Конституции развивающихся стран

Основные законы данной группы стран (преимущественно африканских и азиатских) регулируют важнейшие общественные отношения между гражданином, обществом и государством. Однако их авторитет и реальное воздействие на социально-политические процессы нередко бывает невысоким.

Как правило, конституции подготавливались сразу же после обретения колониальными странами независимости и суверенитета. Чаще всего они принимались национальными парламентами, реже — учредительными собраниями или референдумами. Первые конституции некоторых африканских государств, принятые в 70-е гг. XX в., принимались па съездах правящих общественно-политических движений, что ставило под сомнение их легитимность. К числу действующих относятся Конституции Индии (1950 г.), Танзании (1977 г.), Фиджи (1997 г.), Марокко (2011 г.), Туниса (2014 г.), Египта (2014 г.) и др.

В Королевстве Саудовская Аравия отсутствует кодифицированная конституция. Ее роль частично выполняет Хартия, принятая в 1992 г. по инициативе короля, которому принадлежит вся полнота власти, в том числе в судебной и религиозной сферах. Этот документ регулирует в основном вопросы устройства и управления государством.

В 2004 г. после свержения авторитарного режима С. Хусейна новыми властями была принята Временная конституция Ирака. В октябре 2005 г. в Ираке был проведен конституционный референдум. В нем приняло участие 63% избирателей. За принятие первой постоянной демократической Конституции высказались 78% граждан. По результатам референдума иракцы определились, что их страна будет «федеративной парламентской республикой, единой, независимой и суверенной, многоконфессиональной и многонациональной частью исламского мира». В развернутой и величественной преамбуле к учредительному акту сказано о стремлении создать новую иракскую государственность, свободную от фанатизма, расизма, местничества, дискриминации и изоляции на основе демократической, федеральной, плюралистической системы.

Конституция провозглашает ислам официальной религией государства и основным источником законодательства (ни один закон не может быть принят, если он противоречит основным нормам ислама). При этом гарантируется исламская идентичность большинства иракского народа при одновременном признании религиозных прав каждого человека, свободы его вероисповедания и отправления религиозных обрядов (ст. 2). Закреплены парламентская форма правления, институты представительной и непосредственной демократии. Однако полностью социально-политическая обстановка в этом государстве Среднего Востока пока нс стабилизирована.

Большим своеобразием характеризуется учредительный акт современного Ирана. Конституция Исламской Республики Иран (ИРИ) была принята на референдуме 2—3 декабря 1979 г., который был проведен после свержения прозападного шахского монархического режима. Ныне — это исламская теократическая республика, ранее — конституционная монархия. В Конституции ИРИ закреплены принципы построения и функционирования иранской государственности: единобожие, на основе которого установлены законы шариата; божественные откровения, применяемые для толкования законов; страшный суд; божественная справедливость; преемственность правления имамов и др. (ст. 2)^[1]. Введены и действуют исламские законы и система исламского судопроизводства. В этом конституционном акте воплощены основные концептуальные установки об исламской государственности лидера антишахской оппозиции, аятоллы (высшее духовное звание у шиитов) Рухолла Хомейни (ок. 1902—1989), который был в 1979—1989 гг. Руководителем Исламской Республики.

Многие подобные основополагающие акты разрабатывались при участии или инициативе бывших колониальных держав, а английские власти нередко даже «даровали» конституционные документы молодым освободившимся государствам, находившимся ранее под управлением Великобритании.

Конституции характеризуются следующими чертами:

• 1. Провозглашают образование нового суверенного государства, субъекта международного права.
• 2. Закрепляют конкретную форму государства и соответствующие институты государственной власти, в большинстве случаев речь идет о президентской или полупрезидентской модели.
• 3. Декларативностью многих основных норм, касающихся основ правового положения личности и принципиальных вопросов политики (избавление от иностранного засилья и эксплуатации, широкая номенклатура социально-экономических и личных прав граждан и др.).
• 4. Непоследовательностью и противоречивым отношением к базовому принципу разделения властей, который во многих странах Азии и Африки до недавнего времени отрицался или признавался частично, что самым негативным образом сказывалось па характере государственности и политического режима.
• 5. Отсутствием конституционно-правовой стабильности. Нередко основные нормы подгоняются под конъюнктурные интересы правящих кругов, тех или иных кланов и неоправданно часто изменяются. Так, Конституция Гаити 1987 г. стала 23-м конституционным документом в политической истории страны, начиная с 1801 г. В 2007 г. в Таиланде была принята 18-я по счету Конституция этого Королевства.

Большим своеобразием отличается Конституция Индии 1950 г., принятая Учредительным собранием, образованным еще до провозглашения независимости. Это первый и единственный конституционный документ в политической истории суверенного индийского государства (страна обрела независимость в 1947 г.). Данная Конституция — самый большой в мире конституционный акт, включающий преамбулу, около 400 статей, объединенных в 20 частей, и большое число приложений по различным отраслям права. Она отличается повышенной детализированностью и предельно широким предметом регулирования. Всего в конституционный текст внесено более 500 изменений и дополнений. Большинство поправок принимается простым большинством голосов каждой из двух палат парламента и передается на подпись президенту. Для отдельных основополагающих поправок требуется также одобрение в представительных (законодательных) органах не менее чем половины штатов.

Конституция Индии установила редкую для стран этой группы парламентскую систему правления.

• [1] См.: Конституции государств Азии: в 3 т. / под ред. Т. Я. Хабриевой. М., 2010. Т. 1.С. 240—241.