Первая потребление алкоголя в россии: историческая ретроспектива

Во второй половине XIX и в начале XX века отмечался резкий подъем потребления алкоголя во всех европейских странах. Объяснялось это бурным развитием капитализма, усилением эксплуатации трудящихся, ростом подвижности населения, разрушением остатков патриархального уклада жизни людей. Пьянство, став массовым явлением, вызвало активное противодействие — антиалкогольное движение, которое имело не только просветительскую, но и практическую направленность. Медики и социологи, наряду со сбором сведений о динамике производства и потребления спиртных напитков, изучали предпосылки и последствия массового алкоголизма, предпринимали попытки теоретического осмысления пьянства как социального феномена.

Социологи традиционно рассматривают данное явление как форму социальной девиации, корни пьянства видят, прежде всего, в отчуждении личности от норм общественных отношений. Этой же точки зрения придерживались сторонники антиалкогольного движения в России до революции. Так, М. Н. Нижегородцев писал: «…первая коренная группа причин алкоголизма масс заключается в условиях экономических (отрицательные стороны капиталистического строя и аграрных условий), санитарно-гигиенических (пища, жилище и пр.), правовых и нравственных в более тесном смысле слова (недовольство своим личным, гражданским и политическим положением)»^[1][2]. Второй причиной он считал «питейные привычки и обычаи». Третья группа причин состоит, по его мнению, «в производстве, ввозе, провозе (транспортировании) и продаже спиртных напитков и алкогольных веществ вообще». И далее: «Вне всякого сомнения, потребление спиртных напитков находится в известной зависимости от числа питейных заведений, от личного интереса хозяев этих заведений, от способа продажи алкоголя (продажа в более мелкой и крупной посуде), от времени в которое функционируют места продажи алкоголя и т. д.»^[3].

В связи с началом в 1914 г. Первой мировой войны царское правительство прекратило монопольное производство спиртных напитков, что было равнозначно введению «сухого закона» в условиях военного времени. После Октябрьской революции 1917 г. ситуация в России в корне изменилась, но антиалкогольные меры действовали практически до середины 1920;х годов. Гражданская война и послевоенная разруха требовали решительных действий государства диктатуры пролетариата по пресечению пьянства. Одной из форм противостояния антиалкогольной политике социалистического государства было самогоноварение. Пьянство и алкоголизм, по верному замечанию известного психиатра В. М. Бехтерева, подогревались «питейными обычаями» и традициями^[4]. Процесс алкоголизации населения постепенно выходил из-под контроля государства.

С середины 1920;х годов начинает доминировать понятие «бытовой алкоголизм «, а основным мотивом потребления алкогольных напитков становится «подчинение установившимся общественным обычаям»^[5][6]. Выделяются три вида бытового пьянства: ритуальное, связанное с отправлением религиозных культов; обрядовое, связанное с обычаями (чествование гостей, свадьбы и т. д.); и, наконец, основанное на личном экономическом интересе.

В условиях отсутствия государственной реализации спиртных напитков обрядовое пьянство явилось стимулятором самогоноварения. Например, в одной из деревень Вологодской губернии (1924 г.) 52 крестьянских двора потратили на самогоноварение по случаю религиозного праздника в среднем 4,5 центнера ржаной муки, а на 10 праздников — около 50 центнеров. В среднем же одно крестьянское хозяйство расходовало на ежегодный праздничный самогон до 10 пудов муки^[5].

Кроме того, крестьяне использовали самогон как эквивалент при торговых расчетах. Так, за провоз леса платили либо 5 центнеров хлеба, либо 24 литра самогона; за 10 литров самогона привозили сруб для хаты^[8]. Огромная разница в цене на промышленные и сельскохозяйственные товары явилась причиной использования самогона в качестве эквивалента товарного обмена, поэтому «…крестьянам было выгоднее излишки хлеба перегонять на самогон»^[9]. По данным 1923 г., в целом по стране самогоноварение означало потерю 100 млн. пудов хлеба^[10].

Об интенсивном росте самогоноварения в начале 20-х годов свидетельствуют, в частности, следующие статистические данные (см. табл. 1).

