Социологическая концепция марксизма

Становление марксизма как специфической идеологии, теории и практики было тесно связано с социальной и интеллектуальной атмосферой Европы XIX в. Учение Карла Маркса (1818—1883) и Фридриха Энгельса (1820—1895) имеет общие черты с рядом как социологических, так и социалистических учений того времени. Многие знаменитые современники Маркса и Энгельса (О. Конт, Г. Спенсер и другие) не избежали соблазна конструирования идеальных проектов устройства будущего общества и не преодолели склонности к глобальным доктринам, охватывающим все стороны общественного бытия. Марксистское учение провозглашалось мировоззрением революционного рабочего класса, политической программой насильственного преобразования общества.

Крайне негативно относясь к Конту, Маркс, например, никогда не называл себя социологом. Основное отличие марксизма от других направлений социологической мысли XIX в. было связано с решением вопроса об исторических судьбах западноевропейского общества. Реформаторские усилия Конта, Спенсера и других известных социологов XIX в. были направлены на совершенствование существующей системы общественных отношений, Маркс и Энгельс отвергали эту систему в целом. Для Маркса европейское общество представлялось старческим организмом, он не видел ресурсов его развития, назревшие противоречия капитализма, по мнению Маркса, не могли быть разрешены в рамках его собственного бытия. Отсюда известные предсказания скорой пролетарской революции, теоретическое обоснование краха капитализма, поиски путей перехода к новому, коммунистическому обществу.

Основой марксистской социологии, определяемой как исторический материализм, стала идея материалистического понимания и объяснения истории.

Маркс был первым теоретиком, не только провозгласившим необходимость системного подхода к общественным явлениям, но и стремившимся реализовать эту методологическую установку в оригинальной концепции общественно-экономических формаций. Теория формаций стала первой в полном смысле слова системной концепцией в истории социологии, концепцией, стремившейся не рассуждать об обществе, а объяснять его.

В фундаменте каждой формации, по Марксу, лежит определенный способ производства материальных благ, представляющий диалектическое единство производительных сил и производственных отношений данного общества. Система производственных отношений составляет экономический базис, которому соответствуют определенные политические, правовые, религиозные и другие «надстроечные» институты, в том числе конкретные формы быта, семьи, образа жизни.

Маркс и Энгельс выделяли пять общественно-экономических формаций: первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую. Каждая из формаций образует, по их мнению, последовательные ступени исторического прогресса, вершиной которого оказывается коммунизм.

Историческая смена формационных типов общества происходит, по Марксу, в результате разрешения противоречий между производительными силами и производственными отношениями. Каждая формация существует до тех пор, пока способствует развитию производительных сил. Противоречие между изменяющимися производительными силами и устаревшими производственными отношениями в конечном счете приводит к социальным революциям. Революции не происходят автоматически, а предполагают наличие достаточных как экономических, так и внеэкономических условий: определенного состояния различных форм общественного сознания, расстановки классовых сил и так далее. При этом Маркс предупреждал: «Ни одна формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созревают материальные условия их существования в недрах самого старого общества».

Материалистическое понимание истории, подчеркивая роль материально-производительной деятельности в жизни общества, не отбрасывало и традиционную проблему соотношений исторической необходимости и сознательной деятельности людей. Используя гегелевскую трактовку вопроса о соотношении свободы и необходимости, основоположники марксизма придали ей более земное содержание. Определение формации и раскрытие экономического механизма перехода от одной формации к другой наполняло абстрактное понятие исторической закономерности конкретным содержанием, переводило знание об обществе и его развитии в разряд строго позитивного исследования.

В широком смысле социальная структура у Маркса понималась как совокупность устойчивых связей между основными сферами общественной жизни: экономикой, политикой, культурой и другими, выступая как упорядоченная совокупность форм социальной организации и деятельности. Ее элементами являются отдельные сферы общественной жизни и соответствующие им общественные институты. Устойчивые закономерные связи между составляющими общество элементами образуются на основе экономических отношений. Общественное разделение труда и складывающиеся на основе производительных сил производственные отношения оказывают, по мнению Маркса, решающее влияние на все сферы общественной жизни, объединяя их в целостную систему.

