Будущее как предмет глобального политического прогнозирования. А. С. Панарин

Проблемы темпоралыюсти современных международных процессов рассматривает А. С. Панарин в работах «Искушение глобализмом»^[1] и «Глобально е политическое прогнозирование»^[2]. В книге «Глобальное политическое прогнозирование» дан развернутый анализ исторической динамики глобального мира, а также последствий глобализации. В книге «Искушение глобализмом» речь также идет о том, что будущее можно обрести не в пространстве, прибегая к геополитическим маневрам, а во времени, которое возникает в процессе творчества, создающего нечто принципиально новое, ранее не известное.

Важно!

Политическое прогнозирование относится к хронополитике: но геополитическая доминанта, связанная с переделами пространства, наступает тогда, когда терпит фиаско хронополитика, направленная на эффективное прогнозирование будущего.

Это не означает отказа от пространственной парадигмы политического анализа. Прогнозирование будущего, по мысли А. С. Панарина, требует пристального внимания к категории пространства. Евроцентричная точка зрения на прогресс связана с идеей продвижения к лучшему будущему во времени. Пространственное разнообразие, с позиций теоретиков Модерна, не является главным, поэтому для достижения прогрессивных изменений якобы достаточно автоматически перенести западный опыт на почву других стран и регионов. Постмодернизм, напротив, поддерживает неограниченную пространственную дифференциацию, своего рода броуновское движение, направленность которого определить сложно: происходит исчезновение исторического вектора и делается попытка «преодолеть» время. Подобный искусственный разрыв пространства и времени в ходе политического прогнозирования, с позиций А. С. Панарина, методологически несостоятелен.

Важно!

А. С. Панарин обращает внимание еще на один важный аспект прогнозирования: он предостерегает от модернистского социоцентризма, утверждающего идею независимости человека от мира природы.

А. С. Панарин считает предметом глобального политического прогнозирования качественно иное будущее человечества или будущее как иное^[3]. С точки зрения ученого, положение в области экологии, а также в управлении политическими и социальными процессами таково, что оно составляет угрозу человечеству и грозит утратой исторической перспективы развития в условиях формирования глобальной власти. Принципиально важным представляется постулат А. С. Панарина о том, что если политика есть производство власти, то глобальная политика есть драма, связанная с производством, распределением и перераспределением власти в мировом масштабе^[4].

К наиболее существенным методологическим основаниям глобального политического прогнозирования исследователь причисляет следующие:

• — принцип неопределенности будущего, поскольку он отвечает современной научной картине мира, связанной с критикой классического детерминизма и открытием стохастических (случайных) процессов^[5]; парадоксом истории явилось то, что стремление построить предсказуемое будущее часто оборачивалось непредсказуемым развитием событий;
• — принцип бифуркации', представляющей собой, во-первых, смену установившегося режима работы системы и, во-вторых, критическое состояние системы, при котором она становится неустойчивой относительно флуктуаций и возникает неопределенность: станет ли состояние системы хаотическим или она перейдет на новый, более дифференцированный и высокий уровень упорядоченности^[6]; А. С. Панарин рассматривает прежде всего такой аспект бифуркации, как раздвоение процесса, которое порождает неопределенность дальнейшего развития^[7];
• — принцип дискретности пространства — времени, предполагающий возникновение в точках бифуркации предпосылок становления качественно нового, иного будущего, потому что простая экстраполяция старых состояний и тенденций уже не может дать развернутого представления о будущем в его долгосрочной перспективе.

В качестве исходных для глобального политического прогнозирования А. С. Панарин выделяет несколько понятий. Первое из них — временная дискретность. С ней связано представление о чередовании порядка прошлого и порядка будущего, в промежутке между ними расположен хаос. Здесь появляется проблема открытого будущего, которое возникает из хаоса и может оказаться не только не лучше прошлого, но и значительно хуже него.