В 1924 г. в стране было выявлено до одного миллиона самогонных аппаратов^[11][12].

С.Н. Шевердин отмечает, что в действительности их было гораздо больше, поскольку с 1922 г. борьба с самогоноварением в деревне почти совсем прекратилась¹¹.

Рост самогоноварения и числа самогонных аппаратов с 1922 по 1924 г.^[13]

Таблица 1

Согласно данным анкетного опроса, проведенного Госспиртом летом 1923 г., число крестьянских хозяйств, производивших самогон, составляло почти 10%^[14]. Таким образом, число самогонных аппаратов в стране превышало 10 млн. Впоследствии сторонники антиалкогольного движения объясняли введение летом 1925 г. государственной монополии на производство алкоголя стремлением вытеснить самогоноварение. Однако истинные причины этой меры лежат в сфере экономики.

Доходы от реализации спиртных напитков учитывались в бюджете России с середины XVIII в. Например, в 1749 г. они составляли 1,8 млн. рублей. Анализ данных за периоде 1826 по 1911 г.^[15] позволяет сделать следующий вывод: непрерывно росла абсолютная величина этих доходов, а их доля в государственном бюджете составляла примерно одну треть (см. рис. 1). Рост потребления спиртных напитков на 2% способствовал увеличению доходов на 14%^[16]. На территории РСФСР допускались производство и продажа виноградного вина крепостью 12°, а с 1921 г. — 14‘^[17][18]. В 1922 г. была разрешена продажа плодово-ягодного вина крепостью до 20°, в 1923 г. в стране началось производство наливок и настоек крепостью до 20, а в 1924 г. их крепость была увеличена до 30 ¹'.

Рисунок 1

Тенденция изменения бюджетных доходов Российского государства от монопольной реализации спиртных напитков

Вопрос, вводить или не вводить государственную монополию на производство алкоголя, решался с учетом характера и состояния экономики страны. В. И. Ленин, который обосновал необходимость введения нэпа, по отношению к алкоголю, как в форме государственного производства водки, так и самогоноварения, был непримирим^[19]. Однако впоследствии стремление государства обойтись без иностранного капитала, необходимость опереться только на собственные финансовые ресурсы (при отсутствии достаточной товарной массы) привели к отказу от запрещения производства и продажи водки. Суть этой меры ясно выражена в ответе И. В. Сталина на вопрос иностранных рабочих 5 ноября 1927 г.: «Когда мы вводили водочную монополию, перед нами стояла альтернатива: либо пойти в кабалу к капиталистам, сдав им целый ряд важнейших заводов и фабрик… либо ввести водочную монополию для того, чтобы заполучить необходимые оборотные средства для развития нашей индустрии своими собственными силами…»¹⁹. В соответствии с принятой мерой доход от водки и спиртных напитков повысился, и доля его в государственном бюджете выросла с 2% в 1923/24 г. до 12% в 1927/28 финансовом году²⁰. Подобный рост, естественно, мог быть лишь следствием интенсивного роста производства спиртных напитков, пива (табл. 2)²¹.

Потребление алкоголя на душу населения в России было всегда ниже, чем в других европейских странах. Однако следует считаться с некоторым искажением этого показателя из-за весьма низкого уровня потребления алкоголя среди азиатских народов и некоторых национальных меньшинств, населявших страну. В 1900 г. по показателю потребления алкоголя (в среднем за год на душу населения в расчете на 50″ водку) Россия занимала 11 -е место: 1) Норвегия — 35,0 литров; 2) Дания — 15,83; 3) Ав;

Рост производства спиртных напитков, тыс. литров в год

Таблица 2

• 19 Сталин И. В. Беседа с иностранными рабочими делегациями.— Соч., т. 10, стр. 232.
• 20 Рассчитано по: Несмелой Ф. Я. Алкогольный тупик. Харьков, 1931, стр. 21; Заиграев Г. Г. О некоторых особенностях профилактики пьянства. — Социологические исследования, 1983, № 4, стр. 97, 101; Углов Ф. Г. В плену иллюзий. М.: Молодая гвардия, 1985, стр. 62, 222.
• 21 Страшун И. Д. Задачи школы и учителя в борьбе с алкоголизмом. М.—Л., 1929. стр. 161.

