Человек. 
Свобода. 
Ответственность

Человек является субъектом истории. Он создает материальные и духовные ценности, преобразует окружающий мир, строит города, творит науку, литературу и искусство. Одним словом, все, что есть в обществе — дело рук человека. Но чтобы творить, человек нуждается в свободе. А что такое свобода? И в чем она проявляется? На эти вопросы мыслители давали разные ответы. Гольбах, например, утверждал, что «свобода — это возможность делать ради своего собственного счастья все то, что не вредит счастью других членов общества»^[1]. И Коллинз же понимал свободу как «способность человека поступать так, как он желает или предпочитает»^[2]. Энгельс свободу рассматривал как способность принимать решения со знанием дела. И, наконец, Фромм писал, что «свобода означает не что иное, как способность следовать голосу разума, здоровья, благополучия и совести против голоса иррациональных страстей»^[3]. Можно привести цитаты и из работ других философов, свидетельствующие о том, что каждый трактует по-своему свободу, каждый вкладывает в нее свой смысл. И это не случайно, потому что понятие свободы — самое распространенное и вместе с тем самое сложное понятие.

Прежде всего следует отметить, что свобода есть понятие социальное. У животных нет никакой свободы. Они — часть природы и не нуждаются ни в какой свободе. Свобода же возникает в процессе взаимодействия людей, в процессе их совместной деятельности. С одной стороны, человек находит свою свободу только в обществе, а с другой — оно как бы ему мешает делать то, что он хочет. Но это одно из противоречий социума, которое решается путем компромисса: общество предоставляет индивиду определенную свободу, но и индивид в свою очередь сознательно ограничивает свои требования к обществу. Нельзя жить в обществе и быть свободным от общества.

Необходимо подчеркнуть, что свобода и воля не одно и то же. Свобода означает действовать в рамках юридических и моральных норм и законов. Индивид должен осознавать, что в обществе есть определенные моральные нормы, соблюдение которых обязательно для всех членов данного общества. Иначе общество как целостное и самодостаточное социальное образование погибнет. Кроме того, индивид должен осознавать и то, что помимо морального кодекса есть еще и юридические законы и нормы, регулирующие отношения общества и личности, общества и государства, классовые отношения и т. д. И эти юридические предписания тоже обязательны для всех. Таким образом, свобода предполагает деятельность социальных групп, слоев, классов, индивидов при обязательном соблюдении общепринятых моральных и юридических принципов и законов.

Что касается воли, то она не ограничивает себя никакими законами морального или юридического характера. Вольный человек в отличие от свободного человека уважает только самого себя, потому что он постоянно покушается на свободу других людей. Вольный человек— это эгоистический человек, потому что он стремится лишь к удовлетворению личных интересов. Кстати, заметим, что анархизм как политическое течение, не признающее государственной власти, предпочитает волю свободе. Не только анархисты, но и многие сторонники демократии под свободой понимают не соблюдение правовых норм и законов, а принцип их полного игнорирования, т. е., по существу, волю. Они не считаются и с объективными законами мира, с историческими традициями и обычаями народа.

В изучении свободы можно выделить три аспекта: экономический, политический и духовный.

Экономический аспект предполагает, во-первых, свободу трудовой деятельности. Человек должен иметь возможность проявить свои интеллектуальные и физические способности по созданию материальных и духовных ценностей. Иначе говоря, он должен иметь право трудиться, ибо именно в процессе трудовой деятельности человек становится действительным субъектом истории. Вовторых, только свободный труд, т. е. труд на себя и на общество, труд без эксплуатации и без принуждения приносит настоящее удовольствие человеку. В-третьих, экономическая свобода позволяет человеку воспроизводить свои физические силы, чувствовать уверенность в завтрашнем дне, использовать свободное время для физического и духовного совершенствования.

Политический аспект свободы подразумевает наличие политических свобод: свободу слова, свободу избирать и быть избранным, свободу создавать политические партии и т. д. Политические свободы проявляются в зависимости от экономических свобод, социального положения индивида и вообще от конкретно-исторических условий.