В более узком смысле понятие «социальная структура» трактовалось Марксом как деление общества на социальные группы, наличие системы устойчивых связей между ними. Как и многие социологи XIX в., Маркс связывал деление общества на классы с разделением труда и институтом частной собственности. Однако распространял эту связь не только на классы, но и на всю социальную структуру.

«Возьмите определенную ступень развития производства, обмена и потребления, и вы получите определенный общественный строй, определенную организацию семьи, сословий или классов, — словом, определенное гражданское общество».

Обладая монополией на основные средства производства, господствующие классы контролируют процесс общественного разделения труда и распределения материальных благ, занимают господствующие позиции в общественной организации труда. Принадлежность к классам определяет социальное положение людей, условия их труда и быта, общественную психологию и идеологию, соответствующие интересы. Противоположность коренных (т.е. экономических) интересов находит выражение в классовой борьбе и ее основных формах (экономической, политической и идеологической). Классовая борьба выступает в качестве движущей силы общественного развития. Деление общества на классы, как полагал Маркс, оказывает решающее влияние на все стороны общественной жизни, определяя ее политический облик.

Общественный класс не является однородной массой, а имеет сложную внутреннюю структуру. Внутриклассовая дифференциация по уровню доходов, квалификации, образу жизни и другим признакам, как это показал Маркс в своих исторических работах, оказывает существенное влияние на общественную жизнь и расстановку политических сил.

Творчество Маркса совпало с периодом острейших классовых битв, периодом многочисленных революционных выступлений рабочего класса. Это обстоятельство наложило отпечаток на мировоззрение Маркса. Он не видел других путей разрешения классовых противоречий, кроме установления диктатуры пролетариата. Лишь к концу жизни Маркс и Энгельс стали занимать в этом вопросе более умеренные позиции.

Политические пристрастия родоначальников марксизма привели их к недооценке многих аспектов классовых отношений, сведению их только к непримиримой борьбе. Буржуазия рассматривалась ими в основном как паразитирующий класс, не способный к социальным действиям в интересах всего общества. Лишь пролетариат, свободный от развращающего влияния частной собственности, может, по мнению Маркса, выполнить эту историческую миссию. Отсюда идеализация рабочего класса, в основе которой лежал некритический анализ опыта кооперативного и рабочего движения в Англии.

Связав общественное сознание с экономическими интересами классов, Маркс открыл новые возможности для научных исследований. Однако эта связь, как правило, понималась упрощенно, так как интересы пролетариата были объявлены масштабом и гарантом истинности социального знания. В науку вводился критерий «партийности», приведший в будущем к крайней нетерпимости к оппонентам, грубым вульгаризациям закономерностей развития не только гуманитарных, но и естественных наук (дискуссии о кибернетике, генетике и другие).

В то же время разумное применение социологического подхода к исследованию общественного сознания в ряде случаев позволило Марксу дать глубокий анализ эволюции общественных идей при капитализме. Его парадигма социального конфликта как одного из существенных оснований общества оказала значительное влияние на всю западную социологию. Развитое классовое сознание, по мнению Маркса, не совпадает с эмпирическим сознанием членов данного класса. Это скорее «идеальный тип», потенциальное или должное сознание, каким оно было бы, если бы наилучшим образом выражало объективные интересы класса. Ни один класс не мог преодолеть этот барьер автомистификации. Только пролетариат, по Марксу, в силу специфики своего социального положения (свободен от корыстного интереса частного собственника, коллективистские условия труда) способен к выработке адекватного, научного классового сознания и, следовательно, к действительно рациональной деятельности, когда намерения и результаты, если и будут расходиться, то минимально.

