Семейная и родственная структура индустриального общества

В середине XX в. западные ученые нередко пробовали объяснить существование различных структур брака, используя классовый подход. Интересными представляются такого рода социологические исследования английских авторов.

Во многих исследованиях, проводившихся в таких местах проживания представителей рабочего класса, как, например, Бетнал Грин, приводились описания различных поколений семьи, сосредоточенной вокруг матери («mum-centred»), в которой вышедшие замуж дочери остаются тесно связанными со своими матерями, в то время как их мужья проводят большую часть своего свободного времени вне дома. Эти факты трактовались как свидетельство в пользу того, что родство все еще продолжает оставаться мощной силой в старых промышленных областях. Янг и Уиллмот, однако, заметили, что когда семьи из Бетнал Грин переезжали в новые районы жилой застройки в предместьях Лондона, то тесные до того связи с матерями ослабевали^[1]. Моуги наблюдал такие же изменения при исследовании семей, проживающих в Оксфорде. Но, что более существенно, изменялись также отношения между мужьями и женами. Мужья начинали проводить больше времени дома и участвовать в решении домашних задач, включая уход за детьми. Если выразить это более научным языком, то можно сказать, что супружеские роли стали объединенными, или интегрированными, тогда как ранее они были раздельными. Браки стали «сосредоточенными вокруг дома» («home-centred»), тогда как прежде они были «сосредоточенными вокруг матери»^[2].

Почему так происходит? Поставив этот вопрос, можно начинать движение от описаний к анализу. С этой целью выявим многочисленные переменные и зададим вопросы об их взаимоотношениях.

Элизабет Ботт, например, полагала в то время, что распределение между мужем и женой домашних дел, выстраивание отношений в семье основаны на взаимодействии между нуклеарной семьей и более широким сообществом, частью которого она является^[3]. Тесная сеть социальных связей с родственниками и соседями, существующая в местностях типа Бетнал Грин, означает продолжение вовлеченности супругов во внешние по отношению к дому виды деятельности и после брака. Брак фактически накладывается на уже существующие структуры социальных связей, взаимодействий и взаимоотношений, и структуры эти настолько прочны, что продолжают сохраняться и после брака. Каждый супруг продолжает быть вовлеченным в дела вне дома настолько, что это фактически препятствует ведению совместной деятельности. Супружеские роли формируются по сегрегированному типу.

Переезд в новый район жилой застройки ослабляет связи, соединяющие мужа и жену с социальной сетью, и снижает получаемый ими извне уровень эмоциональной поддержки, что повышает вероятность такого развития событий, когда каждый из супругов обратится за помощью и поддержкой к партнеру. В этом контексте повышается вероятность развития семейных отношений по типу объединенных, или интегрированных, супружеских ролей.

Совершенно иная интерпретация была предложена несколько позже Россером и Харрисом. Они утверждали, что главным фактором является уровень вовлеченности жены в домашние дела^[4]. Сегрегированные роли были особенно характерны в прошлом для семей из рабочего класса с «женой, привязанной к дому частыми беременностями и длительной загруженностью воспитанием детей, в то время, пока муж проводил долгие, трудные часы на работе и направлялся оттуда со своими товарищами по работе в клуб»^[5]. Чем больше женщины оказывались вовлеченными в домашние дела, тем было вероятнее, что они будут вести отдельную от своих мужей жизнь, общаться со своими матерями, обмениваясь сведениями по вопросам решения домашних задач, что становилось возможным благодаря близости их места жительства. Расширенная семья, таким образом, представляла для таких жен что-то вроде «союза матерей», роль мужей в котором крайне незначительна.

Проанализируем характер влияния на семью и семейные отношения крупномасштабных социокультурных изменений XIX—XX вв., рассматривая значение культурных и социально-экономических факторов.

В XIX в. в ходе нарастающей урбанизации и миграции населения из сельской местности в города существенно изменялся характер социальных связей и отношений, в которые включен человек. В частности, углублялся разрыв поколений, что приводило к нарушениям в деятельности механизма вертикальной (межпоколенной) культурной трансмиссии. Кроме того, человек в значительной мере лишался социальной поддержки — одного из основных механизмов преодоления стрессов.

Очень значимым для понимания динамики ценностных ориентаций в современном обществе фактором становится возникающая вследствие миграции тенденция к распаду традиционной семьи.

В большие городские конгломерации мигрируют в основном молодые люди, зачастую не приспособленные к городской жизни, требующей быстрой адаптации. Они могут в течение какого-то времени сохранять связи со своими семьями в сельских районах, однако влияние главы патриархальной семьи, клана или старейших членов семьи постепенно сводится «на нет» и не заменяется новыми субъектами и формами контроля за действиями молодого человека. Соответственно возникает угроза утраты ранее накопленных ценностей морального порядка и деформации имевшегося образа поведения. При этом после переезда молодых людей в города в сельских районах остаются в основном женщины и старики. Разрыв семейных уз отрицательно сказывается на возможностях внутригрупповой защиты и поддержки. Рождаемость и качество жизни могут значительно снизиться^[6].

