Жизнь за городом: от виллы до коллективного сада

Бузулукский гуманитарно-технологический институт (филиал) ОГУ Жизнь за городом: от виллы до коллективного сада Симонов Николай группа 13 ПОэ Любой горожан гордится тем, что он не сельский житель. Подсознательно мотивируя свою отношение к деревне, как сообществу неудачников, тех, кто не сумел себя реализовать в городе. Однако, как только горожан обретает заветную квартиру в мегаполисе, начинает думать о здоровом образе жизни, здоровой пище, чистой природе он вновь задумывается о преимуществах сельской жизни и стремиться заполучить заветный сад, огород, дачу. И так было всегда. Настоящая статья посвящена анализу практик загородного жилья и их эволюции от виллы до коллективного сада.

Первыми места временного жительства, помимо городского жилья пришли древние римляне. Именно виллу древние римляне считали истинным домом, ассоциировали со «священным пространством», храмом: «Дом — слово греческое, и потому в священных зданиях место перед целлой, служащей местопребыванием бога, греки называют продомос, а место за нею опистодомос [1, с. 123].

Отличительной особенностью традиционного римского дома являются зеркально-симметричный план и наличие центрального, наиболее высокого, помещения двора — атриума [1, с. 146].

Атриум был окружен со всех сторон комнатами, выходившими на него дверями. По левую и правую стороны от бассейна размещались две полуоткрытые комнаты либо две группы комнат. Эти помещения назывались ала (лат. аlа — крыло), а в совокупности — але. Напротив входа, на противоположной стороне атрия, находилась главная комната дома — таблинум. В таблинуме хозяин дома принимал своих посетителей. Весь величавый характер римской жизни сказывается в этой просторной распланировке, объединяющей в одной ограде хозяина дома, восседающего в таблинуме, семейные предания, олицетворенные бюстами предков, и толпу клиентов, теснящуюся в нефах атриума.

Людям знатным, которые, занимая почетные и государственные должности, должны оказывать услуги гражданам, следовало делать царственные вестибулы, высокие атриумы и обширнейшие перистили, сады и аллеи, разбитые с подобающим великолепием.

В средневековой Европе первые замки для отдыха строились королем Прованса Рене. Это были типично летние резиденции, небольшие, как правило из белого камня, стены их порой украшались картинами итальянских художников.

В некоторых фортификационные укрепления сочетались с дворцовой пышностью. Большинство из них являлись охотничьими замками, таковыми были луарские резиденции Франциска I и его сына Генриха II.

Замок, построенный по приказу герцога Франсуа де Гиза, сохранился, но его проект был более традиционным. Главное строение сохраняло вид средневекового замка, около него находился большой сад, разбитый при участии итальянских садоводов. Резиденция герцога де Гиза была типичной гибридной конструкцией.

В архитектуре эпохи Возрождения строительство вилл стало отражением роста индивидуализма и фантазии. Во Франции строительство декоративных замков и вилл началось на полтора века позже. В это время рядом с большими замками или небольшими укрепленными домами, предназначенными для обороны, вырастают красивые декоративные замки — дворцы, удобные для жилья, но сохранившие рудименты фортификационных сооружений.

Именно с XVII в. французские архитекторы начинают активно развивать садово-парковую систему, вначале подражая итальянскому садовому искусству, а затем вырабатывая свой собственный стиль.

В России вилл никогда не было. Тем не менее, практики загородного жилья были одними из самых любимых и самых благоустроенных в России благодаря русской усадьбе.

Дворянские усадьбы, «родовые гнезда» являются одним из уникальных явлений русской культуры. В течение многих лет они определяли экономическое и социальное развитие страны, влияли на формирование культурных ландшафтов, являлись регионо и культурообразующими центрами России, сохраняли и преумножали русское духовное наследие.

Как известно, формирование дворянской усадебной культуры в России связано с распространением светской европейской культуры (с конца XVII в.) 30-е годы XVIII в. крупными геокультурными центрами распространения светской европейской культуры стали Санкт-Петербург и Москва.

Дворянская усадьба — это, прежде всего, самостоятельная территориально-поселенческая единица, со своей структурой, функциями, системой внутренних и внешних связей.

Понятие «русская усадебная культура» претерпело эволюцию от замкнутой средневековой культуры XVII века, когда усадьба имела явно выраженный хозяйственный уклон, к середине XVIII — первой половине XIX века к периоду расцвета. Именно в этот период создаются крупнейшие загородные резиденции Петербурга и Москвы (Останкино, Кусково. Архангельское в Москве). С наибольшей последовательностью формируются усадебные ансамбли, доминирующую роль в ансамбле играл усадебный дом, хозяйственные постройки были вынесены в глубину сада, разбивался регулярный, по типу Версаля, парк. Дворянство, освобожденное в 1762 году от обязательной военной службы, обустраивало свои городские и сельские усадьбы.

