Структура статусного и юридического сознания

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• • содержание статусного и юридического сознания;
• • понятие идеологии как формы коллективного сознания;
• • направления практического действия идеологии;

уметь

• • объективно оценивать условия реализации национальной идеи;
• • использовать потенциал правовой идеологии в целях оптимального регулирования общественных отношений;
• • различать рациональные и эмоциональные компоненты статусного сознания;

владеть

• • навыками применения идеологических ценностей в практической деятельности;
• • способностью использовать эмоциональные состояния индивидов в актах применения закона.

Компоненты человеческого сознания, отражающие права, обязанности индивидов, социальную технологию их реализации в философской, юридической литературе, именуют правовым сознанием, в структуре которого выделяют две стороны, два уровня: правовая идеология и правовая психология. С таким решением можно согласиться, если учитывать разную меру представленности идеологического и психологического компонентов в статусном и юридическом сознаниях. Правовая идеология существует на теоретическом уровне духовного освоения действительности, а правовая психология — на обыденном.

Прежде чем продолжить разговор о них, следует, на наш взгляд, остановиться на вопросах, составляющих философское учение об идеологии. Сегодня об этом явлении общественной жизни пишут много неадекватного.

Идеология является формой общественного и группового (классового) сознания, воспроизводящая картину социального мира как иерархическую структуру ценностей и приоритетов с учетом интересов ее создателя (субъекта). Своим происхождением идеология обязана имущественной, политической неоднородности общества, его расслоению на классы, этносы, профессиональные, поселенческие и возрастные группы, каждая из которых имеет специфические потребности и интересы. Поэтому в любом обществе складывается несколько идеологических систем, соотношение между которыми укладывается в триаду «общее-особенное-единичное».

Общее составляют идеи, принципы, идеалы, разделяемые всем населением страны как нацией. Особенное — идеи, принятые тем или иным классом, народом внутри нации, а единичное — идеи, принципы, идеалы, выражающие надежды и чаяния профессиональных, возрастных, поселенческих и других общественных групп. Субъект идеологии — всегда некоторая общность людей, объективно объединенных жизненным положением, одинаковой судьбой, составляющей основу их статусного сознания, т. е. того, что они знают и понимают о самих себе. «Потребителями» идеологии, теми, кому она адресована, являются индивиды, для позитивного социального самочувствия которых необходима реалистическая и оптимистическая программа жизнедеятельности, ответы на вопросы о смысле жизни, способах, моделях его реализации.

В литературе нередко смешивают два исторических события, связанных с идеологией: ее возникновение как явления духовной жизни человеческой общности и научное открытие факта ее существования. Если появление идеологии следует отнести к эпохе древности, то ее осознание, открытие как общественного явления состоялось, скорее всего, во второй половине XVIII в., а само слово «идеология» было запущено в оборот в начале XIX в. Потребность в идеологии продуцируется взаимодействием разных общностей людей (род, племя, народность, классы, нации, руководители и исполнители, население города и деревни и др.) как внутри страны, так и между странами и народами.

Содержание взаимодействия, сопровождаемое взаимным сравнением, сопоставлением и даже соизмерением общностей, составляют сотрудничество (торговля, обмен достижениями, военный союз), соперничество (тайное заимствование новаций, потаенное нанесение вреда), антагонизм (война, бунт, забастовка). Именно взаимные контакты побуждают общности, индивидов к размышлениям о том, как устроен и почему гак устроен социальный мир, что «мы» собой представляем, какое место в нем занимаем и какое можем занимать, на что можем рассчитывать в будущем. Для индивидов идеология предлагает программу жизнеустройства, мотивацию активности, смысл деятельности. Идеология теоретически задает стиль жизни. Более того, она очерчивает параметры определенного типа человека. Например, всестороннее развитие личности (принцип советской идеологии) или обогащение любой ценной (идеология россиян в 1990;е гг.).

