Количественная теория денег и денежное обращение

Монетаристская концепция М. Фридмена. До того как кейнсианские идеи получили широкое распространение, количественная теория денег была господствующей макроэкономической денежной теорией. Затем эту концепцию в основу своего учения положила монетаристская школа. Новое течение вновь акцентировало внимание на роли денег в объяснениях колебаний экономической активности и инфляции. Монетаристская школа, во главе которой стоял профессор Милтон Фридмен (р. 1912), зародилась в недрах Чикагского университета в 1950;х гг. Ученые этой школы объявили деньги главным стабилизирующим фактором рыночного воспроизводственного механизма. Монетаризм возник в обстановке острейшего соперничества с кейнсианством, хотя многие различия в позициях сторонников этих двух школ были искусственно преувеличены. Своего наивысшсго расцвета монетаризм достиг во второй половине 1970;х и особенно в начале 1980;х гг., когда его предписания были использованы при проведении денежно-кредитной политики в ряде стран (рейганомика, тстчеризм). Монетаристы поставили целью оживить и модернизировать количественную теорию, которая потерпела фиаско в 1930;х гг. и в последующем находилась в состоянии глубокого застоя. Они попытались придать ей большую гибкость, снять наиболее сомнительные ее утверждения и выводы, перестроить структуру, систему доказательств, аналитический аппарат. В таком обновленном виде эта теория стала стержнем учения, которое, говоря словами М. Фридмена, утверждало, что «деньги имеют значение и что любая оценка краткосрочных колебаний хозяйственной активности будет, по-видимому, чревата серьезными ошибками, если при этом не учитывается изменение денежных показателей». Однако монетаристы, как правило, трактуют деньги не просто как значимый экономический фактор (с чем нельзя не согласиться), а как главный, центральный элемент хозяйственной системы, определяющий, по существу, состояние экономической конъюнктуры и весь ход воспроизводственного процесса. Для монетаристов деньги — это главная ось, вокруг которой вращается все современное хозяйство. Так, Фридмен писал: «Количество денег имеет исключительно большое значение для номинальных величин, для номинального подхода, для определения уровня дохода в долларах, т.с. для того, что происходит с ценами. Оно совсем не важно или, если это выглядит преувеличением, не очень важно для того, что происходит с реальным продуктом на протяжении длительного периода времени».

В своей основе подход монетаристов выражает идею классической дихотомии: жесткого разделения и изоляции друг от друга так называемых реальных и денежных факторов. Первые отвечают за создание и распределение продукта в его натурально-вещественной форме, вторые — за установление и изменение общего уровня денежных цен, ценовую оболочку. Классическая дихотомия — эго особая форма выражения идеи нейтральности денег, отсутствия их влияния на производство. Необходимым элементом такого подхода была количественная теория денег. Распространенный в XVIII—XIX вв. вариант количественной теории гласил, что при неизменности прочих условий (ceteris paribus) уровень товарных цен в среднем изменяется пропорционально изменению количества денег. В период становления капиталистических отношений основные идеи количественной теории с наибольшей четкостью выразил английский экономист Дэвид Юм (1711—1776). В очерке «О деньгах» (1750) он выдвинул и обосновал принцип, который в современной литературе именуется постулатом однородности: удвоение количества денег приводит к удвоению абсолютного уровня цен, выраженных в деньгах, но не затрагивает относительных меновых соотношений между отдельными товарами. Согласно Юму изменение предложения денег влияет только на номинальные величины, но никак не на реальные экономические величины. Так, если центральный банк удваивает предложение денег, то в два раза возрастают уровни цен, денежное выражение заработной платы и все другие величины, имеющие стоимостное выражение, однако реальные величины, такие как уровень производства, реальная заработная плата и др., остаются неизменными. Именно такая независимость реальных переменных от изменений в кредитно-денежной системе и выражает нейтральность денег. Отражает ли вывод о нейтральности денег действительное состояние экономики? По всей видимости, не вполне адекватно. Большинство экономистов полагают, что в краткосрочном периоде изменения в денежно-кредитной сфере оказывают значительное влияние на реальные величины, но для состояния экономики в долгосрочном периоде используют положения Юма. Изменения, происходящие в денежно-кредитной политике, и через 10 лет будут сказываться на номинальных величинах, но их влияние на реальные переменные будет крайне незначительным.

В трудах экономистов-классиков количественная теория претерпела важные изменения, причем, как правило, в сторону ее упрощения. В конце концов классический подход утвердил идею автоматического функционирования денежной системы, призванной играть незаметную, служебную роль в хозяйстве. Это соответствовало принципу невмешательства государства в экономический процесс, который господствовал в научных трудах и практике капиталистических отношений XVII—XIX вв. В тот период особенно ценился автоматизм работы эмиссионного учреждения, его стихийная и безотказная реакция на изменение потребности оборота в платежных средствах без участия «сознательного» (или человеческого) элемента. История капиталистического денежного обращения изобиловала примерами выпуска огромных масс неразменных бумажных денег для покрытия государственных расходов. Это породило недоверие к любым попыткам централизованного управления деньгами. В итоге паническая боязнь инфляционного обесценения денег приводила к апологии неэластичной металлической системы денежного обращения, которая усиливала остроту циклических кризисов перепроизводства.