Второе базовое понятие — реактивность. Исходя из постулата особой роли культуры в миронолитических процессах, А. С Панарин сравнивает ее развитие с развертыванием драматического произведения: «Культуре и драме противопоказана монотонность. Культура будущего, в силу своей незапрограммированности, представляет собой реакцию на издержки и крайности предыдущего периода — здесь действуют скорее законы контраста, чем экстраполяции и преемственности»^[8]. Будущее реагирует на прошлое. В связи с этим для политического прогнозирования опасен презентизм (англ, present — настоящее, современность). Эго философское направление стало наследием Модерна и выразило преклонение перед современностью. Непонимание прошлого грозит и непониманием будущего, потому что они не похожи на настоящее время. По мнению А. С. Панарина, современный человек более закрыт будущему, чем люди традиционной эпохи. И дело не только в том, что в традиционном обществе социальный статус гарантирован от рождения, а факторы морального старения — техники, профессий, образа жизни — не действуют. Степень закрытости будущему современного человека равна степени его закрытости прошлому, его урокам^[9]. А. С. Панарин утверждает, что некоторые типы времени вообще не продуцируют прогнозов иного будущего. Так, общества, занимающие лидирующие позиции в мировом развитии, склонны тиражировать status quo, воспроизводя вечное настоящее.

Существенное значение приобретает понятие альтернативности. Оно связано, во-первых, с типом информации, которой располагает прогнозист: описательной или предписательной, рецептурной, а во-вторых, с политической активностью общества. Если социум пассивен, он следует готовым рецептам и будущее, как полагает А. С. Панарин, ему навязывается. Если общество ценностно ориентировано и мобилизовано, оно нуждается в описательной информации и на ее основе строит свое будущее. Отсюда следует вывод, что сценарии развития человечества способны меняться в связи с появлением на международной арене новых самодеятельных субъектов^[10].

В центре внимания А. С. Панарина находится проблема «вызов — ответ» в глобальном политическом прогнозировании. По мнению этого ученого, Запад, и прежде всего США, уже бросили миру вызов. Ориентация на однополярность, с точки зрения А. С. Панарина, опасна тем, что она ведет к разделению планеты на «мирового гегемона» и остальную часть — «мировую периферию». В этой ситуации ответ будущего способен оказаться неожиданным. Российский исследователь скептически оценивает перспективы «победившего либерализма» и с этой критической позиции рассматривает логику глобального прогнозирования.

Для А. С. Панарина будущее не вписывается ни в рамки «великих учений», обладающих жесткой заданностыо, ни в релятивистские построения, для которых равнозначны любые варианты грядущих времен. Он замечает, что о будущем мы судим, во-первых, базируясь на опыте современного культурного развития, во-вторых, акцентируя внимание на тех перспективах, которые нас затрагивают («ангажируют»): «Политическая прогностика — это предвосхищение не всякого будущего в абстрактном смысле, а ангажирующего нас будущего, которым мы будем всерьез задеты»^[11].

Возвращаясь к идее циклического развертывания истории по законам драмы, А. С. Панарин говорит о том, что каждый последующий акт драмы служит ответом на вызов предыдущего: «Суть этой драмы — связь двух фаз цикла. Чем ярче выражена в этой судьбоносной цени фаза вызова, тем сильнее и неотвратимее она притягивает к себе «априорно заданное будущее» в виде фазы ответа«^[12].

Важнейшим компонентом прогностической фазы вызова А. С. Панарин считает «Большое историческое событие и Роковое историческое событие», которое программирует будущее и задает его алгоритм. Пока потенциал этого события не исчерпан, развитие во времени станет осуществляться в рамках этой программы.

Так, согласно представлениям А. С. Панарина, программа, заложенная Роковым событием XX в. — Первой мировой войной, реализовалась в нескольких актах мировой драмы (Вторая мировая война и холодная война) и еще не исчерпала себя. Накануне Миллениума человечество подошло к новой точке бифуркации, и его будущее связано со сценарием развития Западной Европы. Запад подчинил себе время «аутсайдеров», составляющих большинство человечества. Чтобы уравнять страны и регионы, приспособленные и неприспособленные к условиям мирового рынка, нужно выработать новые критерии отношения к людям и цивилизациям, которые не вписываются в либеральную парадигму.