В широко распространенном определении идеологии как совокупности теорий, суждений, понятий, выражающих потребности и интересы социальных групп, общества, до сих пор остается существенный пробел. В нем вольно или невольно умалчивается о том фактически составляющем ядро идеологии признаке, который выражает осознание ее носителем своих прав на вещи, услуги, статус. Для любой человеческой общности, для каждой личности представление об объеме, содержании своих прав и обязанностей в отношениях с другими социальными группами является принципиально важным в процессах самоидентификации, в выборе направления деятельности. Причем идея права в структуре идеологии может выступать в «чистом» виде как отражение основательных притязаний субъекта (право крестьян на землю, которую они обрабатывают, право художника на нарисованную им картину и т. д.) и как выражение произвола, вероломно присвоенного права. Так, например, широко известен идеологический призыв, звучавший в СССР в годы Великой Отечественной войны: «Наше дело правое — мы победим». И совсем другая картина, когда агрессор, начиная подготовку к войне, помещает в центр действующей идеологии суждение о праве на захват территории и других богатств соседних и дальних государств. Для обоснования этой идеи привлекаются научные умы, пропагандистский аппарат, деятели искусства, шоу-бизнеса и т. д. В результате их целенаправленной деятельности население страны, руководство которой планирует войну с другими народами, проникается верой в оправданности притязаний, содержащихся в идеологии.

В процессе формирования идеологии органически сочетаются стихийные прозрения, интуитивные открытия индивидов, входящих в состав общества, больших групп людей, и результаты теоретической деятельности философов, экономистов, социологов, выполняющих социальный заказ. На стадии соединения идеологической концепции с активностью индивидов к работе в современных условиях подключаются психологи, юристы, специалисты по массовым коммуникациям. Вот почему идеология в целом не может быть научной в полном объеме, т. е. содержать объективно истинные знания. Идеология есть совокупность представлений народа, класса, профессиональной группы и других общностей о самих себе, где истинное знание перемешано с порожденными самообманом заблуждениями. Соотношение того и другого отражено в тенденции: чем хуже идут дела в обществе, тем больше в идеологии ложных, иллюзорных позиций из числа тех, которые поэт охарактеризовал как «сои золотой».

Именно «сон золотой» навевали многие отечественные философы, социологи, экономисты в публикациях 1970;х — первой половины 1980;х гг. о развитом социализме, советском человеке и его работе, социалистическом образе жизни, советском крестьянстве и т.и. Искренность заблуждений, когда желаемое выдается за действительное, голословность утверждений отнюдь не оправдывает авторов, а лишь подчеркивает идеологический, пропагандистский характер созданной ими печатной продукции. К месту заметить, что идеологические шоры — тяжелый крест гуманитарных наук^[1].

Центрирующую роль в идеологии выполняет национальная идея. Вокруг нее, в подкрепление ее выдвигается множество понятий, суждений, доктрин. Чаще национальная идея, объединяющая население страны, сводится к самосохранению и процветанию социума, составляющих его этносов, и их самоопределения среди народов планеты. Скрепляющим «ферментом» национальной идеи, как правило, является патриотическая установка. В качестве национальных в разных государствах нередко объявляются просто фантастические идеи переустройства мира, в том числе установления «нового порядка», мессианского спасения народов, якобы погрязших в аморализме, становления народом-богоносцем, всеобщего равенства и др. И тем не менее на некоторое время каждая из них увлекала огромные массы людей, оказывающихся в конце концов в тупике. Национальная идея превращается в иллюзию, когда ее реализация требует сил, отсутствующих у взявшего ее народа, когда он объективно не имеет права браться за решение той исторической задачи, которую ему пытаются привить его политические лидеры и «теоретики». Однако в социально неоднородном обществе внутри национальной идеологии каждая большая группа людей вырабатывает свою систему приоритетов и ценностей. С этой целью выделяются идеологи класса, которые обосновывают его жизненные перспективы, просчитывают возможные пути их реализации. Идеология показывает место класса, этноса в социальном мире, каким оно есть и на какую историческую роль они имеют право претендовать, выполняя свое призвание. Тем самым идея права оказывается доминирующей в идеологии. Поскольку идеология вырабатывается для теоретического обоснования и защиты интересов общности, то апологетичность присуща каждой ее функции.