Духовный аспект свободы связан, во-первых, с овладением духовными ценностями и, во-вторых, с возможностью самому их создавать. Знание философии, литературы, искусства, науки и т. д. помогает человеку чувствовать себя раскованным и полноценным гражданином. Человеку необходима свобода для производства духовных ценностей. Это значит: во-первых, быть экономически в состоянии посвятить себя интеллектуальной деятельности. Без экономической независимости трудно рассчитывать на творческую независимость. Как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку. Нельзя не вспомнить в этой связи Лукиана из Самосаты, этого, по выражению Энгельса, «Вольтера классической древности»: «Единственное дело историка — рассказывать все так, как оно было. А этого он не может сделать, если боится Артаксеркса, будучи его врагом, или надеется получить в награду за похвалы, содержащиеся в его книге, пурпурный кафтан, золотой панцирь, нисейскую лошадь»^[4]. Ни одно государство не финансирует тех представителей творческой интеллигенции, которые выступают против него. В буржуазном обществе, например, человек свободен в рамках существующих законов писать что угодно и о чем угодно, но если он затрагивает интересы господствующего класса, то никто его издавать не станет. Во-вторых, писать по велению души и сердца, писать правдиво и отражать в своем творчестве объективные процессы общественного развития. В-третьих, не быть контролируемым со стороны цензуры, если она есть, или других государственных органов. Главный цензор человека — его совесть, его нравственные принципы и нормы. Добродетельный человек никогда не станет писать сочинения, в которых проповедуется насилие, алчность, антигуманизм и другие пороки человечества. Он никогда не будет писать пасквили даже на своих врагов. Духовная свобода — это подлинное наслаждение для человека, стремящегося проявить себя не в накопительстве, а в интеллектуальном творчестве.

Свобода непосредственно связана со знаниями. Чем больше знает человек о законах объективного мира, об окружающей природной и социальной действительности, тем большей свободой он обладает, ибо может принимать такие решения, которые в рамках конкретных условий для него будут наиболее оптимальными. Поэтому развитый в интеллектуальном отношении человек более свободен, чем человек, лишенный духовных знаний.

Свобода детерминируется социальными и природными условиями жизни человека, и поэтому, на мой взгляд, неверно утверждение Сартра о том, что человеческая свобода ничем не детерминирована. «Детерминизм, — пишет французский философ и писатель, — умиротворяющ: человек, для которого знание сводится к знанию причин, способен и действовать посредством причин, и потому, между прочим, все усилия моралистов и по сей день направлены на то, чтобы доказать нам, будто мы — всего лишь рабочие детали, поддающиеся манипуляциям с помощью подручных средств»^[5]. Но человек не может выскочить за пределы тех жизненных условий, в пределах которых ему приходится жить и работать. Другой вопрос — степень свободы. Он зависит от общего уровня развития общества, от его цивилизованности, от уровня знаний, от богатства, социального и политического положения индивида и т. д.

Нет свободы без ответственности и ответственности без свободы. Человек, не чувствующий свою ответственность перед обществом, семьей, друзьями и т. д., не имеет права быть свободным. И наоборот, человек, лишенный свободы действий, но наделенный ответственностью, имеет полное право не действовать, т. е. ничего не делать.

Можно выделить, по крайней мере, три вида ответственности: моральную, юридическую и политическую. Моральная ответственность не влечет за собой никакого наказания. Человек сам чувствует свою ответственность перед семьей, обществом и государством, и степень ответственности зависит от его добросовестности, порядочности и человечности. Юридическая ответственность в отличие от моральной предполагает наказание за нарушение правовых норм и принципов. Что касается политической ответственности, то она во многом определяется уровнем цивилизованности общества. Прежде всего, народ должен нести политическую ответственность за свои действия или бездействия в политической жизни страны. Если, допустим, народ считает, что правительство постоянно его обманывает, и если он ничего не делает для его замены, то такой народ, как писал Гегель, заслуживает именно такое правительство. Разумеется, политическую ответственность несет и каждый гражданин. Он должен иметь гражданскую позицию, принимать активное участие в защите политических и других свобод. С самого детства человек получает соответствующие воззрения на окружающий его мир, унаследует определенные традиции и нормы поведения, начинает понимать, что противоречит общепринятым правилам жизни, а что нет, и с учетом этих правил действует и поступает, принимает те или иные решения. Иначе говоря, человек сознает свою ответственность перед другими, перед обществом и он не должен совершать такие поступки, которые причиняли бы ущерб всем остальным. Отсюда следует, что рост свободы предполагает и рост ответственности. Чем свободнее человек, тем больше у него ответственности, тем больше он понимает, что его свободные действия не должны лишать других свободы и не должны выходить за рамки дозволенного. Монарх свободнее, чем придворный, но он ответствен не только за себя, но и за страну, за всех людей, чьим монархом он является.