Политическая публицистика Маркса и Энгельса часто способствовала формированию представлений о марксизме как о пророческом учении, утверждавшем неизбежность пролетарской революции. Между тем и Маркс и Энгельс были достаточно осторожными в своих прогнозах. История всегда понималась ими как набор различных сценариев развития. Тем не менее ученые часто давали повод для критики в свой адрес. Во многих популярных публикациях Маркса и Энгельса исторический процесс выглядит как железная поступь социального прогресса, осуществляющегося в ходе смены общественных формаций.

Элементы позитивистского и натуралистического подходов были присущи Марксу и особенно Энгельсу на протяжении всей их творческой деятельности. Это проявлялось, например, в трактовке свободы как осознанной необходимости, сводящей творческую деятельность к следованию объективному закону, в понимании общественного сознания как отражения общественного бытия. Довольно часто в целях полемики Маркс и Энгельс односторонне заостряли решающее значение материального производства в ущерб духовной активности субъекта, недооценивали значение интеллекта как источника развития и богатства общества.

Эмиль Дюркгейм (1858—1917), как и О. Конт, был французом. Но, в отличие от последнего, он застал свою страну на качественно ином пути развития. Капитализм превратился в мировую систему, охватившую все континенты.

В изучении общества Дюркгейм предлагал опираться на социальные факты. Под социальными фактами он понимал привычки, традиции, правила поведения. Он считал их фактами, доступными объективному изучению, подобно магнетизму или гравитации. Они существуют независимо от человека, как и другие природные факты.

Собрав обширный фактический материал, Дюркгейм доказал, что число самоубийств в разных социальных группах неодинаково: у католиков их меньше, чем у протестантов, у горожан больше, чем у сельчан. Дело в том, что чем выше уровень интеграции (сплоченности, солидарности) социальной группы, тем ниже уровень самоубийств.

Горожане и протестанты более разобщены, чем сельчане и католики.

Дюркгейм выделяет следующие виды самоубийств:

• — эгоистические — результат разрыва социальных связей, одиночество;
• — альтруистические — личные интересы поглощены социальными;
• — аномические — потеря способности приспосабливаться к среде;
• — фаталистические — результат избытка регламентации.

Таким образом, Дюркгейм одни социальные факты самоубийства объяснял при помощи других социальных фактов, не прибегая к психическим или физическим причинам, например к расстройству памяти или росту человека. Главным в человеческом обществе, что цементирует и сплачивает его, Дюркгейм считал социальную солидарность и разделение труда, т. е. распределение людей по профессиям. Солидарность покоится на коллективном сознании — совокупности общих верований и чувств, которые разделяют члены одной группы. Коллективное сознание отражает сознание народа, его идеалы и традиции.

Разделение труда вносит разнообразие, и чем его больше, тем сильнее у людей стремление к единству и обмену. Из разделения труда возникает обмен. Разделение труда — результат роста населения, борьба за существование. Имеются и другие способы борьбы за существование — преступления, войны, но они затрагивают общую систему ценностей; они безнравственны.

«Ненормальные» формы разделения труда — это результат:

• — аномии — отсутствия четкой регуляции поведения;
• — нерегулируемой конкуренции классового конфликта;
• — неравенства возможностей.

Все это болезни быстрого роста капитализма, и это преодолимо утверждением социальной справедливости.

Символом обмена, его юридической формой является договор. Из договора, т. е. взаимного обязательства, проистекает сотрудничество и кооперация. Кооперироваться — значит поделить между собой общее занятие. В примитивных обществах, основанных на механической солидарности, личность не принадлежит себе и поглощается коллективом.

В развитом обществе, основанном на органической солидарности, люди дополняют друг друга. Чем глубже разделение труда, тем больше появляется новых профессий.

Чем примитивнее общество, тем:

• — выше уровень принуждения и насилия;
• — ниже ступень разделения труда;
• — ниже разнообразие индивидов.