Мировоззренческая функция задает оптимальные параметры жизненной позиции индивидов, прочерчивает в общем плане возможные варианты их жизненного пути, его содержания и структуры. Воспроизводя картину мира и социальной реальности, идеология характеризует место, занимаемое человеком в них, показывает его возможности. К примеру, если в идеологии признается, что мир устроен Богом, то первейший удел людей, оказывается, состоит в том, чтобы постоянно просить Создателя о милости, одной из которых стало позволение добывать хлеб насущный в поте лица своего, проявлять свободу воли в строго очерченных рамках и т. д. Стало быть, в религиозной идеологии утверждается, что человек вторичен, тотально зависим от Всевышнего, а его первейшее право на обращение с просьбой к Богу обусловлено выполнением культовых действий, совершение которых служителями церкви оплачивается паствой. Таким образом, и религиозная идеология смыкается с экономикой, а церковь оказывается разновидностью хозяйственного института со всеми вытекающими последствиями для ее деятельности «второго плана».

Если же идеология строится на том, что природа существует сама по себе, объективна, что человек есть результат естественно-исторического развития мира, что никакой силы, стоящей над людьми, нет, то из этого следует, что человек является независимым, суверенным участником взаимодействия элементов действительности. Он самостоятельно устраивает свое бытие на базе собственных потребностей и способностей, а также внешних, природных условий. Он может надеяться исключительно на самого себя. Мерой его прав является труд.

Если же идеология выстраивается на утверждении, согласно которому мир есть дело ума и чувств субъекта, что вещи — просто-напросто комплекс его ощущений, то из этого следует, что индивид вправе поступать, но своему произволу и с природой, и с обществом, с другими людьми, перестраивать жизнь на свой лад. В политике такая позиция характеризуется как авантюризм, волюнтаризм и субъективизм.

Таким образом, в мировоззренческой функции идеологии на основе избранной в ней картины природного и социального мира задается жизненная стратегия индивидов, смысл их существования.

Гносеологическая функция связана с осознанием содержания потребностей, интересов носителя идеологии, с подысканием способов, путей наиболее эффективного их удовлетворения. Действительность осознается односторонне, мир видится «глазами» общности людей, исследуются основания ее права на максимальное расширение своего влияния, приобщения к собственности, власти, контролю над умами. Следовательно, идеология не может быть беспристрастной, объективной. Ее адепты напрасно претендуют на научность своих выводов. А гуманитаристика, впитавшая в себя изрядную дозу идеологических установок, став их проводником в народные массы, теряет качество научности. Конфликт между гуманитарной наукой и идеологией, особенно официальной, поддерживаемой авторитетом государственной власти, — постоянное явление общественной жизни. Он выражает собой столкновение нового со старым, будущего с настоящим. Гуманитарная наука в лице, в первую очередь, экономической теории (ее политэкономической составляющей), философии, социологии и др., обнаруживая в повседневности ростки грядущего, отрицающего настоящее, вступает в противоречие с официальной идеологией, которая пролонгирует существующее в улучшенном виде.

Аксиологическая функция идеологии реализуется в ранжировании природных и социальных ценностей, в определении значимости вещей, процессов для общности в целом и составляющих ее индивидов. Программируется одобряемый стиль жизни как единственно оптимальный для человека. Утверждаемые ценности, скажем, честный труд, мужество, героизм, любовь к Родине, преданность избранному делу и т. п., персонифицируются в образах персонажей литературных произведений, художественных полотен, кинолент и т. д., и в такой форме внедряются в сознание широких народных масс.

Критическая функция идеологии имеет два вектора: внешний — изобличение оппонента, демонстрация несостоятельности «чужого» образа жизни, и внутренний — самокритика, которая чаще касается второстепенных аспектов бытия, малозначительных фигур; вне критики остаются фундаментальные основания системы. Критическая функция идеологии придает ей жизненность (иногда видимую, иллюзорную), устремленность к совершенствованию социума в целом, либо отдельных его сторон.