Самой большой свободой обладают государственные лидеры и военачальники. Но они же несут самую огромную ответственность, поскольку отвечают за страну, за жизни миллионов людей, за их судьбы и благополучие. Поэтому очень важно, чтобы к власти приходили чрезвычайно ответственные люди, понимающие и осознающие необходимость защиты национальных интересов.

Свобода есть процесс, а не застывшее состояние. Иными словами, по мере продвижения человеческого общества по восходящей линии человек становится все более и более свободным в экономическом, политическом, духовном и других планах. Человек первобытной эпохи, например, не был свободен ни в отношении своего рода, ни в отношении природы. Ему приходилось бороться со стихийными природными силами на каждом шагу, чтобы прокормиться. Не давали свободы и родовые связи и отношения. По отношению к ним человек проявлял рабскую покорность и не представлял свою жизнь за пределами рода или племени. Его поступки и поведение регулировались традициями и обычаями племени и рода. Возможности решать самому те или иные жизненные вопросы, в том числе личного характера (женитьба, например), либо вовсе отсутствовали, либо были крайне ограничены. «Племя оставалось для человека границей как по отношению к иноплеменнику, так и по отношению к самому себе: племя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны, были той данной от природы высшей властью, которой отдельная личность оставалась безусловно подчиненной в своих чувствах, мыслях и поступках. Как ни импозантно выглядят в наших глазах люди этой эпохи, они неотличимы друг от друга, они не оторваны еще, по выражению Маркса, от пуповины первобытной общности»^[6]. Всюду его подстерегала опасность, он физически рано изнашивался и умирал в сравнительно молодом возрасте.

Иную картину мы наблюдаем в рабовладельческом обществе. Да, жизнь раба полностью зависела от его хозяина: он мог убить его или продать, обращался с ним как с вещью. Но тем не менее раб обладает большей свободой, чем первобытный человек, потому что освободился от «пуповины первобытной общности». Он уже отличает себя от других, знает больше и в отличие от первобытного человека может вести самостоятельный образ жизни.

Первобытный человек не протестовал против существующих порядков. Да ему и в голову не могла прийти мысль не покоряться родовым и племенным обычаям, ослушаться вождя. Рабы же организовывали восстания, шли на войну со своими эксплуататорами, потому что осознавали свое рабское положение. Конечно, среди рабов были люди, которые довольствовались своим рабским положением, верой и правдой служили своим господам и не нуждались ни в какой свободе. О таких рабах Гегель писал, что «раб, довольный своим положением раба, не мыслит себя, так как свобода не является его целью, следовательно, он не хочет своей всеобщности, он не хочет только того или другого»^[7].

Именно при рабовладельческом строе одна часть народа (рабовладельцы) получила возможность заниматься философией, наукой, культурой, т. е. духовным производством, которое в первобытном обществе было непосредственно вплетено в материальную жизнь. Выделение духовного производства в самостоятельную сферу представляет собой гигантский прогресс в развитии человечества. Нелишне напомнить и то, что генезис цивилизации связан по времени с рабовладельческим строем, когда создается фундамент цивилизации — общественное богатство — и когда социальные связи начинают доминировать над природными. Таким образом, человек эпохи рабства, даже если он раб, обладает большей свободой, чем человек первобытного общества.

Еще большей свободы человек добивается при феодальном способе производства. Рабов уже нет, человека нельзя продать, купить или убить. Крестьянин имеет возможность владеть землей, орудиями производства. У него есть семья и он относительно свободно распоряжается своей собственностью. Конечно, при этом нельзя забывать, что сохраняется крепостная зависимость, ибо крестьянин без разрешения или без выкупа не может покинуть деревню и помещика, на которого он был вынужден работать.

