Современные теории и модели пространственного анализа

РефератПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Итак, каким образом экономисты моделируют динамику агломераций и определяют, когда города вырастут в размере, города-регионы повысят свое благосостояние и когда их ждет стагнация или же сокращение в размерах? Модели этого процесса обычно изображаются с перерывами, которые характеризуются выходом на рынок, уходом с рынка, замедлением и ускорением. Динамика отображает продолжение процесса… Читать ещё >

Современные теории и модели пространственного анализа (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Как пространственные факторы встроены в модели роста, предлагаемые экономистами? Географы разработали ряд ключевых моделей для региональных исследований, и некоторые из этих интерпретаций были включены в состав наиболее широко распространенных торговых моделей.

У географов существует давняя традиция моделирования пространственной экономики, которая восходит к выполненному И. фон Тюненом анализу земельной ренты и использования земли вблизи города (1826) и интерпретации сравнительного преимущества по Д. Рикардо (1817). В дополнении, как указывалось выше, к ранним моделям относятся анализ факторов размещения М. Вебера (1909), теория центральных мест В. Кристаллера^[1] (1933) и Лёша (1940), региональная наука В. Изарда ^{^[2] (1956) и теория городских систем Дж. Хендерсона (1974).}

Новая экономическая география берет свое начало с гораздо более поздних работ экономиста ГГ. Кругмана, теория которого основывается на сделанных ранее открытиях географов несмотря на серьезные отличия от предмета их работ.

Его модель отражает опасения географов: экономическая деятельность, очевидно, сосредоточена на городских территориях. Однако П. Кругман идет дальше и старается принимать во внимание не только концентрацию экономической деятельности в центральном месте, но также и противоречия и силы, которые одновременно способствуют рассеиванию деятельности на более широкое пространство.

Другими словами, экономисты, изучающие экономику агломераций, не только учитывают факторы, привлекающие бизнес в города, но также и факторы, стимулирующие население перемещаться в другие места. Они должны отражать силы, как благоприятствующие, так и препятствующие агломерации.

Агломерации или подъему и росту ряда крупных городов способствуют три внешних фактора: эффекты размера рынка, насыщенные рынки труда и экономия исключительно внешнего характера. Против агломерации направлены силы, включающие, главным образом, фиксированные факторы производства, арендную плату за землю и издержки исключительно внешнего характера.

В этой связи наиболее часто приводится пример концентрации финансовых услуг в Лондоне, где сам по себе размер города и доступность в нем многих дополнительных услуг привлекает инвесторов и финансовых экспертов из многих областей. И, разумеется, стоимость рабочей силы и жизни в Лондоне, где предложение городских услуг стимулирует рост аренды за землю и стоимость жилья, — фактор, в силу которого многие финансовые компании избегают работать в столице Великобритании.

Рассмотрим следующее описание подхода к моделированию пространственных эффектов: «Основной лейтмотив работ по „новой экономической географии“ до сегодняшнего дня… мотивировался соображениями стратегии моделирования, направленной на подход, концентрирующийся на роли эффектов размера рынка, которые образуют связи, способствующие географической концентрации, с одной стороны, и противоположном действии фиксированных факторов, направленных против такой концентрации, с другой стороны»^[3].

Эти модели в новой экономической географии отличаются от предыдущих акцентом на два ключевых аспекта чисто экономического мышления: общее равновесие и рыночные процессы.

Направленное на общее равновесие мышление означает, что понимание пространственных отношений важно для измерения не только городской агломерации, но и всей экономики в целом, которая в силу географических факторов скована теми же ограничивающими факторами в виде денег и ресурсов. При этом, хотя в прошлом географы и пытались описать теории применительно к планированию, с точки зрения экономики текущее понимание сосредоточено на пространственных равновесиях и динамике.