Трансакционный вариант количественной теории И. Фишера. Количественная теория денег органически вписывалась в классическую модель воспроизводства у которая исходила из того, что в условиях совершенной конкуренции и полной эластичности цен на всех рынках система автоматически, без какого-либо вмешательства извне приходит к равновесию при полном использовании всех производственных ресурсов. Тем самым отрицалась возможность общего перепроизводства товаров, хронической безработицы и т. п. Появление и широкое распространение теории предельной полезности в последней четверти XIX и начале XX в. не коснулось устоявшихся схем в области теории денег. Напротив, количественная теория получила новый импульс благодаря работам американского экономиста Ирвинга Фишера (1867—1947), где основные постулаты теории были облечены в строгую математическую форму, удобную для статистического анализа, и трудам экономистов Кембриджской школы, где большое внимание уделялось факторам накапливания денег у хозяйственных субъектов.

Трансакционный вариант количественной теории Фишера основывался на двояком выражении суммы товарообменных сделок: как произведения массы платежных средств на скорость их обращения и как произведения уровня цен на количество реализованных товаров. Связь этих величин выражалась так называемым уравнением обмена:

где М — сумма денег, находящихся в обороте в течение известного периода (например, года); V — скорость обращения денег; Р— уровень цен, Q — объем выпуска в реальном выражении.

Элементарное событие, которое лежит в основе формулы, — товарообменная сделка (transaction, с чем связано название фишеровской версии). В правой части уравнения фигурирует сумма цен всех товаров, участвовавших в сделках (номинальный объем выпуска); в левой им противостоит сумма денег в обращении. Основываясь на ряде допущений, Фишер вывел из этой формулы следующие причинно-следственные связи. Он считал, что уровень цен изменяется:

• а) прямо пропорционально количеству денег в обращении;
• б) прямо пропорционально скорости обращения денег;
• в) обратно пропорционально объему торговли, осуществленному с помощью этих денег.

Первое из указанных отношений выражает центральную идею количественной теории. Пропорциональное воздействие изменения количества денег на цены обнаруживается, по мнению Фишера, лишь в долговременной перспективе. Что же касается краткосрочных периодов, то влияние денег может существенно искажаться под действием циклических изменений конъюнктуры. Во время этих переходных периодов закономерности количественной теории могут и не действовать.

При анализе уравнения обмена Фишер уделял большое внимание выключению факторов Q и V, предположив их постоянство в краткосрочном периоде. Он доказывал, что в долговременном плане объем производства определяется технико-экономическими условиями (разделение труда, технология, накопление капитала, география различных природных ресурсов), инфраструктурой, определяющей особенности связи производителей и потребителей (транспорт, связъ, развитие кредитной системы), изменением характера потребностей и т. д. Эти факторы изменяются относительно медленно, на протяжении десятилетий, и поэтому, полагал Фишер, от их влияния можно абстрагироваться без больших погрешностей для анализа. Производство у Фишера всегда находится в точке максимума. Что же касается переходных периодов, то они исключаются из рассмотрения как нетипичные. При таких искусственных предпосылках потенциальное влияние денег может, естественно, проявиться лишь в изменениях цен. Производство же определяется реальными факторами, и состояние денежной сферы на него не влияет. Важную роль играла также трактовка скорости обращения денег, которая у Фишера определяется медленно изменяющейся институциональной структурой оборота, платежными обычаями и т. п. Исходя из устойчивости платежных обычаев, Фишер утверждал, что среднее время пребывания денег в одних и тех же руках очень точно определено и что удвоение количества денег оставило бы скорость почти неизменной. Исследования этого вопроса в XX в. показали, что скорость обращения денег может существенно меняться, реагируя на резкие скачки денежной массы, особенно в периоды разрушительной инфляции. Но в момент выхода книги Фишера это не было очевидным.

Фишер исключал и какую-либо возможность обратного влияния общей суммы сделок (PQ) на денежную часть уравнения обмена. Он писал: «Уровень цен обычно служит единственным пассивным элементом уравнения обмена. Он контролируется исключительно другими элементами и порождающими их причинами, но сам не контролирует их». Произвольность такого допущения очевидна: в реальных условиях производства изменение уровня цен и соответственно суммы товарообменных сделок, несомненно, влияет на потребность в платежных средствах и соответственно на размеры денежной эмиссии. Фишер же абсолютизировал однонаправленную линию влияния «деньги — цены». Современные монетаристы, поддерживая концепцию нейтральности денег для описания долговременных связей между динамикой денежной массы и уровнем цен, все же признают влияние предложения денег на реальные величины, но только в краткосрочном периоде (в пределах делового цикла).