С возникновением капиталистического строя человек приобретает полную политическую независимость в том смысле, что его никто ни к чему не принуждает, и он абсолютно свободен в рамках общепринятых законов. Буржуазия разрушила феодальные общественные отношения, провозгласила лозунги свободного предпринимательства и формального равенства всех перед законом, упразднила сословные привилегии и сословные титулы.

Классическая французская революция 1789Н794 годов приняла «Декларацию прав человека и гражданина», в которой провозгласила: «1. Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Общественные отличия могут основываться лишь на соображениях общей пользы. 2. Цель каждого политического союза составляет обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека. Таковы свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению. 3. Источник суверенитета зиждется по существу в нации. Никакая корпорация, ни один индивид не могут располагать властью, которая не исходит явно из этого источника. 4. Свобода состоит в возможности делать все, что не приносит вреда другому…»^[8].

Буржуазия создает универсальное правовое государство, юридические законы, нормы и предписания, которые все обязаны выполнять. Конечно, отсюда не следует, что в условиях капиталистической системы все до единого соблюдают принятые законы, ибо практика показывает, что имущие слои фактически имеют больше прав, чем неимущие, так как у первых больше возможностей влиять на принятие законодательными органами тех или иных решений. Но тем не менее это большой шаг в социальном освобождении и расширении прав человека.

В буржуазном обществе человек формально свободен. Он может работать или не работать, заниматься бизнесом, вкладывать свой капитал в различные сферы экономики, путешествовать и т. д. Но он может и ничего не делать, вести паразитический образ жизни. Получается, что он абсолютно свободен и может руководствоваться принципом: «Что хочу, то и ворочу». Однако суровая экономическая необходимость заставляет его, если можно так выразиться, крутиться и вертеться, так как ему надо выжить в условиях жесточайшей конкуренции. Если у него ничего нет, кроме рабочей силы, то он вынужден продавать ее либо частному лицу, либо государству. Поэтому свободу нельзя понимать как свободу от принятых обществом законов, от существующих принципов, норм и традиций, от экономической необходимости добывать себе средства питания. Свобода человека в условиях капитализма выражается в том, что в отличие от предыдущих эпох человек полностью распоряжается собой, он — юридически свободная личность и является собственником своего «я».

Но парадокс буржуазной свободы состоит в том, что все свободны, и вместе с тем никто не свободен: не свободен трудящийся, так как боится потерять работу и не уверен в завтрашнем дне. Не свободен и капиталист, ибо боится обанкротиться, не выдержать конкуренции и т. д. Одним словом, дамоклов меч висит над всеми. И тем не менее подчеркнем еще раз, что по сравнению с предыдущими эпохами человек буржуазного общества пользуется огромной свободой.

Капитализм формирует особый тип характера личности, который Фромм назвал рыночным характером. Он постоянно вынужден приспосабливаться к новым условиям жизни, к новым порядкам, поскольку жесткую конкуренцию выдерживают только те, кто быстро адаптируется к новым обстоятельствам. «У людей с рыночным характером нет иных целей, кроме постоянного движения, выполнения всех дел с максимальной эффективностью, и, если спросить их, почему они должны двигаться с такой скоростью, почему они стремятся к наибольшей эффективности, то на этот вопрос у них нет настоящего ответа, они предлагают одни лишь рационализации типа «чтобы было больше рабочих мест» или «в целях постоянного расширения компании»^[9]. Рыночный человек свободен, и как таковой он должен искать оптимальный вариант для реализации своих возможностей.

Еще больше свободы получит человек в посткапиталистическом обществе, в котором свободное развитие каждого будет условием свободного развития всех.

Итак, можно сказать, что по мере поступательного развития истории, по мере познания и использования законов общества и природы человек становится все больше и больше свободным от окружающей природной и социальной действительности. Современному человеку даже трудно представить, в каких тяжелых условиях жили его далекие предки, как тяжело им приходилось бороться с силами природы, для того чтобы построить себе жилище, обработать землю, одомашнить диких животных, вовремя собрать урожай, не умереть от страшных болезней и т. д.

