Второй этап: дифференциация оплаты труда и стратификация доходов

Идеи Тейлора и Форда о вознаграждении «лучшего», качественного и эффективного труда постепенно стали трансформироваться в систему дифференциации оплаты труда, которая включала в себя несколько новых подходов.

Во-первых, логика развития промышленности подтвердила тот факт, что наряду со стимулированием производительного труда в рамках одной профессии и одного вида труда необходимо было установить и более обоснованную оплату труда различных профессий и сформулировать ее рациональное соотношение, которое бы поддерживало функционирование производства в заданном режиме.

Обычно эта дифференциация устанавливалась опытным путем, а потом совершенствовалась и уточнялась в процессе функционирования производственных организаций. Она была направлена на устранение излишних льгот для отдельных профессий и устранение неоправданных ограничений для других, ибо игнорирование этих требований в одинаковой степени вело к неудовлетворенности трудом, текучести, а в отдельных случаях — к социальной напряженности, конфликтам.

Стремление к дифференциации, в свою очередь, породило различные формы вознаграждения работников. Стали использоваться аккордная оплата труда, премирование за достижение высоких по сравнению с обычными показателей, поощрение за совмещение профессий и косвенные меры, увеличивающие доход и благосостояние работника (представление кредита, персональные надбавки и т. д.).

Во-вторых, дифференциация в оплате труда все больше стала опираться на учет индивидуальных потребностей, исходить из мотивации труда. В приведенном выше примере поиска механизма заинтересованности работника в выполнении большего объема работ (переноске 47 тонн чугунных болванок вместо прежних 12,5 тонн) Тейлор пишет о том, как подбирали четырех рабочих, казавшихся физически способными выполнить эту трудную и сложную задачу. «…Мы подвергли каждого из этих людей тщательному изучению. Мы выяснили личную историю каждого из них, как это только было возможно, и путем расспросов установили основные черты характера, привычки и стремления каждого в отдельности. В конце концов, мы выбрали одного из этих четырех. Как наиболее подходящего человека для того, чтобы с него начать. Это был маленький голландец из Пенсильвании, которого видели вечером после работы бегущим домой на расстояние 1 мили (или около того) почти столь же свежим, каким он бежал утром на работу. Мы узнали, что из своей заработной платы в 1 долл. 15 цент, в день он ухитрился купить себе маленький клочок земли, и каждое утро перед тем, как идти на работу, и каждый вечер после нее он работал по постройке стен своего маленького домика. У него была репутация чрезвычайного „скопидома“, придающего большую ценность каждому доллару».

Значение именно этих мотивов, индивидуальных потребностей стали основанием для привлечения данного рабочего к проведению эксперимента, в котором было учтено его стремление не просто заработать, но и удовлетворить более широкий круг своих запросов.

Использование обнаруженных индивидуальных потребностей и мотивов позволило вскрыть неизведанные ранее резервы заинтересованности работника в эффективном труде, учесть их для удовлетворения в повседневной практической жизни (купить дом, приобрести машину, дать образование детям и т. п.). Как использовать эти новые знания в процессе управления производством — на это пытались ответить в конце 1930;х — начале 1940;х гг. Маслоу, а в 1950;е — Херцберг. Такой подход позволил более гибко учитывать конкретную ситуацию и более наглядно и предметно реагировать на желания и интересы людей.

Последователи Тейлора и Форда в 1920;е — 1930;е гг. развили их идеи о необходимости изучать убеждения, верования, взгляды и установки рабочих, т. е. всего того, что обозначалось понятием «умонастроение». Необходимость обращения к исследованию и использованию ряда характеристик человеческого поведения была продиктована тем обстоятельством, что мотивы являются столь же важным фактором производства, как и методы труда, инструменты, машины. Именно для их выявления стали широко использоваться интервью, включенное наблюдение, анкетирование и эксперимент. В качестве самостоятельной задачи по изучению факторов, влияющих на поведение рабочих, стали создаваться специальные подразделения (на предприятиях или в университетах), которые на научной основе использовали методы наблюдения, анализ реального обыденного сознания, регулярные и поисковые эксперименты.

На втором этапе стала отрабатываться методика дифференцированного вознаграждения не только за индивидуальный, но и коллективный, групповой труд. Справедливости ради стоит отметить, что Тейлор отвергал систему коллективного труда, полагая, что она не приносит никакого результата, более того, она ущербна. По его утверждению «тщательный анализ обнаружил тот факт, что в тех случаях, когда рабочие объединены в артели, каждый из них в отдельности становится гораздо менее производительным, чем тогда, когда стимулируется его личное самолюбие. При работе большими артелями индивидуальная производительность каждого отдельного человека неизбежно падает до уровня самого худшего рабочего во всей артели и даже ниже прожиточного уровня и, таким образом, каждый рабочий вследствие соединения в артель понижает свой уровень вместо того, чтобы повышать его».

Однако дальнейшее развитие промышленности, особенно в условиях массового и конвейерного производства, опровергло это утверждение, ибо сама логика индустриального производства уже не в силах замыкаться на возможностях одного работника. Так как многие виды работ выполнялись коллективно, необходимо было рассмотреть и групповые методы вознаграждения за труд.

Жизнь выдвинула и апробировала такие виды оплаты по труду, как аккордный, оплата по конечному результату, договорный и т. д. Более того, был включен механизм соревновательности, сопоставимости результатов коллективного труда, что в частности широко использовалось в советском народном хозяйстве и по ряду параметров имело большое значение для повышения эффективности и производительности труда.