стро-Венгрия—11,0; 4) Бельгия — 9,6; 5) Франция — 9,2; 6) Германия — 8,8; 7−8) Швеция и Голландия — по 8,1; 9) Швейцария — 6,1; 10) Великобритания — 5,08; 11) Россия — 4,88; 12) США — 4,81; 13) Италия — 1,16 литров^[20]. В России на дисперсию такого показателя влияние оказывали два фактора: региональные различия в потреблении алкоголя и степень урбанизации. Так, в расчете на 40 водку годовое потребление алкоголя на душу населения в России в 1900 г. составляло: в северных районах — 8,7 литров, в восточных — 5,1, в промышленных — 8,7, в среднечерноземных — 6,4, в малороссийских—5,7, в прибалтийских — 6,6 литров и т. д. Таким образом, усреднение от общего показателя (4,88 литров) происходило за счет азиатских районов страны. Еще выше различия между урбанизированными и неурбанизированными районами: в российской деревне этот же показатель составлял в расчете на одного взрослого мужчину в среднем 12 литров, в городе — 40, в Петрограде — 70 литров^[21].

В 1913 г., накануне прекращения государственного монопольного производства алкоголя, его годовое потребление в России на душу населения (в единицах чистого спирта) составляло 3,41 литров. К 1923 г. оно упало почти до нуля, а после возобновления государственной монополии на производство алкогольных напитков (в 1925 г.) составило 0,88 литров.

В дальнейшем наблюдался медленный рост среднегодового потребления алкоголя до 1950 г. и резкий скачок в 1970;80 гг.: 1932 г. — 1,04 литров; 1940 — 1,9; 1950 — 1,85; 1960 — 4,82; 1970 — 9,22; 1980 г. — 12,63 литров на душу населения^[22]. На 60−80-е годы приходится процесс интенсивной урбанизации страны, что также могло послужить «стимулятором» скачкообразного роста потребления алкоголя. О влиянии урбанизации на рост потребления алкоголя свидетельствуют данные специальных исследований, проведенных за рубежом^[23].

Русские исследователи выявили также зависимость уровня потребления алкоголя от характера выполняемой работы. Так, В. М. Бехтерев рассчитал, что, если принять за 100% потребление алкоголя углекопами и грузчиками, потребление среди землекопов составит 97,9%, среди кучеров, трубочистов — 90,9%, булочников, поваров — 90,0, пильщиков, плотников—85,7, каменщиков — 83,2, мясников — 80,0, слесарей — 77,8, механиков — 71,3, прислуги, печатников—66,7, красильщиков (маляров) — 64,1, сапожников — 55,6, торговых служащих — 53,7, портных — 44,4, почтово-телеграфных служащих — 42,9%^[24].

Социальные последствия пьянства и алкоголизма изучались русскими исследователями как в дореволюционных условиях, так и в 1920;е годы. Вот некоторые из их наблюдений.

В наиболее общем виде представление о влиянии пьянства и алкоголизма на рост преступности в начале века (1909 г.) дает вывод Н. И. Григорьева: «почти половина обитателей тюрем попали туда, совершив преступление в пьяном виде»^[25]. Уместно привести собранные исследователем данные о доле преступлений, совершенных в пьяном виде: против «целомудрия и чести женщин» — 62% по С.-Петербургу и 46,6% в среднем по уездам; увечья, раны — соответственно 53,5% и 51,5%; кражи — 52,9% и 28,3%; смертоубийство — 39,0% и 33,0%; грабежи — 42,1% и 48,3% ^[26].

Свидетельством того, что именно пьянство влияет на рост преступлений, является изменение характера преступности после введения государственной монополии на производство алкоголя. По сравнению с 1925 г., в следующем году число преступлений, совершенных в состоянии опьянения, возросло в городах на 270%, в селах—на 330%^[27].

