Переход к оседлости и производящему хозяйству

Политическая организация усложняется с переходом к оседлости и производящему хозяйству (земледелию и животноводству) В археологии данное явление нередко называют «неолитической революцией». Переход к производящему хозяйству стал важной, революционной вехой в истории человеческой цивилизации. С этого времени раннепервобытные локальные группы сменили устойчивые, оседлые формы общины, численность которых составляла от многих десятков до нескольких тысяч человек. Внутри общин усилилось неравенство, возникли возрастные статусы, имущественная и социальная дифференциация, появились зачатки власти старейшин. Общины объединялись в неустойчивые надобщинные образования, в том числе в племена.

Для ранних и развитых земледельческих обществ характерен широкий спектр форм политического лидерства. Наиболее интересным примером лидерства в раннеземледельческих обществах является институт бигмена (от англ, bigman). Принципиальное отличие власти бигменов от власти вождей — это ненаследуемый характер их общественного статуса. Бигменами становились, как правило, наиболее инициативные люди, которые выделялись своими разнообразными способностями, обладали физической силой, отличались трудолюбием, были хорошими организаторами и могли улаживать конфликты. Они были храбрыми воинами и убедительными ораторами, некоторым из них приписывались даже особые магические способности, умение колдовать. Благодаря этому бигмены увеличивали богатство своих семей и общинных групп. Однако увеличение богатства не вело автоматически к повышению социальных позиций.

Источник высокого статуса бигмена — это его престиж, связанный с организацией массовых пиршеств и раздач. Это позволяло ему создавать сеть зависимых лиц, что дополнительно способствовало его преуспеванию. Однако влияние бигменов не было стабильным. Оно постоянно находилось под угрозой потери своих приверженцев. Бигмен вынужден был демонстрировать свой высокий статус, тратить значительные средства на организацию коллективных церемоний и пиров, раздавать своим соплеменникам подарки. «Бигмен копит не для того, чтобы использовать для одного себя, а для того, чтобы раздавать это богатство. Каждое важное событие в жизни человека — свадьба, рождение, смерть, и даже постройка нового дома или каноэ — отмечается пиршеством, и чем больше пиршеств устраивает человек, с чем большей щедростью выставляет он угощения, тем выше его престиж»^[1].

Политическая власть и статус бигмена были персональны, т. е. не могли передаваться по наследству, и нестабильны, поскольку зависели исключительно от личных качеств кандидата, его способности обеспечивать свое престижное положение посредством раздачи массовых подарков.

Американский антрополог Маршалл Салинз (р. 1930) отмечает такую сторону жизни и деятельности бигмена в меланезийском обществе, как открытая конкуренция статусов. Тот человек, который имеет амбиции и пробивается в бигмены, вынужден интенсифицировать свой собственный труд и труд членов своих домохозяйств. Он приводит слова Хогбина: главе мужского дома у бусама Новой Гвинеи «приходилось работать больше, чем кому бы то ни было, чтобы пополнять свои запасы продовольствия. Претендующий на почет не может почить па лаврах, он должен постоянно проводить большие празднества, накапливая доверие». Общепризнано, что ему приходится «вкалывать» день и ночь: «его руки постоянно в земле, а со лба то и дело стекают капли пота»^[2]. Смысл проведения празднеств заключался в том, чтобы повысить свою репутацию, увеличить число сторонников и сделать других должниками. Личная карьера бигмена имела общее политическое значение. Когда он выходит за пределы узкой группы своих сторонников и начинает спонсировать общественные празднества, с помощью чего укрепляет престиж, «делает себе имя в широком кругу». «Бигмены со своими потребительскими амбициями, — пишет М. Салинз — являются средствами, с помощью которых сегментированное общество, „обезглавленное“ и разбитое на маленькие автономные общины, преодолевает этот раскол, по крайней мере в сфере обеспечения продовольствием, и формирует более широкий круг взаимодействия и более высокий уровень кооперации. Заботясь о собственной репутации, меланезийский бигмен становится концентрирующим началом племенной структуры»^[3].

Племя. Понятие «племя» может трактоваться двояко: как один из типов этнических общностей на ранних этапах исторического процесса и как специфическая форма социальной организации и структура управления, характерная для первобытности^[4]. С точки зрения политической антропологии, важен второй подход к этому термину. Племя — это надобщинная политическая структура. Каждый сегмент племенной организации (община, линидж, патронимия и т. д.) экономически независимы. Лидерство в племенах, как и в локальных группах, является личным. Оно основывается исключительно на индивидуальных способностях и не предполагает каких-либо формализованных должностей.

