Указание на невидимые порядки

Под влиянием структурной лингвистики Б. Уорфа ряд исследователей обратился от изучения социальных институтов и структур к анализу представлений, знаний об окружении, а также форм их лексической организации. Это направление носит название «этноиаука». Ее немногочисленные сторонники видят цель своей работы в том, «чтобы лучше понять, каким образом люди воспринимают свою окружающую среду и как они организуют подобное восприятие» в лексиконе^[1]. Об этой цели Г. Фрейк сказал: «Этнограф не может быть удовлетворен всего лишь фиксацией компонент культурных экосистем в категориях западной науки. Он должен также описать окружающую среду таким образом, как ее воспринимают местные жители, и используя понятия, употребляемые ими, выявить правила организации соответствующих представлений и поведения»^[2].

В рамках этого направления развиваются специальные методы сбора и анализа информации о том, как носители определенной культуры описывают природную среду (этноэкология), ее флору (этноботаника) и фауну (этнозоология), как они взаимодействуют друг с другом (этнометодология). Таким образом, принятое в социальной и культурной антропологии понятие «этноиаука» обозначает «народные» модели организации представлений об окружении и объяснения связей между событиями и явлениями. Такого рода «этнознания» принято считать областью культуры, порождающей движение к специализированному научному познанию.

Предмет этнометодологии — социологического аналога этнонауки — составляют процедуры повседневных взаимодействий и коммуникаций людей в контексте обыденной жизни. Исследователь «пытается трактовать практические действия, практические обстоятельства и практическое социологическое мышление как темы эмпирического исследования, уделяя самым заурядным действиям повседневной жизни внимание, которое уделяется обычно экстравагантным событиям, стремится познать их как феномены, сами, но себе заслуживающие изучения»^[3]. В качестве исходного допущения принимается, что существуют неотрефлексированные, но достаточно жестко сформировавшиеся схемы поведения, благодаря которым оно становится взаимоприемлемым и объяснимым.

Соответственно объектом изучения оказывается скрытая, неочевидная систематичность обыденной жизни, порождаемая и конституируемая людьми в ходе повседневного взаимодействия. Такая упорядоченность позволяет им ориентироваться в жизненных ситуациях и надлежащим образом строить свое поведение. Исследователь может понять смысл и значение повседневных событий только изнутри ситуации, находясь в равной позиции с другими ее участниками. По отношению друг к другу они исполняют роли, предполагающие «взаимность перспектив»: актор становится «повседневным социологом», а исследователь вынужден осуществлять «этнометодологическую редукцию», «вынося за скобки собственную субъективность»^[4].

Следует еще раз подчеркнуть, что сторонники этнонауки имеют дело со скрытыми, нерефлексируемыми механизмами взаимодействия людей с окружением на уровне повседневной жизни, в том числе обыденной речи.

Итак, адепты постмодерна в разных предметных областях познания считают необходимым преодолеть накопленные культурные стереотипы, «вновь обрести способность воспринимать и выражать, ибо только так можно сохранить подлинную культуру в недрах цивилизации»^[5]. При этом подчеркивается, что новые правила познания выстраиваются и символизируются по мере работы с культурным материалом. Оценивая ситуацию в искусстве, Лиотар пишет: «Писатель и художник постмодерна находится в позиции философа: текст, который он пишет, произведение искусства, которое он создает, в принципе не управляются никакими предустановленными правилами, и соответственно не могут быть судимыми в соответствии с общепринятыми критериями и категориями. Само произведение искусства есть средство отыскания таких критериев и категорий. Художник и писатель, таким образом, работают без правил, чтобы сформулировать правила того, что следовало бы делать»¹. Так же сегодня в рамках постмодерна могут быть представлены и символические языки социальных наук.

• [1] Moran Е. F. Human Adaptability: An Introduction to Ecological Anthropology. NorthScitnate, 1979. P. 58−59.
• [2] Frake G. О. Cultural ecology and anthropology // American Anthropologist. 1962. Vol. 64.№ 1. P. 55, 58.
• [3] Новые направления в социологической теории. М., 1978. С. 333.
• [4] Zimmerman D. Ethnomethodology // American Sociologist. 1978. V. 13. P. 9.
• [5] XXXI11 Festival internationale des Teatro: Biennale die Venezia. 1985. S. 79.