Сложнее подсчитать экономический ущерб от пьянства, поскольку различные его виды подлежат статистическому учету по разным ведомствам. Например, Э. И. Дейчман приводит следующие данные: в 1927/28 финансовом году доход от реализации спиртных напитков составил 728 млн руб., а убытки — 1270 млн., т. е. почти в 1,8 раза выше. Ю. Ларин, председатель Общества борьбы с алкоголизмом, подсчитал, что после отмены «сухого закона» от падения производительности труда ежегодно терялось 5% промышленной продукции общей стоимостью 300 млн руб.; 500 тыс. тонн хлеба (150 млн руб.); 100 тыс. тонн патоки, картофель, топливо, то есть убыток составил не менее 450 млн. рублей^[28].

Опыт свидетельствует о благотворном влиянии уменьшения потребления алкоголя на производительность и дисциплину труда. Непосредственно после введения запрета на производство алкоголя Вольное экономическое общество провело обследование 214 615 рабочих 172 промышленных предприятий страны и получило результаты, согласно которым производительность труда мужчин— текстильщиков увеличилась на 3,6%, рабочих-металлургов — на 11,4, а в среднем у всех групп рабочих — на 0,89%. Число прогулов уменьшилось вдвое^[29]. Для сравнения отметим, что после отмены запрета на производство водки число прогулов по неуважительным причинам (данные 1925/26 г.) возросло на промышленных предприятиях на 11,7%^[30].

Более точному учету поддается воздействие алкоголя на состояние здоровья населения, так как этим занимались активисты антиалкогольного движения, по преимуществу врачи. Выделялись три основные формы воздействия алкоголя на здоровье: 1) интегральный показатель смертности, в который включались все виды летальных исходов от алкогольного отравления (цирроз печени, чахотка, случаи замерзания и т. д.); 2) самоубийства на почве алкоголизма; 3) нервно-психические заболевания. В качестве «сопутствующих» выделялись также венерические заболевания. О том, насколько обоснованно беспокойство исследователей о состоянии здоровья населения, свидетельствуют данные по Московской губернии: в 1909 г. из каждых 100 родившихся доживали до 20-летнего возраста менее трети^[31]. Наглядное представление о росте числа смертей от алкогольного опьянения после отмены запрета на производство спиртных напитков дают статистические сведения по Москве и Петрограду (Ленинграду) (см. табл. З)^[32].

Таблица 3

Количество смертных случаев по причине алкогольного отравления (в расчете на 100 тыс. жителей)

Согласно данным статистики (1866—1904 гг.), в Санкт-Петербурге среди самоубийц было очень много покончивших с собой на почве пьянства: 25,6% мужчин и 14% женщин³⁰. Еще более наглядно о связи между потреблением водки и ростом самоубийств свидетельствуют данные, полученные А. М. Коровиным³⁶:

В 1913 г. число душевнобольных на почве пьянства составляло 19,7% от числа всех стоявших на учете. С 1916 по 1920 г. психические заболевания на почве пьянства встречаются в единичных случаях. Однако с расширением самогоноварения их доля начинает расти: так, в 1923 г. она составляла 2,4% среди всех душевнобольных. После отмены запрета на производство алкоголя этот рост продолжался: в 1924 г.—5,5%, в 1925 — 7,2%, в 1926 9,4%³⁷.

Среди «сопутствующих» болезней наибольшую опасность представляли венерические заболевания и чахотка. Как показал А. М. Коровин, между первым опьянением, началом курения и началом половой жизни имелась весьма тесная корреляционная^[33][34][35]

связь^[36]. Об этом, в частности, свидетельствуют данные обследования 4376 детей, подростков, юношей и девушек сибирских деревень Ачинского округа, проведенного в 1924—1925 гг. (см. рис. 2).

Один из центральных вопросов, ставший предметом пристального изучения специалистов, — воздействие алкоголизма на генетический потенциал будущего поколения. Пресса заговорила о вырождении русского народа по причине массовых недородов, алкоголизма, сифилиса. При изучении состояния здоровья населения широко использовался такой показатель, как доля забрако;

Рисунок2

Возрастная динамика начала употребления алкоголя, курения, а также половой жизни, %

ванных призывников. Н. И. Григорьев писал: «Здоровье молодежи, призванной к отбыванию воинской повинности, есть показатель, здоровья страны, показатель ее общественно-санитарного благоустройства»^[37]. Согласно официальной статистике, из 227 158 призывников 1902;1904 гг. по причине наследственного алкоголизма было выбраковано 19,5%. Отягощенная наследственность выражалась в следующих видах заболеваний: золотушное худосочие — 15,5%, нервные болезни (падучая, паралич и др.) — 5%, идиотизм и сумасшествие — 9,3%, глухота и глухонемота — 10,6%, «грудь узкая и рахитичная» — 19,2%, хроническое воспаление легких — 17,2%, хронический катар — 23,2%^[38].