Современный акт мировой драмы, как уже отмечалось, предопределенной Первой мировой войной, по мысли А. С. Панарина, содержит в себе возможность формирования новой биполярности, имеющую серьезное значение для будущего России. Как считает этот ученый, ностнерестроечная Россия не смогла утвердиться в качестве постиндустриальной державы, вошедшей в западную цивилизацию. Вызовом стало стремление Запада «вытолкнуть» Россию в третий мир. По утверждению А. С. Панарина, в результате трех предшествующих фаз Великой мировой войны Россия завершила свой западный цикл, открытый Петром I. Теперь ей предстоит вступить в новую, восточную фазу, где ее духовные и геополитические устремления переплетаются в едином фокусе^[13]. События последующих десятилетий в определенной степени подтвердили прогнозы А. С. Панарина, например, в случае с формированием евразийского пространства и деятельностью БРИКС. Но вместе с тем они показали, что в выстраивании стратегии отношений Востока и с западными странами, и с Россией наличествует определенная осторожность. Тем не менее на рубеже тысячелетий А. С. Панарин видел перспективы нашей страны в контексте не только хронополитики, но и геополитики. Он питал надежды на построение «вертикали» (ее точками опоры призваны стать Россия и Индия), которая могла бы рассечь «горизонталь» вестернизации, укрепить позиции Континента в его противостоянии Морю и утвердить приоритет духовности в цивилизационном развитии. Является ли БРИКС одним из важных шагов на этом пути, покажет время.

А. С. Панарин предложил несколько идей, которые органически связаны с проектом иного будущего: идея Великого Востока (Евразии), идея солидарности с Югом, новая индоевропейская идея. В отличие от германского агрессивного индоевропеизма и либерального европеизма, уповающего на рыночный отбор, принятие Россией индоевропейской идеи означало бы, согласно А. С. Панарину, консолидацию европеизированных элементов постсоветского пространства, усиление европейского вектора мировой политики в результате возврата «континентального чувства», развитие традиций гуманизма и Просвещения. Иначе говоря, с укреплением великого Евразийского континента А. С. Панарин связывает не только фазу ответа, но и саму возможность будущего нашей планеты.

• [1] Панарин А. С. Искушение глобализмом // Альманах. Сер.: «Россия и мир: итоги XX века». 2000. № 1. С. 248−260.
• [2] Панарин А. С. Глобальное политическое прогнозирование: учебник для вузов. М. :Алгоритм, 2000.
• [3] Панарин Л. С. Глобальное политическое прогнозирование: учебник для вузов. М. :Алгоритм, 2000. С. 6.
• [4] Там же. С. 34.
• [5] Панарин А. С. Глобальное политическое прогнозирование: учебник для вузов. М. :Алгоритм, 2000. С. 9.
• [6] Точка бифуркации. URL: https://ru.vikipedia.org/viki/%D0%A2%D0%BE%Dl%87%D0%В A%D0%B0_%D0%B 1%D0%B8%D 1%84%D 1%83%D 1%80% D0% BA%D0%B0%D 1%86%D0%B8%D0%B8 (дата обращения: 24.03.2016).
• [7] Панарин А. С. Указ. соч. С. 9.
• [8] Там же. С. 12.
• [9] Панарин А. С. Глобальное политическое прогнозирование: учебник для вузов. М. :Алгоритм, 2000. С. 24.
• [10] Там же. С. 15.
• [11] Там же. С. 42.
• [12] Там же. С. 52.
• [13] Панарин Л. С. Глобальное политическое прогнозирование: учебник для вузов. М. Алгоритм, 2000. С. 71.