Философия духа. 
История философии

Эта часть системы Гегеля описывает возвращение Мирового Разума из неразумной природы, из «своего иного» в сферу человеческой разумности. Дух проходит три ступени развития: первая — субъективный дух, он же индивидуальный человеческий дух; вторая — объективный дух, воплощенный в общественной жизни (право, мораль и нравственность, семья, гражданское общество и государство); третья — абсолютный дух (искусство, религия откровения и философия).

Учение об истории

Точно так же, как в философии природы рассматриваются не все факты, известные естествознанию, а общий смысл природного мира, в гегелевской философии истории рассматриваются не исторические факты, а смысл истории. Вся история человечества развивается в соответствии с целями и, но плану Мирового Разума. Любая историческая эпоха есть реализация одной из его идей. Всего таких эпох во всемирной истории Г. Гегель насчитывает три: «восточный мир», «греческий мир» и «германский мир». Они различаются достигнутой степенью разумности и свободы.

Гегель прямо говорит, что всемирная история есть прогресс в сознании свободы.

В «восточном мире» (Китай, Индия, Средняя Азия и Ближний Восток) свобода представляет собой единичное: здесь свободен только один человек, а именно — деспот (причем весь остальной народ пребывает в уверенности, что у деспота есть право на свободу, а у всех остальных — нет; все прочие, кроме деспота, лишены всякой индивидуальности). В восточном мире не только закон устанавливается извне, а не в результате волеизъявления граждан, — здесь даже и мораль устанавливается извне. Понятие совести на Востоке отсутствует. Индивид не может сам судить о том, что справедливо, а что — несправедливо. Это устанавливается правителем. А установленные «понятия» о морали считаются объективными, незыблемыми, чуть ли не «природными».

В «греческом мире» (Греция и Рим, скопировавший греческую культуру) свобода выступает как особенное: здесь свободны некоторые, а именно — свободные граждане, тогда как большинство — рабы — несвободны. Здесь у некоторых свободных граждан уже появляется индивидуальность. Граждане полисов свободно, по своей совести избирают верность своему полису — и потому побеждают превосходящие силы персов, находящихся на предыдущей стадии. Но наличие рабов в античном мире ограничивает и свободу свободных. Так, они обращаются к оракулу при решении важных вопросов, а не полагаются полностью на свой разум. Можно сказать, что свобода греков — относительна: она не зависит от деспота, но зависит от коллективных представлений жителей полиса. Полис — это своего рода коллективная личность. Сократ, который требовал критического отношения к полисной морали и призывал: «Познай самого себя!» — сделал шаг к утверждению индивидуального выбора, который не зависит от общего мнения.

Наконец, в «германском мире» свобода представляет собой всеобщее — здесь, в соответствии с главным принципом христианства, свободны все.

Под «германским миром» Г. Гегель подразумевает не только немцев, но также Скандинавию, Нидерланды и Британию. Главным событием, определившим лицо «германского мира», Гегель считает реформацию. М. Лютер восстал против Рима, который не рассматривал бога как чисто духовную субстанцию и облек его в материальную форму — все более и более роскошествующую церковь. Верхом материализации религии стала продажа индульгенций, когда спасение души предлагалось за деньги. Реформация — это, по Гегелю, достижение немецкого народа. Она произошла «по требованию простого, прямого сердца» и дала людям индивидуальную свободу, так как утвердила мнение, что каждый индивид непосредственно связан с Христом. «Человек сам предназначает себя к тому, чтобы быть свободным», — говорит Гегель.

Неудача французской революции заключалась в том, что идеи прав человека, равенства и братства были привнесены в общество извне — философами-просветителями. Хотя идеи эти и были правильными, они так и остались для французов внешними. В результате французы отказались от них: они внутренне не дозрели до этих идей. Раб отлично представляет себя на месте господина, но не представляет себя на месте свободного. Именно потому освободившиеся рабы начинают драться за место господина — и революция пожирает своих детей.

Надо, чтобы идеи разума и свободы проросли в каждом индивиде изнутри. Именно это и обеспечила немцам Реформация. А прусская конституционная монархия — как воплощение традиционного в Пруссии духа благородного разумного служения — становится наиболее полным воплощением в мире Вселенского Разума. Граждане свободно принимают разумные порядки и свободно подчиняются государству как воплощению Мирового Разума. О государстве Г. Гегель говорит в самом восторженном гоне: это «шествие Бога в мире», «действительность нравственной идеи» и «абсолютная самоцель». Такому государству противостоит гражданское общество — система многообразных потребностей и интересов частных лиц. Здесь каждый человек является самоцелью для себя, а другие для него-лишь средства. Такая связь индивидов складывается стихийно, она не подчинена разумному контролю. Именно ее и воспевает англосаксонский либерализм. Государство должно ограничить и обуздать эту вольницу. Свобода — это не свобода отдельного индивида. Это — свободное следование разуму, воплощенному в государстве. Свобода, по Гегелю, реализуется в государстве в качестве самостоятельной силы, в которой отдельные индивиды не более чем моменты.

Парадокс мышления Г. Гегеля заключался в том, что он надеялся внедрить идеалы французской революции в Германии посредством разумного государства. Но реальность впоследствии не раз показывала утопичность этих планов: ведь государство не есть безличная машина. Его идеи проводят в жизнь бюрократы, каждый из которых преследует свои личные интересы. Борьба с их личными интересами требует новых бюрократов, и так далее. Чистый разум не может воплотиться в чересчур несовершенном для него бюрократическом мире. Рано или поздно потребуется насилие во имя разума и справедливости — вначале направленное против эгоизма бюрократии, а затем и против всего индивидуального свободомыслия.