Этот этап в оплате труда имел несомненные достоинства. Форд обосновал замечательную идею, что работодатель вознаграждает не просто за непосредственно приложенный труд — он должен заботиться о будущем, о том, чтобы удовлетворить потребности своих подопечных — работников производства. Форду принадлежит честь стать стратегом и в отношении собственного производства, что выразилось в концепции «массового автомобиля». Он убеждал себя и окружающих, что, если автомобиль останется предметом роскоши для богатых людей, как это было в начале XX в., то рынок быстро насытится и встанет вопрос, кто будет его потреблять через 19−20 лет. Мои рабочие, отвечал Форд. С этой целью он значительно повысил минимальное вознаграждение рабочих, чем вызвал большое недовольство своих коллег-предпринимателей. Но его расчет оказался верным — более высокооплачиваемые работника стали основой рынка для потребления массового автомобиля, созданного ими же на собственном производстве. В этом плане Форд исходил из следующего прагматичного (в принципе иначе и быть не могло) понимания данного вопроса: «Успех в производстве зависит исключительно от искусства производителя служить потребителю, предлагая то, что ему нравится. Ему можно угодить качеством и ценой. Больше всего ему можно угодить высшим качеством и низкими ценами; и тот, кто может дать потребителю лучшее качество по низким ценам, непременно станет во главе индустрии — безразлично, какие бы товары он ни производил. Это непреложный закон».

Есть еще одна особенность в концепции Форда: рабочие имеют преимущественное право и возможность приобретать то, что они производят на своих предприятиях по более низкой цене. Отсюда акцент, который делает Форд: каждое предприятие должно иметь свой внутренний рынок, на котором реализуются как свои собственные товары, так и те, которые представляют интерес для работников предприятия.

На этом этапе стимулирования труда исходили из того, что существует особая эффективная система взаимодействий между предпринимателями и работниками.

Для чего люди работают? Вполне понятно, чтобы обрести средства для существования. Это прежде всего. Но не только. Средства существования для людей — это условия для возможно разнообразной их жизнедеятельности, в процессе которой они наилучшим образом самореализуют личностные качества, создают семьи, занимаются воспитанием детей. Чем предпочтительнее условия существования людей, тем значительнее актуализируются в них потребность к самоуважению, которое, по словам Форда, является одним из условий здоровья. «Многие считают бедность естественным явлением. На самом деле это противоестественное явление».

Форд сделал рабочих своих предприятий активными соучастниками распределения полученной прибыли. По его разумению, самые прочные взаимоотношения между предпринимателем и обществом возможны тогда, когда они основаны на справедливом и гуманном распределении законно полученной пребыли. Он был глубоко уверен, что людям надо хорошо платить за их труд. Не они должны быть озабочены своим покупательным потенциалом, а в первую очередь их хозяин. «Высота заработной платы определяется организацией промышленности и трудолюбием людей». В этой связи Форд придавал большое значение принципам взаимоотношений внутри производства. «Весь наш персонал как для фабрик, так и для бюро, приглашается различными отделами… Мы никогда не приглашаем компетентных лиц. Каждый должен начинать с нижней ступени рабочей лестницы — старый опыт ни во что не ставится. Так как мы никогда не придаем цены прошлому наших работников, то оно никогда и не компрометирует их». Рабочих представляли к повышению только при их больших заслугах, эффективной работе, ощутимых, видимых результатах. Однако ставить таких жестких норм не стоит, ведь некоторые рабочие, пришедшие с других предприятий, не получали той работы, которую они способны были выполнить хорошо, продуктивно, профессионально.

В 1920;е гг. и в годы первых пятилеток в СССР делались успешные попытки применить многие идеи концепции «экономического человека». Существовали такие формы труда, как артельный труд, аккордная система труда. Именно в этот период стали использоваться косвенные методы поощрения высокопроизводительного труда — вознаграждения в виде дефицитных товаров, организация бесплатного отдыха, предоставление квартир и т. д., что сыграло немаловажную роль в общем росте производительности труда.

Сила стахановского движения заключалась в том (об этом мало писали в многочисленных статьях и книгах), что она первое время базировалась на обстоятельном учете материального поощрения труда. В 1935 г. шахтер А. Стаханов вместо 7,5 тонн вырубил 101, превысив норму выработки более чем в 11 раз. Установив рекорд, Стаханов заработал в ту ночную смену 200 рублей вместо обычных 25−30. Сколько заработал, столько и заплатили. Денежная выплата соответствовала мере труда. Это и было конкретной формой реализации принципа: каждому — по ^ТРУДУИ соответствовала интересам общества, ибо поддержка таких людей — и экономически, и морально — способных заменить 5−7 человек, имеет огромное социальное значение. Причем заменить реально, а не символически, чтобы такой мастер работал не впятеро больше, а вместо пятерых, пользуясь всеми правами получать вознаграждение за такой труд.

Можно только сожалеть, что этот принцип был постепенно вытеснен различными формами ложно интерпретируемого морального поощрения.

Было еще одно принципиальное положение, игнорирование которого (наряду с другими) привело советское народное хозяйство в тупик. Как справедливо отмечает Ю. А. Васильчук, в СССР был проигнорирован вывод К. Маркса, что экономика «дешевого работника», которую внедряли на практике и оправдывали в теории, означает рост органического состава капитала и развивается по законам обострения внутренних противоречий, т. е. идет к своей гибели.

Характерно, что эти выводы в той или иной мере присутствуют в модели английского экономиста Дж. Кейнса (1883- 1946): отставание потребностей населения от роста национального дохода — «основной психологический закон «, неучет которого ведет к экономическим социальным потрясениям. К сожалению, в СССР не стали реализовывать как рекомендацию Маркса о необходимости преодоления экономики «дешевого работника», так и предложения Кейнса о необходимости государственного регулирования этого процесса.