Заключение. 
Физика атомного ядра и элементарных частиц: основы кинематики

Есть немало проблем фундаментальной важности, составляющих предмег физики средних (или переходных, промежуточных) энергий. В экспериментальных работах акцент сместился на получение прецизионных данных (как в смысле статистической, так и систематической точности), особенно при энергиях вблизи порогов рождения частиц.

На ближайшие два-три десятилетия главным стратегическим направлением в ядерной физике становится физика тяжелых ионов высоких энергий и экспериментальное изучение в ядро-ядерных столкновениях горячей, плотной, сильно взаимодействующей материи, с поиском сигналов о фазовых переходах, смешанной фазе, критической точке (или точках).

Исследования в области промежуточных энергий имеют и менее фундаментальное, но ничуть нс менее важное значение для общества также и в других отношениях. Здесь заслуживают внимания:

• • Работы прикладного характера для нужд физики высоких и сверхвысоких энергий: калибровка детекторов и других устройств. (Сюда можно отнести, например, калибровку поляриметров, разработку и методические исследования детекторов частиц и т. д.).
• • Поиски путей решения проблемы трансмутации элементов (проблема переработки радиоактивных отходов): здесь налицо два аспекта: прикладной и фундаментальный (механизмы расщепления ядер).
• • Применение ядерных и протонных пучков в биологии и медицине, в том числе — для радиационной терапии.

Перспективы развития этих ветвей физики ядра и частиц целиком определяются наличием и состоянием развития ее инструментальной базы: ускорителей и детекторов (включая элементную базу для электроники регистрации, компьютерную базу и программный инструментарий для анализа данных и вычислений). В свою очередь, все это зависит от уровня развития промышленной и технологической базы общества и его заботы о развитии фундаментальной науки. Здесь важно помнить, что между инструментальной базой фундаментальной науки и промышленной и технологической базой общества существует сильная положительная обратная связь.

Фундаментальная наука: нужна ли она обществу и зачем?

Удивительно, но до сих пор продолжается странная дискуссия о том, нужна ли нашему российскому обществу фундаментальная наука, хотя вполне достаточно оглядеться в собственном жилище, сделав это внимательно и вдумчиво, чтобы утвердительно ответить на этот вопрос.

Рассматривая эволюцию ускорительной базы физики частиц и ядер при промежуточных и высоких энергиях (см. Табл. 14.2 и Рис. 14.1−14.6 в главе 14), легко заметить сильную положительную корреляцию между развитием инструментальной базы фундаментальной науки (на примере ускорителей) и развитием передовых технологий в производящей части экономики государства. Даже при беглом взгляде видна также сильная положительная обратная связь между ними.

Яркую иллюстрацию к такому выводу дают Германия и Япония, чья промышленность была разрушена после окончания второй мировой войны. В настоящее время они являются признанными лидерами в Европе и Азии как в отношении индустрии, основанной на передовых технологиях нашего времени, так и в отношении качества ускорительной базы для физики частиц и ядер промежуточных и высоких энергий (ср. Рис. 14.1 и Рис. 14.5−14.6). Другой пример, подтверждающий сделанное заключение по отношению к Евразии, дает Китай в современную эпоху (после реформ Дэн-Сяопина). Все эти страны, еще не будучи достаточно богатыми, тем не менее уже начинали развитие инструментальной базы фундаментальной науки в своей стране, понимая всю важность этого для нее.

Рассмотрение эволюции ускорительной базы Германии указывает на то, что она шла и идет вполне организованно и в соответствии со стратегическим курсом, разработанным еще в первое послевоенное десятилетие на дальнюю перспективу и впоследствии все более систематично и детально развиваемым. Вряд ли случайно, что в Европейском Союзе в 2002 году появился «Европейский стратегический форум по исследовательской инфраструктуре» (ESFRI), председателем которого в настоящее время является представитель Министерства образования и науки Германии (BMBF). Этот орган уже в 2011 году планироваг развитие исследовательской инфраструктуры в Европе на глубину до 50−60 лет вперед. Повидимому, нечто подобное есть и в Японии, и в Китае (но, к сожалению, не в России).

Обсуждая подобные темы, нельзя не коснуться вопроса о том, как понимать «интернационапшость» науки? В каком отношении (или смысле) она действительно интернациональна, и в каком смысле она все же национальна? Как интернациональное и национальное соотносятся между собой, в какой пропорции?

Поскольку «нет пророка в своем отечестве», а российские менеджеры-управленцы до сих пор более склонны прислушиваться к высказываниям конкурентов нашей страны и следовать их советам и рецептам, нежели рекомендациям своих собственных специалистов, нелишне обратить внимание на то, что эти конкуренты говорят о соотношении интернационального и национального во внутренней политике своих стран по отношению к фундаментальной науке.

Вот одна весьма примечательная цитата^[1]:

" … Мы считаем важным инвестировать средства в фундаментальные науки, поскольку они дают технику и технологии, важные для нашей экономики.

Так что мы не возражаем против таких инвестиций. Наш конгресс щедро поддерживает науку, а президент в послании «О положении страны» в нынешнем году выдвинул несколько новых научных инициатив.

Мы считаем, что должны сохранять технологическое лидерство. Конечно, результаты фундаментальных исследований общедоступны для всех стран. Но чтобы пользоваться плодами таких исследований, необходимо вкладывать средства в инфраструктуру НИОКР, в подготовку квалифицированных кадров, во внедрение разработок фундаментальной науки…".

Еще одна цитата (из речи президента Франции Н. Саркози на открытии 35-й Международной конференции по физике высоких энергий (т. н. Рочестерской), состоявшейся в Париже в июле 2010 года):

«Страна, которая не дает главный приоритет фундаментальным исследованиям, допускает историческую ошибку.».

Эта формула звучит в унисон с изречением Екклезиаста.

• [1] 26.05.2006 ИТАР-ТАСС, сообщение о выступлении в С.-Петербурге тогдашнего советника президента США по науке, начальника Управления Белого домапо научно-технической политике Джона Марбургера.