Учеными выделяются две исторические формы племенной организации: ранние и «вторичные». Ранние, архаические племена представляли собой аморфные, не имеющие четких структурных границ и общего руководства совокупности сегментов различных таксономических уровней. Основными признаками этих племен были: отношения родства, единая территория обитания, общее название, система ритуалов и церемоний, собственный языковый диалект. Для их обозначения используются термины: «соплеменность», «максимальная община», «скопление локальных групп», «первичное племя» и т. д.

В качестве примера можно рассмотреть племена нуэров, которые описал британский антрополог Эдван Эванс-Притчард (1902—1973). Племена нуэров разбиты на сегменты. Самые крупные сегменты Эванс-Причард называет первичными отделами племени; они, в свою очередь, делятся на вторичные отделы племен, а те — на третичные отделы. Третичный отдел племени охватывает несколько деревенских общин, которые состоят из родственных и домовых групп. Так, племя Л у делится на первичные отделы гун и мор. Первичный отдел гун делится на вторичные отделы румджок и гаатбал. Вторичный отдел гаатбал, в свою очередь, делится на третичные отделы ленг и ньярквач^[5].

Чем меньше сегмент племени, тем компактнее его территория, тем сплоченнее его члены, тем разнообразнее и крепче их общие социальные связи, а поэтому сильнее и ощущение единства. Племена нуэров характеризуются принципами сегментации и оппозиции. Сегментация означает деление племени и его подразделений на сегменты. Второй принцип отражает оппозиционность между сегментами племени. Эванс-Причард пишет по этому поводу: «Каждый сегмент также расколот, и между его частями существует оппозиция. Члены каждого сегмента объединяются для войны против смежных сегментов того же порядка и объединяются с этими смежными сегментами против более крупных отделов»^[6].

«Вторичная» форма племени в политическом отношении является более интегрированной структурой. Она имела зародышевые органы общеплеменной власти: народное собрание, совет старейшин и военных и (или) гражданских вождей. Л. Морган обрисовал подобный тип общества в книгах; «Лига ходеносауни, или ирокезов» и «Древнее общество». Исследователь выделял следующие признаки ирокезского племени: единые территория, название, диалект языка, верования и культура, право утверждать и смещать мирных вождей — сахемов, военачальников и прочих. Племена делились на две экзогамные группы — фратрии, последние состояли из родов и более мелких структурных подразделений. Всего было пять племен ирокезов. Они могли выставить в совокупности 2200 воинов.

В племенной совет входили вожди родов, военачальники, пожилые женщины. Все заседания проходили публично, в присутствии взрослых членов племени. На совете решались споры между родовыми подразделениями, объявлялись войны, заключались мирные соглашения, урегулировались отношения с соседями, выбирались вожди. Кандидатуру на должность сахема из числа пожилых воинов, отличившихся в войнах и обладавших репутацией щедрых и мудрых, предлагала самая старшая женщина. После утверждения на племенном совете и на совете конференции сахем получал символ своей власти — рога. Если он не справлялся со своими обязанностями, то ему «обламывали рога» — лишали священного статуса. Вожди избирались также на совете лиги племен. Верховный вождь конференции избирался от одного из племен^[7]. Этнографическими примерами «вторичных» племен могут также считаться многие из обществ кочевпиков-скотоводов Северной Африки и Евразии (арабы, туареги, пуштуны и др.).

В 60-е гг. XX в. взгляд на племя как на универсальный институт первобытной эпохи был подвергнут критике в западной антропологии. В настоящее время большинство зарубежных исследователей придерживается точки зрения Мортона Фрида (1923—1986), согласно которой племена возникали только как следствие внешнего давления развитых государственных обществ на безгосударственные, и такая форма социальной организации имеет исключительно вторичный характер. В соответствии с данным мнением, «племя» не включается в обязательный перечень форм перехода политической организации от локальных групп к государственности^[8].

В связи с этим необходимо заметить, что концепция племени имеет важное значение для понимания особенностей вождества, которое явилось следующей ступенькой на пути к государственности. Племенное общество является менее сложной формой управления и власти, чем вождесгво. В вождестве народ отстранен от управления, тогда как в племенном обществе народное собрание наряду с советом старейшин и институтом вождей является важным инструментом выработки и принятия решений. В вождестве существует иерархия власти, социальная стратификация, редистрибутивная система, получает развитие культ вождей. Племя характеризуется больше декларируемой, чем реальной иерархией, более эгалитарной социальной структурой, отсутствием редистрибутивной системы, институт вождей начинает только складываться.

