Синтетическая концепция идеального

Диалектика противится внешнему и насильственному соединению противоположностей и требует их внутреннего логичного синтеза. Применительно к понятию культуры как идеалообразования необходим непротиворечивый синтез трех описанных выше концепций идеала. В некоторой степени этой задаче отвечает наша синтетическая концепция идеального, построенная с сознательным учетом древней традиции совмещать в идеальном свойства эйдоса («вида», чувственно данной предметности, отдельности) и идеи (общего, присущего роду вещей и процессов), в результате чего идеал понимается как нечто конкретно-общее (см.:

Пивоваров Д. В. Проблема носителя идеального образа. Свердловск, 1986).

В свете данной концепции процесс идсалообразования можно объяснить как взаимное отражение субъекта и объекта, необходимыми компонентами которого являются следующие:

• 1) выделение в некоторой чувственно воспринимаемой предметной среде единичного объекта, который признается субъектом относительно совершенным, эталонным, репрезентативным;
• 2) положение этого эталона («знака сокрытой сущности») в субъективный мир индивида посредством интериоризации изобретенной схемы действия с образцом;
• 3) экстраполяция эмпирического знания о конкретных свойствах эталона на более широкую реальность, чаще всего недоступную в прямом опыте, а потому сверхчувственную.

В возникающем Ideale единичное возвышается до общего (всеобщего), органично сочетается и объединяется с общим — и противоположность между ними диалектически снимается. Экстраполяция чувственно данной нам части целого на сверхчувственное целое обеспечивается многообразием интеллектуальных методов (аналогии, индукции, дедукции и т. д.) и имеет нейрофизиологическую основу. Выбор и признание эталона, равно как изобретение операций с ним, могут быть обусловлены либо преимущественно индивидным фактором, либо социальными силами.

Чтобы ясно представить себе сказанное, предлагаю подумать над двумя простыми примерами:

• 1. Когда-то люди представляли себе Землю в виде плоскости, так как за эталон нашей планеты принимали отрезок своего пути по дороге вплоть до горизонта; практика морских путешествий способствовала уточнению идеального образа Земли — сначала до полусферы, затем — до сферы.
• 2. Можно представить себе особенности жителей какой-нибудь страны, в которой мы никогда не бывали, благодаря встрече, скажем, с послом этой страны: мы распространяем свое эмпирическое знание об этом после на всех жителей его страны.

Построенные идеальные образы могут быть неточными и даже ошибочными, но именно так мы восполняем дефицит информации о родовом через знание видового, а о целом — через знание части.

Итак, знание идеала обеспечивается совмещением двух познавательных способностей человека — внешнего восприятия телесности репрезентанта (эталона, знака, символа) и рационального поиска сверхчувственных (трансцендентных) значений эталона. Этот поиск завершается субъективной проекцией идеального образа вовне — на отсутствующую в эмпирическом опыте целостность отдельных классов и родов вещей или на мир в целом. В формировании идеала огромную роль играет воображение. (Я. Э. Голосовкер назвал воображение основным инстинктом культуры.) Люди сознают мир через предметы-идеалы (например, через золото как денежный знак), в которых Маркс усматривал «кристаллы общественных отношений».

Идеальные образы одних и тех же предметов в разных культурах могут различаться между собой. «Так, наша христианская традиция сохранила для нас легенду, в которой рассказывается о птице, изуродовавшей свой длинный тонкий клюв, пытаясь вытащить гвозди, которыми Христа прибили к кресту, и получившей имя „крестоклюв“ (клёст). В результате мы воспринимаем крестоклюва совсем иначе, чем какой-нибудь иранец, не хуже нас знакомый с этой птицей» (Лобковиц Н. Христианство и культура // Вопр. философии. 1993. № 3. С. 74).

«Каждая эпоха и каждое общество, — замечает Э. Г. Классен, — выдвигают для выражения отношений свои доминирующие формы — Библию и крест, шпагу и мундир, бюрократическую инструкцию и должностное кресло. Во всех случаях важно, чтобы предмет был признан (истинно или превратно, добровольно или насильственно — здесь это не суть) именно как носитель отношений. Когда вещь признана в качестве общественной (или даже божественной) силы, она выступает как пронизанная светом общественного ума, как одухотворенная общественной практикой» (Классен Э. Г. Признанное и осознанное // Филос. науки. 1990. № 5. С. 107).

Вопрос об истинности идеала заключается в следующем:

• 1) установление его репрезентативности и совершенства по отношению к эталону и родственному классу вещей и процессов;
• 2) предел экстраполяции знания об этом эталоне на самые широкие и бесконечные области любого бытия.

Противоположностью идеальному способу освоения мира выступает интуитивно-мистическое (прямое, а потому сверхкультурное) постижение сверхчувственных целостностей. В принципе к формированию идеала некоторые особо одаренные люди могут идти обратным путем: вначале их мистическое озарение постигает предельные целостности (народа, общества, природы, Бога), затем они перелагают свое молчаливое видение на публичный язык, воплощают увиденное в чувственно воспринимаемых знаках и символах.

Идеал, следовательно, может формироваться внутрикультурным путем (когда от эмпирии восходят к трансцендентальному представлению) и внекультурным (пророческим) путем. На это указывал еще Платон, когда описывал два пути постижения потусторонних идей. Согласно сказанному, идеал имеет материальную и духовную стороны, но не бывает либо исключительно материальным, либо чисто духовным.