Теория кассовых остатков. В начале XX в. в Западной Европе получила распространение другая версия количественной теории, отличная от трансакционного варианта И. Фишера. Она была названа теорией кассовых остатков (cash balance theory), или кембриджской версией. Ее активными пропагандистами были профессора Кембриджского университета А. Маршалл, А. Питу, Д. Робертсон. Как и Фишер, представители Кембриджской школы пытались обосновать тезис об определяющем влиянии изменений денежной массы на уровень цен. Различия фишеровского и кембриджского вариантов проявились прежде всего в подходе к исследованию денежных проблем. Концепция Фишера в основе своей была макроэкономической; главным объектом исследования являлись агрегатные потоки денег в хозяйственном обороте, взятом как единое целое. Кембриджские экономисты сосредоточили внимание на мотивах накапливания денег у индивидуальных участников производства. Их подход был микроэкономическим. Они пытались дать ответ на следующие вопросы: почему люди хранят деньги? от каких факторов зависит спрос хозяйственных субъектов на кассовые остатки? чем определяется пропорция, в которой человек делит свой текущий доход между деньгами и альтернативными формами финансовых или материальных активов? Важной особенностью кембриджской трактовки было то, что размеры накапливания денег не навязывались хозяйственным субъектам с «железной необходимостью» свыше, а увязывались с мотивами их поведения. Иначе говоря, Кембриджская школа делает акцент на желании хранить деньги, а не на обязанности их хранить, в чем и состоит коренное отличие этого подхода от фишеровского. Во главу угла ставились два мотива хранения денег: как фонда средств обращения и как резерва на покрытие непредвиденных нужд. Это проявилось в так называемом кембриджском уравнении'.

где М — количество денежных единиц; R — общая величина производства в физическом выражении в единицу времени; Р — цена произведенной продукции; k — часть RP, которую люди предпочитают хранить в виде денег.

При постоянстве k и R возникает обратно пропорциональная связь между стоимостью (покупательной силой) денежной единицы и величиной имеющихся в хозяйстве кассовых остатков (количеством денег). А это и есть основной вывод количественной теории.

Различия монетаристской и кейнсианской версий количественной теории. Разработанная монетаристами версия количественной теории несколько отличается от ее традиционных вариантов. Исходным пунктом их позиции является утверждение, что количественная теория — это не теория производства, денежного дохода или цен, а теория спроса на деньги. Монетаристы в противовес кейнсианцам, утверждавшим, что спрос на ликвидные активы (благодаря наличию спекулятивного мотива) зависит от быстро меняющихся и непредсказуемых настроений хозяйственных агентов, выдвинули утверждение, согласно которому спрос на деньги в высшей степени стабилен даже при очень неблагоприятных условиях. Это обстоятельство они рассматривали как гарантию устойчивости хозяйственного механизма. Теория монетаристов близка к кембриджскому варианту количественной теории, где проблема спроса на деньги трактуется как частный случай общей теории потребительского выбора, т. е. оптимального распределения запаса ресурсов между альтернативными видами активов в соответствии с принципом предельной полезности. В отличие от теории трансакционного типа, где потребность в деньгах определяется суммой товарообменных сделок, монетаристская количественная теория относится к классу портфельных моделей, или теорий предпочтения ликвидности. Портфельный подход к спросу на деньги исходит из того, что наличность — это лишь одна из составляющих портфеля финансовых активов экономических агентов. Решая вопрос об оптимальном количестве средств, которые можно держать в виде наличности, владелец портфеля исходит из того, какой доход могут обеспечить ему другие виды активов и в то же время насколько рискованно хранить средства в той или другой форме финансовых активов. По мнению монетаристов, оптимальная структура предполагает уравнивание предельных норм доходности по различным активам. Это позволяет им сделать вывод о том, что функция спроса на деньги обладает высокой стабильностью и поэтому рост предложения денег оказывает действенное влияние на совокупный спрос и совокупное предложение.

Представители кейнсианского направления считают, что роль денег в экономическом развитии второстепенна. Аргументируя свою позицию, они, во-первых, подчеркивают сложность и неопределенность связей совокупного спроса и совокупного предложения с денежным предложением; во-вторых, доказывают, что скорость денег изменчива и определяется колебаниями процентной ставки; в-третьих, основываются на функции потребления, которая фиксирует связь между динамикой потребительских расходов и текущим доходом; в-четвертых, исходят из жесткости цен и ставок заработной платы. Выдвигая на первый план реальные воспроизводственные потоки и связи, кейнсианцы в качестве исходного уравнения равновесной экономической модели используют уравнение, описывающее равновесие на товарном рынке:

где G — государственные расходы, Х_п — чистый экспорт, I — инвестиции, Q — личные потребительские расходы.

Эти концептуальные расхождения определяют и различия в кейнсианской и монетаристской оценках эффективности кредитно-денежной и фискальной политики.