Необходимо учесть, что в начале века молодежь в возрасте до 24 лет составляла более половины больных алкоголизмом. По ряду причин (изменение структуры питания, борьба против алкоголизма и др.) возрастной состав алкоголиков к 1980;м годам существенно изменился. Об этом позволяет судить сравнение результатов обследований, проведенных в 1907 г. А.М. Коровиным^[39] и в 1980 году Г. Г. Заиграевым (см. рис. З)^[40].

Рисунок 3

Возрастной состав больных алкоголизмом, %

Уже в конце XIX века были получены свидетельства о возможности наследовать предрасположенность к алкоголизму и влиянии наследственного алкоголизма на состояние здоровья и девиацию молодого поколения. Согласно отчетам 12 психиатрических заведений за 1894−1895 гг., при запойном пьянстве отягощенная наследственность была отмечена у 83% мужчин и 9% женщин, а при хроническом алкоголизме — у 70% мужчин и 19% женщин^[41]. Основываясь на анализе данных учета заболеваний и девиации населения за 1901 г., Н. Фронтковский указал, что наследственный алкоголизм явился причиной хронического пьянства (32,7%), преступности (26,9%), слабоумия (65,4%), проституции (37,0%)^[42]. Наблюдения Н. Морозова показали, что пьянство родителей стало причиной идиотизма 33% детей^[43].

Материалы психиатрических лечебниц Тулы и Ярославля за 1903;1906 гг. свидетельствуют о том, что отрицательная наследственность сказывается в равной степени как по отцовской, так и по материнской линии (см. табл. 4)^[44].

Таблица 4

Влияние наследственности на психоневрологическую патологию (по материалам Тулы и Ярославля за 1903;1906 гг.), %

С алкоголизмом связывали ученые и непомерную (26%) смертность новорожденных в России. В странах Европы в конце XIX в. этот показатель составлял в среднем 20%, после введения государственного регулирования продажи спиртных напитков он снизился в Дании до 12%, в Ирландии — до 10%, в Швеции — до 9%, в Норвегии — до 8%^[45].

Следование традициям и непросвещенность масс явились серьезным тормозом в деле антиалкогольной пропаганды среди детей и подростков. По данным за 1907 г., 43,7% учащихся школ регулярно потребляли спиртные напитки^[46]. К сожалению, детское пьянство оказалось весьма живучим. Материалы повторного исследования свидетельствуют, что потребление водки и коньяка школьниками Петрограда увеличилось с 22,7% в 1900 г. до 41,5% в 1910 г. Из числа обследованных в 1926 г. школьников 73% пили вино и пиво, 44%- водку, 20%- самогон. Причем инициаторами спаивания детей нередко выступали родители и родственники. Обследование А. М. Коровиным 22 617 деревенских детей, из которых в возрасте семи-восьми лет потребляли алкоголь 61,2% мальчиков и 40,9% девочек, дало следующие результаты (см. табл. 5). Напомним известную истину — приобщившиеся к алкоголю с раннего детства, как правило, становятся хроническими алкоголиками.

Тип «алкогольного общения» детей, % к числу опрошенных

Таблица 5

Усилия исследователей, направленные на вскрытие факторов алкоголизации населения и выявление социальных последствий пьянства и алкоголизма привели к выводу, что «…государственные и законодательные мероприятия могут лишь тогда иметь существенное значение, если само общество и, наконец, народные массы поймут все значение алкоголизма и примут сознательное участие в борьбе с этим злом»^[47]. В 1927 г. В. М. Бехтерев высказал следующую мысль: «Отрезвление трудящихся есть дело самих трудящихся… что возможно только при достаточном культурном уровне широких масс»^[48]. В марте 1927 г. была ограничена продажа спиртных напитков малолетним, а также лицам, находящимся в нетрезвом состоянии, в театральных буфетах, местах культуры; в выходные и праздничные дни⁵¹. Осенью 1926 г. в школах было введено обязательное антиалкогольное просвещение⁵². Раздавались предложения об увеличении производства сахара и безалкогольных напитков, развитии кинематографа и радиосети⁵³. Повсеместно усиливалась борьба против шинкарства, которое, по сравнению с 1926 г., возросло в первом полугодии 1928 г. на 178%, а во втором — на 207% ⁵⁴.