Экономика может быть использована для ответа на ключевые бихевиористские вопросы: «Что заставляет их жить здесь, а не где-то еще?», «Каким образом местоположение влияет на их преимущества, недостатки, уровень благосостояния и дохода?» Экономическое моделирование должно быть оправдано с точки зрения как более крупной экономики, так и отдельного человека, и ориентировано на максимизацию и общее экономическое равновесие.

Основная причина, позволяющая использовать подобное моделирование в нынешней экономической географии, тогда как эти проблемы не беспокоили теоретиков еще несколько десятилетий назад, заключается в том, что было бы немыслимо заниматься анализом размещения до того, как более распространенное восприятие несовершенных рынков было бы принято на вооружение в рамках господствующего направления в экономике.

Модели, построенные на основе географии, гипотетически предполагают неистощенную экономию от масштаба на уровне фирмы. При этом такие экономики трудно смоделировать, особенно учитывая тот факт, что они противоречат допущению об идеальной конкуренции, лежащей в основе более старых экономических моделей. Тем не менее, несовершенная конкуренция успешно воссоздавалась в виде моделей в течение многих десятилетий и сейчас также используется для моделирования, в том числе и для пространственного анализа.

Новая индустриальная организация породила легкоразрешимые модели несовершенной конкуренции; новая теория международной торговли использовала эти модели и инструменты для того, чтобы учесть возрастающую доходность; новая теория роста таким же образом начала учитывать рост. Новая экономическая география стала побочным продуктом этих теорий в стремлении создать модели, которые бы учли рост доходности и рынков на фоне несовершенной конкуренции. Таким образом, П. Кругман и другие перешли к моделированию размещения наряду с другими факторами роста.

Среди ключевых моделей, заложивших основы новой аналитической парадигмы, в первую очередь следует отметить классическую модель монополистической конкуренции Диксита — Стиглица предусматривающую наличие континуума товаров во многих местах и привязанных к месту решений. Однако модель Диксита — Стиглица не учитывает транспортные расходы,^[4]

что выступает очевидным упущением, поскольку они могут свести на нет допущение об эластичности постоянного спроса. Поэтому модель Диксита — Стиглица должна использоваться в сочетании с другими допущениями прежде, чем экономисты смогут использовать пространственную методологию.

Так, по допущению П. Самуэльсона из теории международной торговли часть перевозимых товаров по дороге «тает» вследствие транспортных расходов (предполагается, что ставка расходов остается постоянной в течение преодолеваемого расстояния). Это «айсберг транспортных расходов», где, если единица товара перевозится из пункта / в пункт г, только п товара прибывает в пункт г. Это решает проблему учета транспортных расходов.

Также важно привносить методы эволюционной теории игр в модель роста, чтобы продемонстрировать, что место предлагает возможности для моделирования посредством теории максимизации. Модели в рамках новой экономической географии обычно предусматривают ситуативный процесс адаптации со стороны фирм к выбору места, который производится не полностью произвольно. Здесь также существует элемент стратегии, поскольку фирмы перенесут свою деятельность в районы с более высокой нормой прибыли. Сложность оценок означает, что, как правило, модели, подразумевающие пространственный анализ, требуют использования компьютера для статических расчетов и динамического моделирования.

Рассмотрим ставший классическим пример двух регионов — модель двух секторов П. Кругмана. В ней, с одной стороны, имеется неподвижный полностью конкурентный сельскохозяйственный сектор и регион, обладающий центробежной силой, с другой — мобильный промышленный сектор в условиях несовершенной конкуренции с производством в соседнем регионе, который посредством обратной и прямой связи стимулирует центростремительные силы.

Одно из важных последствий множественных равновесий в пространственном анализе означает, что результирующая модель легко поддается обработке. Применительно к модели П. Кругмана это означает, что, если существуют два региона и два города при высоком уровне транспортных расходов, то производство будет расположено в одном из городов, а заработная плата будет зависеть от наличия местных ресурсов. В случае, когда транспортные расходы низки, будет наблюдаться два равновесия: одно нестабильное, когда рабочие большей частью находятся в одном из городов или регионов, и другое равновесие, когда рабочие имеются примерно в равных количествах в обоих регионах.