Усадебный комплекс обычно располагался на расстоянии 2−5 верст от деревни и почтового тракта и отделялся полосой естественной растительности, речным руслом или долиной небольшого ручья. Центром усадьбы был дом землевладельца. Общей особенностью размещения дворянских усадеб является их тяготение к административному центру. Дворянские усадьбы были своеобразными производственно-промышленными центрами. История развития большинства дворянских усадеб неразрывно связана с производственной деятельностью, которая повлияла в будущем на общую специализацию региона.

Некоторые землевладельцы пытались собрать в одном месте все то, что было дорого их сердцу. Поэтому в имениях создавались прекрасные библиотеки, складывались замечательные коллекции картин, устанавливались статуи, организовывались театры. Многие дворяне полагали, что именно отсюда, из «Дворянских гнезд», должна прийти помощь народу и вели легальную культурную, образовательную, попечительскую деятельность. Социально-культурную направленность в дворянских усадебных комплексах имела и православно-религиозная деятельность, неразрывно связанная с повседневной жизнедеятельностью всех жителей усадьбы. Нельзя не отметить ландшафтно-преобразующего значения усадебной культуры, позволяющей рассматривать «Дворянские гнезда» как своеобразные оазисы культурных ландшафтов. Усадьбы формировались как архитектурно-планировочные комплексы, где присутствовал определенный творческий замысел, сохранялась территориальная общность и создавалась внешняя привлекательность.

Коренным образом изменилась усадебная культура после 1861 года. Изменения были настолько глубоки, что один из первых исследователей этой проблемы И. Н. Врангель заявил об угасании усадебной культуры, с ее синтетичностью — взаимосвязи пластических видов искусства — архитектуры, садово-паркового, прикладного и изобразительного со зрелищными музыкой, балетом, театром, народным искусством.

Меняется социальный статус владельца. Появляются купеческие усадьбы. Характерной особенностью конца XIX в. стали усадьбы — художественные центры, в которых творческая интеллигенция, обращаясь к народным истокам, способствовала возрождению древнерусской традиции (вспомним Абрамцево, Талашкино, Поленово).

Таким образом, говорить об угасании усадебной культуры в этот период можно не впрямую, а опосредованно. Угасала дворянская усадебная культура, ее четкие границы размывались новыми привнесенными элементами купеческой и мещанской культуры.

В настоящее время дворянская усадебная культура, к сожалению, практически утрачена и как элемент русской культуры (в широком смысле этого понятия), и как часть наследия (в более узком смысле).

К концу XIX в. русская усадьба заменяется более демократичными и более дешевыми в обслуживании дачами.

Сам термин «дача» появился в России, начиная со времен Петра Великого. Западноевропейский обычай выезжать на лето на дачу был привнесен, наряду со многими остальными, из заграничной практики, подсмотренной царем-реформатором. Петербургские жители, по-достоинству оценили преимущества дачной жизни в условиях сырого и ветреного петербургского климата. Хотя есть упоминания, что еще в XVII веке великие князья строили второй двор за пределами городских стен.

Постепенно дачный отдых становится модным и вслед за членами царской семьи и их приближенными на дачи устремляются представители зажиточного дворянства. Некоторые из них могли позволить построить собственную дачи, другие пользовались домами, снятыми на лето.

После великих реформ 1981 г. обедневшие помещики зачастую сдавали свои родовые усадьбы под дачи, и дачи стали повсеместным явлением даже в небольших городах. Благодаря строительству развернутой сети железных дорог дачные места удаляются от города.

На дачу приезжали в начале мая, уезжали в начале сентября. Иногда дачный сезон продолжался и до октября — ноября. Чем дальше она была расположена от столиц или от губернского города, тем дешевле обходилась. Отдых на даче могли себе позволить и среднеобеспеченные слои населения.

Деревенскую или дачную жизнь можно определить тремя словами: простота, гостеприимство со стороны хозяев и скромность со стороны дачных жителей.

Дачные отношения были более свободными, «без чинов». Даже незнакомые люди сходились друг с другом очень быстро, так как цель была общей: отдохнуть и хорошо провести время. Дачные библиотеки резко отличались от усадебных библиотек. Усадьба — это понятие постоянное, библиотеки складывались трудами нескольких поколений. Дачная библиотека — временная, летняя. Дача место отдыха, развлечений. Отправляясь на дачу, брали с собой беллетристику, новое, что не успели прочитать в городе, легкое, чтобы была возможность отдохнуть.

Дачи в близкорасположенном реликтовом сосновом лесу или на прибрежной территории рек привлекали многие семьи тишиной, чистым сосновым воздухом. Здесь можно было отвлечься от городской суеты, уйти от строгих стандартов городской архитектуры, ощутить свободу пространства. Загородный дом мог иметь горницы, кухни, аллеи, усаженные березняком и черноталом, разные ягодные и садовые деревья, погреба, бани, пруды, фонтаны, колодцы, беседки, парники, гряды.