Наконец, прогностическая функция идеологии воспроизводит образ желаемого будущего, темпы осуществления национальной идеи. Как правило, подчеркивается максимальный уровень реализации прав индивидов, их всестороннее развитие, высокое благосостояние и т. д. Рисуемый в идеологии образ будущего должен соответствовать ряду критериев: быть оптимистичным, восприниматься как доступный для самых разных групп людей, отличаться привлекательностью.

Нс будет ошибкой сказать, что идеология не существует в цельном виде, как кусок стали. Она предметно рассредоточена. Обыкновенно выделяются политическая, правовая, эстетическая и т. д. идеологии. Другими словами, каждая форма общественного сознания имеет свой идеологический корпус. Нас в данном случае интересует идеологическая составляющая статусного и юридического сознаний.

Когда речь идет о статусном сознании, то имеются в виду фигуры мыследеятельности, в которых индивиды отражают свои права и обязанности, а также социальную технологию реализации того и другого. Объективно они двуслойны. В одном их них оседают знания своих прав и обязанностей, путей их исполнения, являющиеся положительным результатом жизнедеятельности индивидов, их участия в трудовом процессе, общении с другими людьми и т. д. Второй слой составляют знания прав и обязанностей, социальной технологии, записанных в юридических законах. Отношения между этими слоями знаний могут строится в модусе как соответствия, так и противоречия, когда юридический закон лишает человека прав на результаты его труда, в которых он испытывает острую нужду. Это ситуация отчуждения. Статусное сознание имеет и психологическую составляющую: эмоциональное отношение человека к своим правам, обязанностям и способам их исполнения. Палитра эмоций, переживаний многообразна: положительные — радость, удовлетворение, восторг и т. д. и отрицательные — страх, тревога, ужас, разочарование и др. В статусное сознание индивидов идеологические установки вкраплены фрагментарно. Они усваиваются, скорее, в самой жизненной практике как некое само собой существующее состояние, а не как теоретические формулы, политико-юридические принципы.

Статусное сознание составляет сердцевину самосознания индивида, обрамляет контуры его «Я», ибо, что такое «Я», как не соотнесение себя с другими в свете прав и обязанностей. Комплекс положительных эмоций по отношению к правам и обязанностям как закрепленным в юридическом законе (институционализированный социальный статус), так и не имеющим подобного утверждения (неинституционализированный социальный статус) составляет основание чувства удовлетворенности индивида своим положением, образом жизни. На первый взгляд, ситуация удовлетворенности людьми своей жизнью свидетельствует о благополучии в стране. Высокий процент населения, переживающий это чувство, можно легко понять как свидетельство оптимальности экономического развития страны, политического режима в ней, процессов, происходящих в культуре, и т. д. Однако позитивные эмоции, охватывающие социальный статус индивида, играют роль финального фактора, ослабляют либо вообще выводят за скобки эмоции, стимулирующие активность индивида. Помним, как литературный герой воскликнул: «Мгновенье, ты прекрасно! Остановись».

Роль движущих мотивов относительно социального статуса индивида играют его отрицательные эмоции, такие как неудовлетворенность собой, своим положением, желание приобрести новые права, а следовательно, новые обязанности.

Сохраняющую, сберегающую роль для индивида играет его страх перед стихийными силами природы и общества, перед юридическим законом как сознательным установлением государства. Страх — наиболее глубокая эмоция в человеке. Имеет биологическую подоснову в инстинкте жизни. Страх нередко составляет фундамент законопослушности. Правовой нигилизм чаще замешан на отсутствии страха, на той пустоте, которая остается после элиминации у индивида страха.

Сам по себе юридический закон как текст вряд ли кого напугает, вызовет чувство страха. Последний появляется в условиях адекватного его применения. Речь идет не только о неотвратимости наказания за совершенное преступление, что является лишь одним из аспектов применения закона, а о действии всей юридической системы, ее разных отраслей и институтов. Именно тогда в психической деятельности индивида прорастают тревога, надежда, сострадание и т. д.