Чем более развито общество, тем:

• — больше разнообразие;
• — выше терпимость друг к другу;
• — шире базис демократии.

Макс Вебер (1864—1920) — соотечественник К. Маркса, жил в одно время с Дюркгеймом, но взгляды их существенно различаются. Дюркгейм и Маркс отдали приоритет обществу. Так, Маркс главным для прогресса считал экономические факторы, верил в историческую миссию пролетариата.

Вебер на первое место ставил индивида, а причиной развития общества считал культурные ценности, верил в интеллигенцию.

Согласно Веберу, только индивид обладает мотивами, целями, интересами и сознанием.

Коллективное сознание — скорее метафора, нежели точное понятие. «Класс», «государство», «общество» — собирательные понятия. «Рабочих» или «предпринимателей» не существует, это абстрактные, собирательные понятия, идеальные типы, придуманные учеными.

Говоря о методах исследования, Вебер подчеркивал, что социальную статику надо дополнить поиском мотивов поведения, раскрывающих содержательную связь явлений. Чтобы выяснить мотивы поведения, надо мысленно поставить себя на место того, кого социолог изучает, и разобраться, почему он так поступает, какие цели преследует.

Мотивы поведения людей мы раскрываем благодаря знанию того, что в сходных ситуациях большинство людей поступает одинаково.

В этом суть нормы социального действия Вебера, в котором он выделяет четыре типа:

• 1) целерациональное;
• 2) ценностно-рациональное;
• 3) традиционное;
• 4) аффективное.

Два последних не входят в предмет социологии, так как человек выполняет их либо автоматически, сообразуясь с традициями, либо бессознательно, подчиняясь чувствам (аффектам).

Только первые два он относит к социологии и называет их рациональными (осознанными).

Социальные действия — это действия осмысленные, рациональные.

Рациональность может быть «материальной» и «формальной». «Материальная» рациональность направлена на достижение определенной цели, а «формальная» рациональность — когда достижение чего-то становится самоцелью (прибыль при капитализме).

«Материальная» рациональность распространена в традиционном обществе, а «формальная» — в индустриальном.

М. Вебер создал учение о трех типах господства.

• 1. Легальное — в качестве мотива подчинения выступает вера в законность существующих порядков; подчинение не личности, а законам (демократическое государство).
• 2. Традиционное — господство основано на вере не только в законность, но и священность властей и порядка (конституционная монархия).
• 3. Харизматигеское господство. От греческого слова «харизма» — Божественный дар (Соломон, Иисус, Магомет). Способность, дарованная судьбой, Богом. Если традиционное господство держится на привычке, то харизматическое опирается на необычное, чудесное. Эффективный тип социального действия является основой харизматического. Но тот и другой опираются на личные отношения между господином и чиновником. Здесь нет устойчивых правил.

В своих работах М. Вебер анализирует мировые и национальные религии. Он делает вывод, что в становлении капитализма, в проведении в жизнь принципа рационализма ведущую роль сыграла протестантская этика.

Если в восточных религиях господствует магия, то в западных, прежде всего в протестантизме, разумное поведение основано на добродетели.

Проблема спасения — одна из центральных в религии. Рассматривают два типа спасения в религии:

• — через магическое созерцание;
• — через активное этическое действие.

В первом случае поведение созерцательное (буддизм). Достижение мистического просветления осуществляется через покой. Аскетизм здесь носит иррационалистический характер, направленный на отречение от этого мира и погружение в бесконечность.

Во втором типе спасения (христианство, протестантизм) верующий сознает себя оружием Бога, отсюда — преобразование мира (протестантизм).

Вывод Вебера: западная культура и, прежде всего, религия создали условия для активной деятельности, в том числе в экономике, т. е. капитализме.

Религиозная этика — основной стимулятор развития капитализма, а формальная рациональность — основа развития мира, утверждал Вебер.