Становится очевидным, что урбанизация сопровождается принципиальными трансформациями института семьи: традиционная многодетная семья все больше уступает место семье городской, малодетной, состоящей, как правило, из одной брачной пары (матери, отца) с детьми или без детей, с равноправными отношениями членов семьи. Еще 50—60 лет назад в России преобладали патриархальные, сельские, сложные по составу, часто многопоколенные, многодетные семьи. Сейчас три четверти всех семей — городские, их средний размер — 3,2 человека, всего 11,2% из них насчитывают пять и более членов (в довоенные годы таких семей в городах было 23,6%). Но и сельские семьи во многом стали близки к городским. В начале 1920;х гг. среднее число членов в них составляло 5,6, сейчас — 3,3.

Изменились не только размер и состав семьи, иными стали строй внутрисемейных отношений, цикл семейной жизни. В настоящее время процессы формирования семей идут по-новому: проще стало отношение к заключению и прекращению браков, появлению детей, происходит более раннее выделение детей из родительской семьи. Возрастает многообразие форм семейной жизни и жизненного устройства, меняются представления о семейных ролях и семейной морали. Существенно трансформируются также и отношения между членами семьи: место жесткой, авторитарной структуры, основанной на подчинении жены мужу, детей — родителям, занимают демократические отношения между супругами, родителями, детьми.

Кроме того, семья в современном обществе как бы «раскрывается» во внешний мир. Если в традиционном доиндустриальном обществе семья представляет собой самостоятельный организм, выступающий одновременно и хозяйственным субъектом, и основным институтом социализации и инкультурации молодых поколений, и общностью, обеспечивающей социальную поддержку индивида и действующей как механизм адаптации к стрессогенным событиям, то в современном мире семья утрачивает большую часть этих функций. Они оказываются перераспределенными между другими социальными институтами. Соответственно круг социальных связей человека расширяется.

Именно поэтому одним из важнейших социально-психологических последствий модернизации принято считать переориентацию индивида с внутрисемейных на внесемейные связи. Однако лишившись значительного числа своих прежних функций, семья, по всей видимости, сохраняет свои позиции в сфере обеспечения социальной поддержки личности.

Таким образом, в результате социокультурной модернизации в семейных отношениях происходят изменения следующего характера:

• — формируется иная структура семьи, что наиболее отчетливо проявляется в тенденции ее нуклеаризации, сокращения числа детей. Существенно ослабевает значение родственных связей в жизни отдельной семьи и ее членов;
• — изменяется роль внешних по отношению к семье регуляторов поведения (религия, традиции, обычаи): традиционные нормы и ценности, поддерживавшиеся расширенной семьей, становятся менее значимыми по сравнению с нормами и образцами поведения, вырабатываемыми членами семьи в ходе совместной жизни;
• — наблюдается активный процесс эгалитаризации (установления равенства) внутрисемейных отношений. Меняются ролевые отношения в семье: от взаимодополняемости мужа и жены, когда за каждым из них жестко закреплены определенные функции, семья переходит к взаимозаменяемости супругов, перераспределению власти и обязанностей между ними.

Любые социальные процессы имеют как положительные, так и негативные последствия. Трансформация брачносемейных отношений сопровождается большим числом разводов и неполных семей, малодетностью, низким воспитательным потенциалом многих семей, падением престижа семьи у определенных слоев населения, конфликтностью и дезорганизацией значительной части семей. В прошлом семьи имели весомые основания бояться развода и повторного брака из-за его возможных последствий, связанных с отчуждением собственности или путаницей в вопросах наследования^[7]. В современных условиях статистика разводов свидетельствует о том, что некоторые семейные структуры могут смещаться от пожизненной моногамии в сторону моногамии последовательной; от одного партнера на всю жизнь к последовательности таких партнеров.

• [1] См.: Young М. у Willmott Р. Family and Kinship in East London. N.Y., 1957.
• [2] См:.MogeyJ. М. Family and Community. Oxford, 1956.
• [3] См.: Bott E. Family and Social Network. L., 1957.
• [4] Cm.: Rosser C., Harris C. The Family and Social Change. N.Y., 1965. P. 207.
• [5] Cm.: FalldingH. The Family and the Idea of a Cardinal Role //Human Relations. 1961. Vol.14. P. 329−350.
• [6] См.: Леви Л., Андерсон Л. Народонаселение, окружающая среда и качество жизни. М.:Наука, 1979.
• [7] См.: Goode W.J. World Revolution and Family Patterns. N.Y.: The Free Press, 1970.