Кроме того, повышались цены на спиртные напитки. Однако опыт показал, что непосредственно после повышения цен уровень потребления алкоголя понизился незначительно⁵⁵. Об этом, в частности, свидетельствуют данные об изменении цен на водку (см. табл. 6). Так, повышение цены на водку в рассматриваемый.

Таблица 6

Рост цен и динамика потребления водки

• 51 Ларин Ю. Новые законы против алкоголизма и противоалкогольное движение. М., 1929.
• 52 Страшун И. Д. Задачи школы и учителя в борьбе с алкоголизмом. М.;Л., 1929.
• 53 Трезвость и культура, 1929, № 2 (8), стр. 1.
• 54 Коржихина Т. П. Борьба с алкоголизмом в 1920;е — начале 1930;х годов. — Вопросы истории, 1985,№ 9, стр. 28.
• 55 Алкоголизм и борьба с ним. Под ред. М. Н. Нижегородцева стр. 33.

период на 120% привело к понижению ее потребления лишь на 28,6%. Мало того, в деревне водку заменил самогон. Например, повышение в декабре 1925 г. цены на водку на 50% способствовало резкому понижению потребления водки в деревне, где она была вытеснена самогоном, в городе же потребление водки сколь либо значительно не изменилось.

В заключение отметим: пьянство и алкоголизм — это не просто форма индивидуального или массового отклоняющегося поведения, а тормозящая развитие цивилизации массовая болезнь, требующая лечения. Советское государство в 1980;х годах предприяло кардинальные меры в борьбе с алкоголизмом и пьянством^[49].

