Новый виток репрессий

В конце декабря 1945 г. на заседании Политбюро принимается решение об освобождении от должности наркома авиационной промышленности А. И. Шахурина. В конце апреля 1946 г. он был арестован вместе с главнокомандующим ВВС Главным маршалом авиации дважды Героем Советского Союза А. А. Новиковым. Началась разработка «авиационного дела», давшая повод для вывода из секретариата ЦК Г. М. Маленкова, отвечавшего в годы войны за выпуск самолетов. К тому же именно Г. М. Маленков выдвинул на должность командующего авиацией А. А. Новикова, а на должность наркома — А. И. Шахурина. В данном и других подобных «делах» большое влияние оказала борьба сталинского окружения за власть. Проходивший по вышеназванному делу Н. П. Селезнев, начальник главного управления заказов ВВС Красной Армии, вспоминал: «Нас просто умело использовали в своих целях, мы оказались жертвами политических интриг борьбы за власть».

30 апреля 1946 г. от А. А. Новикова было получено «признание», в котором он подтверждал, что являлся «непосредственным виновником приема на вооружение авиационных частей недоброкачественных самолетов и моторов». Кроме этого, он признавал себя виновным в «приобретении различного имущества с фронта» для своего «личного благополучия». А. А. Новикова принудили дать компрометирующие показания на Г. К. Жукова, обвинив последнего в стремлении «умалить руководящую роль в войне Верховного главнокомандования», т. е. И. В. Сталина. Следствие длилось всего две недели, во время которых подследственных обвиняли в антигосударственной деятельности, а судили их как лиц, допускавших злоупотребления властью, превышение власти, халатное отношение к выполнению служебных обязанностей. Таким образом, следователи добились нужных показаний, заставили подписать «заявления» на имя И. В. Сталина и тут же забыли об антигосударственной деятельности «врагов народа». По данному делу проходили семь человек, получивших сроки от двух до семи лет. Однако даже отбывшие срок наказания продолжали находиться в заключении вплоть до смерти И. В. Сталина.

В конце 1940;х— начале 1950;х гг. осуществляются чистки в Вооруженных Силах. В опале оказался Г. К. Жуков, вынужденный командовать сначала Одесским, а затем Уральским военным округом. В 1948 г. в связи с празднованием трехлетней годовщины взятия Берлина в советской прессе не было даже упоминания его имени. В эти годы оказались лишены своих постов главнокомандующий ВМС адмирал И. С. Юмашев, командующий ВВС (после Новикова) маршал авиации К. А. Вершинин, командующий бронетанковыми войсками маршал С. И. Богданов, командующий артиллерией маршал Н. Н. Воронов, начальник Главного Политического Управления Вооруженных Сил генерал-полковник И. В. Шикин и другие военачальники.

После смерти А. А. Жданова в августе 1948 г. положение близких к нему людей стало особенно уязвимым. Г. М. Маленков, сумевший в середине 1948 г. с помощью Берии восстановить свои позиции в партийной иерархии, вновь стал секретарем ЦК, возглавившим Оргбюро. Как Маленков, так и Берия болезненно воспринимали возросший авторитет коллег-выдвиженцев из Ленинграда. Сталин высоко ценил ум и организаторский талант I I.А. Вознесенского, председателя Госплана, своего первого заместителя по правительству, которого однажды даже назвал своим преемником на посту председателя Совета Министров. Значительно возрос за годы войны и авторитет секретаря ЦК ВКП (б) А. А. Кузнецова. В сентябре 1947 г. на него были возложены обязанности, но наблюдению за работой Министерства государственной безопасности. Тогда же И. В. Сталин ввел особо доверительную форму «общения с собой» через «записки», которые касались преимущественно кадровых вопросов. Таким образом, А. А. Кузнецов становился одной из ключевых фигур группировки в ЦК, пришедшей туда до, во время и после войны (А.А. Жданов, Н. А. Вознесенский, А. А. Кузнецов, А. Н. Косыгин, М. И. Родионов — воспитанник А. А. Жданова в период его работы в Нижнем Новгороде, ставший Председателем Совета Министров РСФСР).

Используя патологическую подозрительность диктатора к любым проявлениям самостоятельности и инициативы, Г. М. Маленков выступил одним из главных организаторов «ленинградского дела». Он стремился доказать, что в Ленинграде существует организованная группа руководителей, вставшая на путь закулисных комбинаций, направленных против центрального руководства. Уже 15 февраля 1949 г. Политбюро ЦК ВКП (б) приняло решение о снятии со своих постов А. А. Кузнецова, М. И. Родионова (председателя Совмина РСФСР) и П. С. Попкова (первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП (б)). В 1949—1952 гг. в Ленинграде и области были сняты с работы свыше 2000 ответственных работников.