Становление свободы — процесс сложнейший и противоречивый, связанный порою с жертвами, с гибелью людей, с разрушением городов и сел, с уничтожением природной среды и т. д. Часто такая свобода оборачивается трагедией для общества, для всей цивилизации. Отсюда некоторые исследователи делают вывод о том, что по мере развития человечества по восходящей линии человек якобы все больше теряет свою свободу. Он себя нигде не чувствует свободным: его могут снимать скрытой камерой; его речь могут записать на магнитофонную пленку; его могут убить с помощью дистанционного управления или с помощью глушителя; ему постоянно грозит опасность оказаться раздавленным машиной на улице; самолет, на котором он летит, может разбиться и т. д. и т. п. Человек действительно сталкивается со всеми этими опасными явлениями. Но следует ли отсюда, что он стал менее свободным, чем в прошлые времена? Нет, конечно. Во-первых, современный человек знает гораздо больше об окружающей социальной и природной действительности, и поэтому ему легче адаптироваться к новым условиям жизни; во-вторых, у него больше возможностей для удовлетворения своих физических и духовных потребностей; в-третьих, он имеет больше возможностей при выборе той или иной профессии; в-четвертых, он может быстрее освоить ту или иную профессию, те или иные формы жизнедеятельности, поскольку в его распоряжении находятся новые формы обучения; в-пятых, ему легче получать ту или иную информацию, дающую ему возможность оперативно принимать те или иные решения. В-шестых, благодаря современному транспорту он может в считанные часы оказаться в разных уголках земного шара, что позволяет ему более рационально использовать свое время. В-седьмых, в связи с сформировавшимся единым историческим и политическим пространством он превратился в человека планеты, с планетарным мышлением и менталитетом. Этот перечень можно было бы продолжить, но и приведенного достаточно для доказательства того, что современный человек стал более свободным. Однако следует иметь в виду, что он должен был бы стать более ответственным. Ведь, скажем, тот, кто зомбирует сознание человека, должен чувствовать свою ответственность. Но ответственность отстает от свободы. Чтобы она росла вместе со свободой, необходимо прежде всего совершенствовать современные общественные отношения, в которых человек живет и трудится. Если эти отношения не соответствуют новому уровню производительных сил, предоставляющих человеку больше свободы, то следует их менять коренным образом.

У человека есть всегда свобода выбора, а выбор зависит от осознания своей ответственности перед обществом, перед Отечеством и перед самим собой. Человек должен понимать, что за свой выбор он будет нести ответственность либо моральную, либо юридическую, либо и то и другое вместе. Нельзя оправдывать предателя ссылками на сложившиеся объективные обстоятельства, так как в этих же обстоятельствах другие вели себя по-геройски, потому что они осознавали свою ответственность.

Первобытный человек был менее свободен, чем современный, но он нес и меньше ответственности. Он был ответствен только перед родом или племенем. Современный человек ответствен перед всем миром. Он отвечает за сохранение мира во всем мире, за преодоление глубокого экологического кризиса, за будущее мировой цивилизации. Одним словом, обладая планетарным мышлением, он отвечает за все, что происходит в нашем едином, но вместе с тем полном противоречий мире. Поэтому он должен руководствоваться принципом: «ты свободен, но поступай так, чтобы твои действия носили не разрушительный, а созидательный характер и не мешали свободе других».

• [1] Гольбах П. А. Избр. произв.: В 2 т. М., 1963. Т. 1. С. 173.
• [2] Английские материалисты // Собр. произв.: В 3 т. М., 1967. Т. 2. С. 7.
• [3] Фромм Э. Душа человека. М., 1992. С. 94.
• [4] Лукиан из Самосаты. Как следует писать историю. Избр. произв. М" 1962. С. 418.
• [5] 132 Шарль Бодлер. Цветы зла. Стихотворения в прозе. Дневники. М., 1993. С. 337.
• [6] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21.С. 99.
• [7] Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 392.
• [8] 135 Документы истории Великой французской революции: В 2 т. М, 1990. Т. 1. С. 112.
• [9] Фромм Э. Иметь или быть? М., 1990. С. 153.