Вождество. Теория вождества (от англ, chiefdom) разработана представителями западной политической антропологии. В рамках этой концепции вождество рассматривается как промежуточная стадия между безгосударственными обществами и государственными. Наиболее фундаментальные стороны теории вождества были сформулированы в трудах Э. Сервиса и М. Салинза^[9]. История открытия и последующего развития теории вождества подробно освещена в работах российских исследователей С. Л. Васильева и Н. Н. Крадина. Понятие «вождество», или «чифдом», вошло в научный аппарат российских исследователей и нашло отражение в научной и учебной литературе.

Вождество можно определить как форму социополитической организации позднепервобытного общества, характеризующуюся централизованным управлением, социальным и имущественным неравенством, редистрибутивной системой перераспределения, идеологическим единством, но отсутствием репрессивного аппарата принуждения.

Основными признаками вождества являются следующие:

• а) наличие надлокальной централизации. В вождествах существовали иерархическая система принятия решений и институт контроля, но существующие органы власти не имели аппарата принуждения и не имели права на применение силы. Правитель вождества имел ограниченные полномочия;
• б) вождества характеризуются достаточно четкой социальной стратификацией и ограниченным доступом простых общинников к ключевым ресурсам; наблюдается тенденция к отделению элиты от простых масс в замкнутое сословие;
• в) важную роль в экономике вождеств играла редистрибуция, означавшая перераспределение прибавочного продукта;
• г) для вождеств характерна общая идеологическая система, общий культ и ритуалы.

Вождества характеризуются социальной дифференциацией. Самые простые вождества делились на вождей и простых общинников. В более стратифицированных обществах имелись три основные группы: верхняя — наследственные вожди и другие категории элиты; средняя — свободные полноправные члены; низшая — различные группы неполноправных и бесправных лиц.

В качестве примера можно привести одно из традиционных обществ Северо-Восточной Танзании второй половины XIX в. Вождества здесь обычно состояли из общин численностью 500—1000 человек. Каждая из них возглавлялась помощниками вождя (валоло) и старейшинами (уачили), которые соединяли общины с центральным поселением. Общее количество этих лиц не превышало несколько десятков человек. Общинники подносили вождю подарки продуктами, скотом, пивом. За это вождь обеспечивал подданных магической защитой в отношениях с богами, защищал от при

родных, хозяйственных и политических напастей, а также перераспределял между ними подарки. Термин «вождь» (мфумбо) значил «тот, кто дает». Реальная власть вождя была ограничена советом старейшин, который мог сместить неудачливого или неугодного вождя, а также выбирал из его родственников нового вождя^[10].

Вождества разделяются на простые и сложные. Простые вождества характеризуются одним уровнем иерархии: группа общинных поселений подчиняется резиденции вождя, как, правило, более крупному поселению. Сложные, или составные, вождества состояли из нескольких простых вождеств численностью уже в десятки тысяч человек. Вождества известны у многих этнографических народов мира: в Африке — у ашанти, банту, баганда, волоф, зулу, свази, тсвана, в Азии — у качинов Бирмы, у многих номадов Евразии (пуштунов Афганистана, бедуинов Северной Африки, казахов, киргизов, монголов), в Океании — на Фиджи, Таити, Тонга, Гавайях, у североамериканских индейцев Северо-Западного побережья, на Гаити, Пуэрто-Рико, у чиба в Андах, инков в Перу и т. д.

• [1] Салинз М. Экономика каменного века. М.: Наука, 1999. С. 225.
• [2] Там же. С. 130.
• [3] Салинз М. Экономика каменного века. С. 132.
• [4] Бромлей 10. В. Современные проблемы этнографии (очерки теории и истории). М. :Наука, 1981. С. 52−54.
• [5] Эванс-Притчард Э. Нуэры: Описание способов жизнеобеспечения и политическихинститутов одного из нилотских народов: пер. с англ. М.: Наука, 1985. С. 125.
• [6] Там же. С. 126.
• [7] См.: Аверкиева Ю. П. Индейцы Северной Америки: от родового общества к классовому.М., 1974. С. 171−250.
• [8] См.: Крадин Н. Н. Политическая антропология. С. 162.
• [9] См.: Салинз М. Экономика каменного века. М., 1999.
• [10] Крадин Н. II. Политическая антропология. С. 165.