В действительности важно подчеркнуть, что в данной ситуации имеет место ряд равновесий: при локальной стабильности, равномерном распределении рабочей силы между двумя регионами и преобладании ресурсов в одном из регионов. Данная модель работает, если исходить из множественных равновесий, которые будут сосуществовать и зависеть от многочисленных факторов, включая, прежде всего, транспортные расходы.

Модель II. Кругмана явилась основной для некоторых последующих моделей. В них обычно моделируются два места, а внешние факторы носят денежный характер с использованием реально существующей заработной платы, которая выступает движущей силой агломерации. Эти модели становятся динамическими в результате добавления инноваций в качество продукта (как в модели Гроссмана — Хелпмена¹).

В этих моделях рассматривается возможность катастрофической агломерации, когда факторы аккумулирует только один регион. Следовательно, агломерация и инновация усиливают друг друга, создавая крайности, активный центр и практически незаселенную периферию, хотя благосостояние улучшается во всех регионах. Такая крайность предполагает пороговую точку аналитической разрешимости, поэтому такие модели скорее подлежат использованию в качестве руководства, чем в качестве инструмента. В определенной степени модели агломерации и торговли выходят за эти рамки.

Те силы, что привели к конкретным пространственным моделям занятости, также объясняют наличие инновационных сил в совокупном росте. Дисперсия подразумевает более единообразные, но в то же время слабые стимулы к инновации, а концентрация предполагает, что инновация затрагивает меньшее количество мест, но в каждом из них оказывается существеннее, так как она распространяется на места с высоким уровнем занятости — в них стимулы к инновации выше. Соответственно, по мере того, как диффузия уменьшается с расстоянием, районы, расположенные рядом с кластерами высокой занятости, становятся районами с высокой производительностью. Это приводит к созданию новых рабочих мест и способствует увеличению инноваций. Именно баланс между перенаселенностью и силами, способствующими агломерации, определяет пространственный ландшафт.

Увеличение торговых издержек подразумевает повышенную концентрацию производства, которая, в свою очередь, может способствовать большему росту. Несмотря на то, что более высокие торговые издержки подразумевают потери в статической эффективности, они приводят к усилению динамики за счет повышенной концентрации и инновации^[5]^[6].

Из описанных теорий возникает следующее эмпирическое заключение: «Повышенная концентрация рабочих мест в окружающих районах порождает более высокий уровень инноваций отчасти в силу снижения транспортных расходов, которое благоприятствует инновации, а отчасти потому, что инновация распространяет рост производительности на соседние районы»^[7].

Иными словами, в основе пространственной динамики лежат эффекты, которые вызваны стимулами к инновации, распространяющимися на смежные области по мере расширения рынка труда и его центров.

[1] 2 Christaller W. Central Places in Southern Germany / transl. C. W. Baskin. London: PrenticeHall, 1966.
[2] Isard W. Location and Space-Economy. Cambridge: MIT Press, 1956.
[3] Krugman P. What’s New about the New Economic Geography? // Oxford Review of Economic Policy. 1998. № 2 (14).
[4] См.: Dixit А. К., Stiglitz J. Е. Monopolistic competition and optimum product diversity //American Economic Review. 1997. № 3 (67).
[5] См.: Grossman G. M, Helpman Е. Innovation and Growth in the Global Economy. Cambridge: MIT Press, 1991.
[6] Fujita A/., Thisse J.-F. Economics of Agglomeration: Cities, Industrial Location and Globalization. 2nd cd. Cambridge: Cambridge University Press, 2013.
[7] Rosenthal S., Strange W. The Attenuation of Human Capital Spillovers // Journal of UrbanEconomics. 2008. № 2 (64).

Показать весь текст

Заполнить форму текущей работой