Статусное сознание индивидов многозначительно и подвижно. Оно удостоверяет положение индивида и открывает перед ним горизонт изменений, перспективы роста как социального существа. Оказывается необходимым в конкурентном соперничестве. Находит подкрепление в государственном удостоверении (получении дипломов, свидетельств, аттестатов, наград и поощрений).

В отличие от статусного сознания в юридическом сознании господствующее положение занимает правовая идеология^[2]. Предметом отражения юридического сознания являются не правовая реальность, не правовая действительность, не сам по себе юридический закон, как подчас пишут, а те аспекты существования общества, людей в нем, жизнеустройство индивида, которые могут и должны быть (возможность и необходимость) урегулированы обязательными к исполнению нормативными актами, исходящими от государства. Конкретный ареал такой действительности выявляется прежде всего практически как насущная потребность в закреплении экономических, политических оснований общества, места и роли в нем человека как индивида и как личности.

Здесь важно подчеркнуть, что юридическое сознание как одна из форм общественного сознания не является монопольным «автором» правовой идеологии, ибо она формируется вне юридической сферы, вне системы законодательства или его применения, за их пределами, в других формах общественного сознания: в философском, экономическом, политическом, нравственном, религиозном и др.

В солидарном единстве они вырабатывают идеологию для всего населения страны. Наиболее существенные ее положения получают конституционное закрепление, обретают качество правовой идеологии. Ее общественный вес, стало быть, равноценен значению конституции государства в части утверждаемых ценностей. Тем самым обретает силу методологического фактора в законотворческой деятельности и в законоприменительной области.

В общем процессе трансформации положений идеологии в правовую идеологию существенную роль играет юридическая наука. Некоторые авторы ошибочно полагают, что последняя входит в содержание правовой идеологии.

Считаем, что наука не может быть составной частью идеологии. В противном случае она утрачивает способность к выработке объективно истинного знания. Волюнтаристское включение юридической науки в содержание правовой идеологии приводит, во-первых, к тому, что прямой первейшей задачей науки становится апология, защита существующего экономического и политического строя общества, во-вторых, к тому, что ученые-юристы начинают собственные теоретические иллюзии идеологического характера относить на счет действующих законов^[3], а в-третьих, при смене идеологической доктрины ученые-юристы, чтобы жить и работать по профессии в новых условиях, вынуждены отказываться от своих прежних публикаций.

Конкретное содержание правовой идеологии в концентрированном виде представлено в основном законе государства. На имеющиеся в них идеологические установки ориентируются все отрасли, институты законодательства. А вслед за этим и юридическая наука признает их в качестве методологии собственных исследований. Зафиксированные в конституции принципы, установки правовой идеологии оказывают обратное воздействие на сформировавшие ее виды общественного сознания: философское, экономическое и др.

Особенность современной российской Конституции как источника правовой идеологии в том, что установки последней не даны в тексте в очевидной прямой и открытой форме, они составляют смысловой ряд второго плана. Однако от этого не теряют своей значимости. Такое положение обусловлено необходимостью трансформировать тезисный корпус содержания установившейся в обществе и государстве идеологии в форму нормативных общеобязательных требований юридического закона.

Несовершенство теории оборачивается нечеткостью формулировок в нормативных актах. Так, в ч. 2 ст. 17 Конституции РФ отмечается, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Стало быть, права человека разделяются на основные и неосновные. Так, но законам диалектики, если есть основное, то есть и неосновное. Если нет неосновного, то нет и основного, а есть единственное. Коль скоро, только основные права человека, как провозглашено в названной статье, принадлежат человеку от рождения, то каким же образом у него появляются неосновные права, которые, очевидно, могут быть отчуждаемы, т. е. отняты, изъяты у индивида кем-либо.

