Сходство и различие религии с идеологией

Религия во многом аналогична идеологии, если идеологию понимать в духе концепции Дестю де Траси и тем более в смысле семиотики М. М. Бахтина. Обе они (идеология и религия) «тоталитарны» в отношении вопросов истины и поведения. Вместе с тем в религиозной картине реальности изображается трансцендентный мир, и космоцентрические религии редко, в отличие от идеологий, сосредоточиваются на земном мире.

Согласно А. Гоулднеру, традиционные религии не очень-то высоко ценят повседневную жизнь и, повествуя о божественной реальности, опираются на веру, традиции и авторитет говорящего; напротив, идеология, апеллируя к очевидным фактам и логике, проектирует устройство социального мира. Социоцентрические культы (вождя, класса, государства, избранного народа) гораздо в большей степени наполнены идеологическим содержанием, нежели космоцентрические.

Религия может формировать представления о справедливом обществе, но обычно не способна самостоятельно проектировать практическую политическую программу. В религии первостепенны вера и богослужение. Она обращена к душе индивида с целью ее спасения, тогда как идеология апеллирует к большим социальным группам.

У истоков богооткровенных религий стоят пророки, а идеология, прежде всего, опирается на рациональные доказательства. Обе требуют от человека незаурядных поступков, но вряд ли это требование посильно для всех верующих. Откровенно идеологические элементы присущи лишь некоторым религиозным движениям Нового времени и современности.

Возможно, первый «явно идеологический» христианин появился во Флоренции. Пуританская утопия Савонаролы имела признаки воинствующей идеологии. Его модель христианской коммуны предписывала верующим немедленно и под тотальным контролем государства претворять в жизнь религиозные идеалы, бороться с папской коррупцией, гуманизмом Возрождения и светскими амбициями. Попытка Савонаролы придать христианству идеологический характер воодушевила кальвинистскую Женеву и пуританские общины Нового Света. Идеологической воинственностью и нетерпимостью отмечены Реформация и Контрреформация.

Идеологическая функция РПЦ ярко проявлялась в периоды правления Ивана Грозного, Петра I, во время восстаний С. Разина, Е. Пугачева, в 1905—1907 и 1917—1922 гг., а также в процессе перестройки российского общества. С точки зрения православно-монархических историков (В. Н. Татищев, Н. М. Карамзин, А. В. Карташов, В. Д. Поспеловский и др.), приоритетной идеологической ценностью в истории человечества является спасение Сыном Божьим греховных человеческих душ, и само наше летоисчисление логично начинать со дня рождения Иисуса Христа. Смысл земной жизни — в восхождении человека к Богу, в победе духовных ценностей над плотскими. С концом времен Ветхого Завета ушли «старые» народы, и на историческую арену пришли «новые» народы, обратившиеся к христианской проповеди, к Новому Завету.

Христианские историки объясняют гибель Киевской Руси Божьим гневом на гордость и высокомерие князей. Причину возвышения Москвы они усматривают в переезде в Москву митрополита Феогноста и его кафедры. Согласно христианской точке зрения, октябрьские события 1917 г. в России являются великой катастрофой и торжеством сатанистских сил, а распад СССР есть следствие краха идеологии грубого материализма и политики государственного атеизма.

Современный исламский фундаментализм, направленный против образа жизни западного мира, — еще один пример проявления идеологической функции религии.

Религия и идеология могут тесно переплетаться между собой; нередко идеология подменяет собой религию и даже отрицает (в форме «научного» атеизма) традиционные религии. Советский атеизм походил на идеологию самодержавного православия: он был такой же политической идеологией, как вера в Бога, царя и Отечество, и включался в критерий идентичности советского человека. В современной России право на свободный выбор идеологической ориентации закреплено Конституцией. Статья 13 Конституции РФ гласит: «1.В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. 2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

Венгерский психолог и философ Л. Сонди, а также его ученики попытались вскрыть существенные различия между религиозной верой и идеологией. По их мнению, верующий принимает жизнь такой, какая она есть, со всеми ее трагическими противоречиями и неясностью экзистенциальных вопросов, а идеолог склонен рассматривать мир сквозь призму следующих бредовых иллюзий:

• — в идеологическом сознании сцены мира занимают многочисленные преследователи, а душа идеолога наполняется воинственным настроением;
• — не «голос совести», а исходящий извне страх наказания и утраты регулируют поведение идеолога;
• — конфликты и разногласия решаются им путем агрессии;
• — идеолог акцентирован на финалах, прославляет прошлое и будущее, тяготеет к экзотике;
• — он настаивает на том, чтобы человечество было разделено на чистых (посвященных) и нечистых (профанов);
• — его мышление склонно к черно-белой палитре и дуализму по принципу «или-или»;
• — иммунитет против новых способов видения мира требует от идеолога скрывать новую информацию, грозящую изменить его систему взглядов;
• — склонность к обобщению единичного в действительности из-за отсутствия чувства меры;
• — культивация харизматического образа основоположника и склонность к акциям «чистки»;
• — словесная шелуха становится формой изложения самых сокровенных идей;
• — пропагандистские лозунги становятся важнее дискуссий;
• — идеолог сразу рвет отношения со всеми, кто критикует его убеждения, и реагируют на критику со слепой яростью (см.: СондиЛ. Судьбоанализ. М., 2007. С. 138—141).

Вопрос о соотношении религии и идеологии все еще остается нерешенным.