоин вашего внимания. Огромная церковь сего монастыря, совершенное подобие Иерусалимской, заложена при царе Алексее Михайловиче патриархом Никоном, а достроена в малолетство Петра Великого. Не одни русские, но и многие любопытные чужеземцы ей удивлялись (например, Иосиф II). Там погребено тело знаменитого Никона, там его пустынная келия, вериги и проч. Он, без сомнения, не лицемерил в действиях своей отменной набожности, но тем не менее был честолюбив. Недалеко от Нового Иерусалима наголову разбили мятежных стрельцов, когда Петр Великий находился в чужих краях.

Место Воскресенской обители прекрасно; еще лучше место Саввинской, перстах в 20 оттуда, близ Звенигорода, на Москве-реке. Основанный еще в XIV веке на горе, где обыкновенно стояла воинская стража тамошнего удельного князя, сей монастырь назван Сторожевским. Цари Романовы отменно любили сто. Алексей Михайлович живал в нем дней по десяти и сам входил во все экономические дела оного. Там хранятся письма, а в ризнице одежда сего царя. Наибольшем Саввинском колоколе вырезана непонятная надпись. Вероя тно, что это не буквы, а шифры разных азбук. Нигде в Московской губернии не видел я такого богатства растений, как вокруг Саввина. Цветы, травы, деревья исполнены какой-то особенной силы и свежести Липы, дубы прекрасны. Дорога оттуда к Москве есть самая приятная для глаз, гориста, но какие виды!

Я писал на память, мог иное забыть, но не забыл главного.

В заключение скажем, что Москва будет всегда истинною столицею России. Там средоточие царства, всех движений торговли, промышленности, ума гражданского. Красивый, великолепный Петербург действует на государство в смысле просвещения слабее Москвы, куда отцы везут детей для воспитания и люди свободные едут наслаждаться приятностями общежития. Москва непосредственно дает губерниям и товары, и моды, и образ мыслей. Ее полуазиатская физиогномия, смесь пышности с неопрятностию, огромного с мелким, древнего с новым, образования с грубостию, представляет глазам наблюдателя нечто любопытное, особенное, характерное. Кто был в Москве, знает Россию.

Со времен Екатерины Великой Москва прослыла республикою. Там, без сомнения, более свободы, но не в мыслях, а в жизни; более разговоров, толков о делах общественных, нежели здесь, в Петербурге, где мы развлекаемся двором, обязанностями службы, исканием, личностями. Там более людей, которые живут для удовольствия, следственно, нередко скучают и рады всякому случаю поговорить с живостию, но весьма невинною. Здесь сцена, там зрители, здесь действуют, там судят, не всегда справедливо, но всегда с любовию к справедливости. Глас народа — глас Божий, а в Москве более народа, нежели в Петербурге.

Во время Екатерины доживали там век свой многие люди, знаменитые родом и чином, уважаемые двором и публикою. В домах их собиралось лучшее дворянство: слушали хозяина и пересказывали друг другу слова его. Сии почтенные старцы управляли образом мыслей. Ныне уже мало таких домов. Надобно ехать в Английский клоб, чтобы узнать общее мнение; можно знать его и дома, послушав несколько раз, как судят москвичи. У них есть какие-то неизменные правила, но все в пользу самодержавия: якобинца выгнали бы из Английского клоба! Сии правила вообще благородны. В Москве с жаром хвалят заслуги государственные, помнят старое добро и доныне славят бывших ее знаменитых градоначальников: Долгорукого-Крымского, графа 3. Г. Чернышева, Еропкина и пр. Одним словом, Москва заслуживает имя доброй.

• [1] Автор согласился напечатать здесь эту записку единственно для того, что она, безего ведома, была напечатана в «Украинском Вестнике» с ошибками.
• [2] Она уже сломана.