Важнее другое. В ч. 1 названной статьи отмечается, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина. Подчеркнем, права людей признаются. Понятно, что признать можно то, что есть, что уже существует. Спрашивается, каким же образом «права и свободы человека и гражданина» возникают, обретают существование? Сторонники теории естественного права с воодушевлением ухватились за это положение. Утверждают, что оно составлено с позиций единственно правильного юридического учения — естественно-правового. К сожалению, энтузиазм авторов данной точки зрения не подкрепляется научной точностью знания. Даже яблоня в саду не является чисто природным образованием. Она впитала в свой генетический потенциал физический и умственный труд многих поколений людей, что уж говорить о правах, первейшей социальной ценности человека. История человечества — это путь от юридического бесправия основной массы населения (рабство, крепостничество, пролетариат) через бунты, восстания, революции, стачки, забастовки, локауты, митинги, шествия и т. п. к широкой палитре прав. Народ требовал от господ не милостыню. Он интуитивно чувствовал себя имеющим права, которые создавал собственным трудом. Античные мудрецы, не сумев понять действительный механизм возникновения прав и обязанностей людей, предложили легкое, но фантастическое решение: права людей являются их естественным достоянием, исходящим от природы, от Бога и т. д.

Однако последователи антропологической теории происхождения прав индивидов также могут в своей позиции опираться на авторитет Конституции РФ, утверждая, что люди сами созидают нрава, как и любые другие социально значимые ценности, а государство их признает и гарантирует защиту и реализацию.

Каково же конкретное содержание правовой идеологии? Прежде чем ответить на этот вопрос, повторим принципиально важное положение: предметом отражения правовой идеологии являются интересы, запросы, чаяния людей, граждан государства, которые могут быть проведены в жизнь, удовлетворены государственной властью посредством юридических законов. Поэтому в связке правовая идеология — юридический закон первичным является первое. Именно правовой идеологией, отражающей прежде всего экономические потребности общности, руководствуется законодатель, работая над текстом очередного нормативного акта. Правовой идеологией, поддерживаемой правовой психологией, руководствуется народ, голосуя на референдуме за предложенный проект конституции, любой другой законодательный акт, выносимый на всенародное обсуждение.

Ю. Г. Ершов называет некоторые элементы правовой идеологии, запечатленные в Конституции РФ. Он отмечает следующие постулаты: идея народного суверенитета, концепция прав человека, доктрина правового социального государства, теория разделения властей, принцип многопартийности, идеологического плюрализма, защиты частной собственности^[4]. Понятно, содержание правовой идеологии российского общества не ограничивается названными постулатами. Оно гораздо шире.

Можно сказать, что правовой идеологией пронизана каждая строка преамбулы Конституции РФ, начиная с первых строк: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации…».

Считаем, что центральное значение в правовой идеологии нынешнего Российского государства имеют три принципа: принцип государственного суверенитета, принцип утверждения прав и свобод человека и гражданина и принцип общности судьбы народов России. Содержание правовой идеологии развертывается вокруг данных постулатов. Все другие идеи, установки, ценности конкретизируют их, доводя до практически реализуемого состояния, позволяющего придать им форму нормативного акта, т. е. отразить так или иначе в юридическом законе.

Важно подчеркнуть, что правовая идеология государства может быть только единой. В ней не может быть «двойных стандартов», как это имело место, скажем, в эпохи рабовладения и феодализма. Уместно снова повторить сказанное ранее: несовершенство теории сказывается на содержании юридических законов. В данном случае обращаем внимание на ст. 13 Конституции РФ, признающей идеологическое многообразие в государстве (ч. 1) и утверждающей, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной (ч. 2).

Здесь допущено смешение государства и общества. При всей своей значимости для общества государство не тождественно ему. Оно не покрывает все стороны общественного существования людей. Государство может быть только моноидеологичным. Полиидеологичное государство не может быть устойчивым, не сможет существовать долго. Зато в обществе, не достигшем состояния социальной однородности, полиидеологичность, т. е. наличие двух и более идеологий, — факт объективный, ибо каждый класс вырабатывает свою идеологию.

