Лекция 5 РАЗВИТИЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ ТЕОРИЙ

Ключевые слова: сравнительный (компаративный) регионализм; региональная идентичность; коммодификация; стратификация; формирование стереотипов; региональные кластеры мира и безопасности.

Теория кластеров регионального мира и безопасности

Изучение проблем регионализации и регионализма, формирования региональных систем и комплексов безопасности — процесс продолжающийся. Изучая региональную динамику и изменяющиеся процессы в разных регионах мира, исследователи создают новые конвергентные подходы, приходят к интересным выводам и оценкам того или иного региона. Некоторые эксперты критически пересматривают известные теории, связанные с региональной тематикой, создают свои собственные интегрированные теоретические подходы.

В рамках данной главы рассмотрим некоторые теории, которые, с нашей точки зрения, могут быть отнесены к подходам, продолжающим развитие теорий регионализма.

Теория кластеров регионального мира и безопасности была сформулирована в 2008 г. Родриго Таваресом (Rodrigo Tavares), исследователем Университета ООН (UNI-CRIS) в Бельгии и Школы глобальных исследований Университета Гётеборга (Швеция) в работе «Изучая региональный мир и безопасность: поле для анализа» [Tavares, 2008, р. 107−127]. Р. Таварес вступает в спор с Б. Бузаном и его теорией региональных комплексов безопасности, а также теоретиками «регионального порядка» Д. А. Лейком и П. М. Морганом [см.: Lake, Morgan]. Суть критики Тавареса сводится к тому, что аналитический подход Бузана имеет ряд ограничений. К примеру, у Бузана «функциональными акторами» являются те, кто может отвечать на угрозы. Это преимущественно государства. Однако Бузан не объясняет, кто и как регулирует вопросы безопасности на региональном уровне. Критике также была подвергнута концепция «враждебности» и «дружественности» как переменных величин, от которых зависит уровень взаимозависимости и вследствие этого — формирование «конфликтной формации» или «режима безопасности» в регионе. Таварес пишет о том, что Бузан концентрируется преимущественно на процессе секьюритизации, но сам этот процесс в рамках региональных комплексов безопасности является слабодоказуемым. Целью своей работы Таварес обозначает «изучение взаимных изменений между компонентами регионального мира и безопасности», которые позволят создать более всеобъемлющую картину происходящего и спрогнозировать будущее [Tavares, 2008, р. 109].

Для понимания региональной динамики и построения мира и безопасности в регионе необходимо полностью проанализировать внутренний механизм взаимодействия в каждом конкретном регионе. С этой целью Таварес использует теорию региональных кластеров. Региональный кластер включает шесть ключевых основ: агенты мира и безопасности {agents for peace and security), инструменты для построения мира {peace instruments), модель безопасности {security pattern), конфликтная модель {conflict pattern), позитивная модель мира {positive peace pattern) и уровень региональной интеграции {level of regional integration).

Под агентами мира и безопасности Таварес имеет в виду акторов, которые могут обеспечить трансформацию небезопасной среды в безопасную. К таким акторам он относит индивидуумов, национальных акторов (государства и гражданское общество) и региональных акторов (региональные организации, региональное гражданское общество или экономические агенты).

Инструменты для построения мира — это «инициативы, политики, методы и процессы, которые позволят управлять угрозами и/или сконструировать мир» [Ibid., р. 112]. К таким инструментам он причисляет вооруженное насилие, баланс сил, гегемонию, военные альянсы, управление региональным миром и безопасностью региональными организациями, торговые соглашения (гармонизацию национальных политик), нормативную вовлеченность и институционализм, региональную идентичность и федерализм / локальное представительство.

Модель безопасности Таварес заимствует у Б. Бузана, признавая неоспоримость его подхода. Модель безопасности базируется на подходе «взаимозависимости в области безопасности», движимой чувствами враждебности или дружбы. Таким образом, автор соглашается с тремя моделями безопасности: конфликтная формация, режим безопасности и плюралистическое сообщество безопасности.

Конфликтная модель региона — это взаимосвязь двух индикаторов: интенсивность конфликта и длительность мира. Соединяя эти два индикатора, Таварес создает типологию конфликтной модели региональных кластеров: склонные к насилию регионы (violence prone), такие как Ближний Восток, Южная Африка; регионы с отсутствием насилия (absence of violence), в которых, несмотря на наличие конфликтных ситуаций, конфликты не находятся в военной стадии (негативный мир). К последним он относит Южную Америку, Юго-Восточную Азию. Затем он выделяет регионы с наличием внутренних механизмов решения конфликтов (conciliation), где существуют нормы и ценности, разделяемые всеми участниками, и отсутствует насилие как таковое.