В Советской России дача как феномен буржуазной, прошлой культуры вновь обесценивается. Дачная культура начинает понемногу восстанавливаться после войны.

Разумеется, дачный отдых представителями интеллигенции и работниками производств понимался по-разному. Дача была пространством свободы, удаленным от центра и власти, где велись вольные разговоры, хранилась самиздатовская литература и слушались «вражеские радиостанции».

Были и так называемые «профессорские дачи», которые считались элементом престижа: фраза «у них профессорская дача» автоматически поднимала статус ее владельцев.

А вот простым пролетариям дачи давали возможность избежать голода, вызванного экономическими и политическими потрясениями. Советская дача превратилась в своеобразное место для побега от действительности: только там жители коммуналок могли остаться наедине с самими собой.

Появилась еще более упрощенная и усредненная форма дачи — садовый участок. В 1949 году было принято постановление Совмина СССР «О коллективном и индивидуальном огородничестве и садоводстве рабочих и служащих», дачи стали доступны и для городского пролетариата. С этого началось широкое развитие «садоводческих товариществ». Но массовым это явление стало уже в 50-е годы, когда появилась практика выделения сотрудникам знаменитых шести соток под дачу Массовым феноменом садовые участки станут только в 1970;е годы, когда советские власти начали распределять небольшие участки земли вокруг больших городов (как правило, 600 квадратных метров или седьмую часть акра), чтобы дать городским рабочим стимул выращивать часть тех продуктов, которые в недостаточном количестве поставляла официальная экономика — таких, как овощи, фрукты и ягоды.

На современном этапе дача может осмысливаться по-разному: это и 6-соток огорода, и советская профессорская дача, и загородный коттедж за глухим забором и роскошная вилла с личным выходом к частному озеру. Все более заметно проникновение западноевропейских обезличенных форм сельской жизни в российскую повседневность. Однако идея создания «новой усадебной культуры» с «чистого листа», без опоры на опыт своего прошлого всегда оказывалась исторической иллюзией. Включая в себя ценности науки и искусства, нравственные, политические, религиозные, лингвистические ценности, обычаи и традиции, опыт человеческого общения и поведения, труда и быта, культурное наследие обеспечивает воспроизводство и самосохранение культуры.

Это еще одно подтверждение того, что город тесен для духа культуры, не удовлетворяет человека и просто возможность выехать отдохнуть на лоно природы. Ему хочется иметь свой уголок на земле, созданный по его замыслу. И это свидетельство того, что город и усадьба пересекаются в самой человеческой ментальности, они сосуществуют в духовной жизни человека.

Думается, что понятие родовой усадьбы сегодня не устарело. И речь здесь не о безвкусных богатых особняках «новой элиты». Традиции усадебной культуры в социокультурном пространстве России, о тех уголках, которые создаются людьми разного достатка, но создаются для семьи, где закладываются традиции, которые могут передаваться от поколения к поколению. Они ориентированы на то, чтобы в них было не только удобно и комфортно, но и была возможность для развития человека, его творческих способностей и возможностей.

родовой усадьба загородный дом Список литературы

1. Варрон, О латинском языке, V, 160 [Электронный ресурс]: E.J. Pratt Library. — Режим доступа: https://archive.org/details/onlatinlanguage01varruoft

2. Поляков, В.Н., Афанасьева, А.С., Ткаченко, Н. С. Природа в архитектуре древнеримских вилл // Вестник ТГАСУ, 2012. — № 1. — С. 9−27.

3. Ефимова, Е. Замок и вилла в ренессансной Франции // Искусствознание. Режим доступа: http://istina.msu.ru/publications/article/3 062 757/

4. Проскурина, Н. В. Наследие дворянских усадеб Воронежской области // Вестник ВГУ. Серия: география. Геоэкология, 2012. — № 2. — 108−114.

5. Полякова М. А. Русская усадебная культура как историко-культурный феномен [Электронный ресурс]: Общество изучения русской усадьбы. — Режим доступа: http://oiru.archeologia.ru/biblio003.htm

6. Злочевский, Г. Русская усадьба на страницах дореволюционных изданий Г. Злочевский // Памятники Отечества. Мир русской усадьбы. — 1992. — № 5. С. 77−87.

7. Деотто. П. Петербургский дачный быт XIX в. как факт массовой культуры // Europa Orientalis. — 1997. — № 16. — С. 357−372.

8. Федюк, Г. П. Усадьба-дача конца XIX — начала XX века как особый феномен русской усадьбы и ее культурное влияние на окружающую территорию. Библиотека усадьбы-дачи / Г. П. Федюк // Усадебные библиотеки — история и современность: (Русская усадьба XVIII — начала XX вв. Проблемы изучения, реставрации и музеефикации): мат-лы науч. конф. Ярославль, 2002. — С. 16−19

.ur