Наличие у современного Российского государства своей идеологии — факт очевидный. Ее правовой вариант представлен в Конституции РФ. Другое дело и очень важное, в какой мере применяются ее установления. Частые сетования политиков, журналистов на отсутствие у нас единой идеологии порождены именно тем, что в первое десятилетие XXI в. политическая жизнь в стране стала отклоняться от тех параметров, что обозначены в Конституции^[5]. Поскольку новации в должной мере в открытой форме не осмыслены, развиваются преимущественно стихийно, то создается впечатление отсутствия общей идеологии. Однако в названном сетовании есть и утопический момент: поскольку, повторяем, в социально неоднородном обществе единая для всего общества идеология невозможна. Опыт новой России показал, что единая идеология, и в частности правовая, оказалась возможной лишь на уровне законотворчества. И только последнее десятилетие вызвало к жизни массу фактов о том, что правоохранительная и судебная системы применения закона работают избирательно в зависимости от социального положения ходатая, подозреваемого, подследственного, подсудимого и т. д. Не говоря уже о массовом явлении участия государственных и муниципальных служащих в мошеннических схемах «черных» риелторов, в прикрытии деятельности ОПГ и т.н. Стало быть, в стране реально функционируют по меньшей мере две правовые идеологии: одна на бумаге, как источник вдохновения ученых-юристов, материал для пропагандистских выступлений, а другая — в практике общественных отношений в криптоционной, скрытой, потаенной реальности.

Вопросы для самоконтроля.

• 1. Что такое статусное сознание и каково его значение в жизни индивидов?
• 2. В чем состоит специфика идеологии вообще и правовой идеологии в частности?
• 3. Каковы принципы правовой идеологии Российской Федерации?
• 4. Каково содержание правовой психологии индивидов?

Белкин, А. А. Конституционная охрана: три направления российской идеологии и практики / А. А. Белкин. — СПб., 2010.

Высоких, Ю. В. К вопросу о первоисточниках правосознания / Ю. В. Высоких // Социум и власть. — 2007. — № 1 (13).

Гаджиев, Г. А. Онтология права: (критическое исследование юридического концепта действительности) / Г. А. Гаджиев. — М., 2013.

Косарев, А. И. Идеология жизни в системности юридической науки / А. И. Косарев // Российский юридический журнал. — 2011. — № 1.

Сырых, В. М. Материалистическая теория права / В. М. Сырых. — М., 2014.

• [1] См. об этом, например: Гуманитарные науки: вчера, сегодня, завтра (Материалы круглого стола) // Человек. 2015. № 2, 3. В связи с этим уместно отметить одиозность точкизрения, согласно которой философские, юридические и другие гуманитарные науки входятв содержание идеологии. Теперь понятно, почему ученые-гуманитарии при крутой сменегосударственной идеологии, чтобы получить признание у представителей новой власти, отказываются от предыдущих своих работ, входивших, с их точки зрения, в содержаниеотброшенной ныне идеологии. Полагаем, что гуманитарные науки, чтобы выполнить своепризвание в продуцировании нового объективного истинного знания, должны находитьсяв максимально возможном удалении от идеологии. Тогда возникнет вопрос о том, зачем онибудут нужны элите, правящей в условиях, историческую бесперспективность которых бесстрастно прогнозирует гуманитарная наука?
• [2] Идеологическую составляющую юридического сознания логично именовать именноправовой, поскольку основная ее задача состоит в защите прав его носителя, субъекта-общества, класса, перспектив их существования.
• [3] К примеру, с прочностью предрассудка в современной российской юридической наукеутвердилось мнение о том, что первичным источником Конституции является естественноеправо. Как может быть источником Основного закона государства то, чего нет (подробнеесм. гл. 5 настоящего учебника)?
• [4] Ершов К). Г. Философия права. Екатеринбург: Изд-во УрАГС, 2011. С. 85.
• [5] Подробнее об этом см., например: Добрынин II. М. Деконституционализация — ожидаемое или норма жизни // Государство и право. 2010. № 5; Ершов 10. Г. Указ. соч. С. 85.