• [1] Материал подготовлен в 1986 г. для журнала «Социологические исследования». Опубликован в № 2 за 1986 г., стр. 144−152, под названием: «Причины и социальныепоследствия пьянства». В данный текст автором внесены небольшие коррективы, что связано с возможностью в настоящее время открыто писать о проблеме алкоголизма (в советский период эта тема была «закрытой»).
• [2] Алкоголизм и борьба с ним / Под ред. М. Н. Нижегородцева. Спб., 1909, стр. 24.
• [3] Там же, стр. 25−26.
• [4] Бехтерев В. М. Алкоголизм и борьба с ним. Л., 1927, стр. 13.
• [5] Воронов Д. Н. Алкоголь в современном быту. М.; Л., 1930, стр. 17.
• [6] Страшун И. Д. Водка — яд бедноты. М., 1929, стр. 7.
• [7] Воронов Д. Н. Алкоголь в современном быту. М.; Л., 1930, стр. 17.
• [8] Там же, стр. 12.
• [9] Пархоменко А. Г. Государственно-правовые мероприятия по борьбе с пьянством впервые годы Советской власти. — Советское государство и право, 1984, № 4. стр. 114.
• [10] Бехтерев В. М. Алкоголизм и борьба с ним, стр. 6.
• [11] Страшун И. Д. Водка — яд бедноты, стр. 32.
• [12] Шевердин С. Н. Со злом бороться эффективно. М.: Мысль, 1985, стр. 74−75.
• [13] Таблица составлена на основе данных, приведенных в работе: Страшун И. Д. Задачи школы и учителя в борьбе с алкоголизмом. М.;Л., 1929, стр. 14.
• [14] Чертыкин В. М. Тайное винокурение в деревне. — Плановое хозяйство, 1924,>? 4−5, стр. 86.
• [15] Алкоголизм как научная и бытовая проблема. Под ред. А. В. Молькова М.;Л., 1928, стр. 226−227.
• [16] Трезвость — закон нашей жизни. М.: Политиздат, 1985, стр. 46.
• [17] Коржихина Т. П. Борьба с алкоголизмом в 1920;е — начале 1930;х годов. — Вопросы истории, 1985, № 9, стр. 21.
• [18] Чертыкин В. М. Тайное винокурение в деревне, стр. 114.
• [19] Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, стр. 318; т. 43, стр. 326; т. 45, стр. 120; т. 53, стр. 242.
• [20] Алкоголизм и борьба с ним /Под ред. М. Н. Нижегородцева, стр. 34.
• [21] Там же, стр. 41.
• [22] Рассчитано по: Несмелое Ф. Я. Алкогольный тупик. Харьков, 1931, стр. 21; За-играев Г. Г. О некоторых особенностях профилактики пьянства. — Социологическиеисследования, 1983, JML* 4, стр. 97, 101; Углов Ф. Г. В плену иллюзий. М.: Молодаягвардия, 1985, стр. 62, 222.
• [23] Juhasz Р. A neurozis es az alkoholizmus nehany szociologiai vonatkozasa (Некоторые социологические аспекты невроза и алкоголизма).—Szociologia, 1980, № 1,р. 69−77; Hegedtls J. G., Kiss J. Alkoholizmus Magyarorszagon (Алкоголизм в Венгрии).— In: A devians viselkedes szociologiaja (Социология девиантного поведения).Budapest, 1974, р. 339.
• [24] Бехтерев В. М. Алкоголизм и борьба с ним, стр. 48.
• [25] Григорьев Н. И. Алкоголизм как общественное зло. Спб., 1909, стр. 2.
• [26] Григорьев Н. И. Алкоголизм и преступление в г. С.-Петербурге. Спб., 1906, стр. 205.
• [27] Дейчман Э. И. Алкоголизм и борьба с ним. М.;Л., 1929, стр. 119.
• [28] Страшун И. Д. Задачи школы и учителя в борьбе с алкоголизмом. М.;Л., 1929, стр. 29.
• [29] Там же, стр. 22.
• [30] Бехтерев В. М. Алкоголизм и борьба с ним, стр. 45.
• [31] Григорьев Н. И. Алкоголизм как общественное зло. Спб., 1909, стр. 17.
• [32] Страшун И. Д. Задачи школы и учителя в борьбе с алкоголизмом, стр. 17−18.
• [33] Григорьев Н. И. Алкоголизм как общественное зло, стр. 4.
• [34] Коровин А. М. Самоубийства и потребление водки в Европейской Россиис 1903;го — по 1912 год. М., 1916, стр. 19.
• [35] Дейчман Э. И. Алкоголизм и борьба с ним. М.;Л., 1929, стр. 122.
• [36] Коровин А. М. Опыты и наблюдения над алкоголем. М.;Л., 1929, стр. 81.
• [37] Григорьев Н. И. Алкоголизм как общественное зло, стр. 16.
• [38] Указ, соч., стр. 9.
• [39] 11 Заиграев Г. Г. О некоторых особенностях профилактики пьянства. — Социологические исследования, 1983, № 4, стр. 97.
• [40] Коровин А. М. Опыт анализа главных факторов личного алкоголизма. М., 1907, стр. 57.
• [41] Вопросы нервно-психической медицины. Спб., 1897, стр. 440.
• [42] Фронтковский Н. И. К вопросу о патологоанатомических изменениях в яичниках. Спб., 1901.стр. 48−49.
• [43] Морозов М. Материалы к антропологии, этиологии и психологии идиотизма.Спб., 1902 стр. 113.
• [44] Григорьев Н. И. Алкоголизм как общественное зло, стр. 9.
• [45] Григорьев Н. И. От чего в России такая ужасающая смертность грудных детей? Спб., б.г., стр. 1−2.
• [46] Коровин А. М. Опыт анализа главных факторов личного алкоголизма, стр. 90.
• [47] Алкоголизм и борьба с ним. Под ред. М. Н. Нижегородцева, стр. 9.
• [48] Бехтерев В. М. Алкоголизм и борьба с ним. Л., 1927, стр. 59−60.
• [49] См.: Трезвость — закон нашей жизни. М.: Политиздат, 1985.