Позитивную модель мира автор обозначает как нечто большее, чем просто отсутствие конфликтов. Характеристиками позитивной модели мира являются экономическое благосостояние, персональное самовыражение и т. п. Важным связующим звеном здесь являются взаимоотношения населения со своей политической элитой. Взяв за основу три индикатора — общественную легитимность, политическое участие и общественное признание, Таварес структурирует три типа регионов: угнетенный регион (deprived region), умеренный регион (moderate region) и богатый регион (wealthy region).

Уровень региональной интеграции классифицируется Таваресом по степени интенсификации или прогрессивности. В социокультурной сфере это может выражаться в появлении плюралистического сообщества безопасности; в политико-институциональном плане — как появление региональных институтов и общего формулирования политики; в экономической сфере — как политика либерализации торговли, содействие инвестициям, свобода передвижения людей, межрегиональная торговля и т. п. Таварес предлагает выделить три уровня региональной интеграции в зависимости от интенсификации: низкий уровень интеграции (роль самостоятельности государств очень высока, национальный суверенитет доминирует); средний уровень интеграции (частичный отказ от национального суверенитета в пользу региональной интеграции) и высокий уровень интеграции (национальные правительства теряют контроль над осуществлением политики на национальном уровне, национальный суверенитет передается на уровень регионального института).

Р. Таварес дает следующее определение кластеров регионального мира и безопасности (КРМБ): «Набор отношений в области мира и безопасности, которые имеют место на большой территории (регионе), движимые акторами, действующими на разных уровнях региональной интеграции, которые используют различные инструменты для изменения моделей безопасности, конфликта и позитивного мира» [Tavares, 2008, р. ПО]. Исследователь осуществляет структурирование кластеров на основе следующих критериев: территория, в рамках которой можно проследить деятельность акторов; компоненты (акторы мира и безопасности), инструменты для построения мира, модель безопасности, конфликтная модель, позитивная модель мира и уровень региональной интеграции и, наконец, связи (изменение ценностей одного из компонентов приводит к изменению значимости других).

Подобно подходам Б. Бузана и Б. Хеггне, Р. Таварес дает свои вариации кластеров регионального мира и безопасности, подчеркивая, что, в отличие от подходов регионализации и регионализма, выделенные им кластеры возникают спонтанно как вариации шести компонентов. Таварес предлагает четыре типа кластеров:

• -Региональная фрагментация (низкий уровень региональной интеграции, низкий уровень позитивного мира, инструменты построения мира преимущественно через военное насилие, использование баланса сил). В качестве примеров подобных кластеров он приводит Ближний Восток, Южную Азию.
• — Региональная коалиция (здесь выделяется инструментарий построения мира и безопасности, а именно экономическое сотрудничество, наличие региональной организации). К таким кластерам он причисляет Юго-Восточную Азию и Южную Америку.
• — Региональное сообщество, в котором наличие мира и безопасности признается всеми участниками. Это регион с плюралистическим сообществом безопасности, здесь присутствует понимание и признание собственной региональной идентичности. В качестве примера автор ссылается на Европейский союз.
• — Региональное государственное устройство, в котором отрицается традиционный суверенитет и действуют новые наднациональные механизмы. Ему присущи высокая степень региональной интеграции, объемная модель позитивного мира и т. п. Этот тип кластера является умозрительным и не имеет эмпирического примера.

Автор утверждает, что каждый тип кластера постоянно меняется. Исследование фокусируется на том, что меняется и почему происходят данные изменения.

Исследование кластеров Р. Таварес продолжает в другой своей работе «Региональное структурирование (кластерирование) мира и безопасности», в которой он даст более широкую классификацию регионов мира, а именно выделяет регионы небезопасностинасилия и регионы мира-безопасности [Tavares, 2009, р. 153−164]. Акцент делается па процессе появления того или иного типа регионов, причин формирования той или иной модели. Таким образом, Р. Таварес укрупняет поле исследований, структурируя мир региональными кластерами и изучая процессы и взаимосвязи внутри сложных мирных и немирных кластеров.

Труды Р. Тавареса являются продолжением исследований в области регионализма и региональных комплексов безопасности.

Введение

понятия «кластер» не является новым в теориях регионализма, данное понятие широко используется представителями экономической ветви теорий регионализма [см., например: Hospers, Beugelsdijk, р. 381−402]. Новизна подхода Тавареса состоит в том, что, вводя термин «кластер безопасности», он по-новому рассматривает систему формирования региональной безопасности и формирования новых региональных объединений.