П.С. Попкову и другим ленинградским руководителям вменялось в вину стремление создать по образцу других союзных республик компартии России со штаб-квартирой в Ленинграде, а также перевести в город на Неве правительство РСФСР. Одной из особенностей «ленинградского дела» стало то, что гонениям подверглись не только партийные функционеры, а также советские, комсомольские, профсоюзные лидеры, члены их семей. Проходили «чистки» в вузах города, в ходе которых лишились работы многие известные ученые. Сотни названий книг и брошюр были запрещены и изъяты из библиотек.

5 марта 1949 г. на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) было утверждено постановление Совмина СССР, в котором осуждалась «неправильная линия» Госплана СССР в вопросах планирования темпов роста промышленного производства. Со своих постов были сняты председатель Госплана Н. А. Вознесенский (через два дня его вывели и из состава Политбюро ЦК), а также ряд его заместителей. Началась проверка, в ходе которой выяснилось, что в период с 1944 по 1948 гг., в период работы Н. А. Вознесенского председателем Госплана, «пропало большое количество секретных документов, составляющих по своему содержанию государственную тайну». Всего за этот отрезок времени оказалось утрачено «свыше 200 секретных материалов и документов». Постановлением Политбюро Н. А. Вознесенского 13 сентября 1949 г. исключили из состава членов ЦК ВКП (б). 27 октября 1949 г. он был арестован.

С 29 сентября по 1 октября 1950 г. в здании Ленинградского окружного Дома офицеров состоялся судебный процесс над первой группой обвиняемых по этому «делу». 1 октября приговор был оглашен и в тог же день были расстреляны А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, Н. А. Вознесенский, П. С. Попков, Я. Ф. Капустин и П. Г. Лазутин. Список жертв «ленинградского дела» продолжал увеличиваться. В конце октября 1950 г. были расстреляны А. А. Вознесенский — министр просвещения РСФСР, ректор ЛГУ военных лет; М. А. Вознесенская — 1-й секретарь Куйбышевского райкома ВКП (б) Ленинграда; II.В. Соловьев — 1-й секретарь Крымского обкома ВКП (б), ранее председатель исполкома Ленинградского областного Совета; Г. Ф. Бадаев — 2-й секретарь Ленинградского обкома ВКП (б); А. А. Бубнов — секретарь Лснгорисполкома и другие руководители. Аресты и судебные процессы продолжались и в 1951 — 1952 гг. Всего список расстрелянных по «ленинградскому делу» насчитывает 26 человек, около 10 человек умерли во время следствия, погибли в лагерях или покончили с собой. Помимо приговоренных к высшей мере наказания свыше 300 руководителей и членов их семей, а также родственников были осуждены к различным срокам заключения вплоть до 25 лет, арестованы и высланы из Ленинграда, но решению Особого совещания или же высланы без предварительного заключения под стражу. Реабилитация осужденных началась уже после смерти Сталина.

«Ленинградское дело» стало своего рода репетицией перед планировавшейся серией новых процессов. В начале июля 1951 г. ЦК ВКП (б) получил заявление старшего следователя по особо важным делам МГБ СССР подполковника М. Д. Рюмина, в котором он «сигнализировал» о неблагополучном положении дел в министерстве и обвинял в этом своего непосредственного начальника министра госбезопасности В. С. Абакумова. Данное обстоятельство устраивало Берию и Маленкова, которые летом 1951 г. возглавили специальную комиссию ЦК по расследованию деятельности Абакумова и сделали все возможное, чтобы устранить его с занимаемого поста. Бывший глава МГБ был исключен из партии и взят под стражу. Развернулась новая кампания по выявлению «врагов».

В конце 1951 — начале 1952 гг. Сталиным было инспирировано «разоблачение» в Грузии гак называемой менгрельской националистической организации, возглавляемой секретарем ЦК ВКП (б) Грузии М. Барамия. Националисты якобы ставили своей целью ликвидацию советской власти в республике с помощью империалистических государств. В результате 37 партийных и советских работников были арестованы, а их семьи высланы с территории Грузии. Даже Берия в этих условиях не мог не почувствовать угрозы своему положению. Он имел основания полагать, что следующей жертвой диктатора может стать он сам.

Осенью 1952 г. на Лубянке оказался весь цвет тогдашней элитной медицины: профессора В. Н. Виноградов, М. С. Вовси, Б. Б. Коган, А. М. Гринштейн, А. И. Фельдман и др. Сталин разрешил руководству МГБ применить к врачам методы физического воздействия. 13 января 1953 г. было опубликовано сообщение ТАСС под заголовком «Арест группы врачей-вредителей». В нем отмечалось, что врачи, воспользовавшись болезнью А. А. Жданова, неправильно диагностировали его заболевание, назначили противопоказанный больному режим и тем самым умертвили его. При лечении кандидата в члены Политбюро ЦК А. С. Щербакова врачи якобы «неправильно применяли сильнодействующие лекарственные средства, установили пагубный режим и довели его таким путем до смерти».

В сообщении ТАСС содержалось утверждение, что врачи старались в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и тем самым ослабить оборону страны. Указывалось, будто действия медиков были направлены прежде всего на ухудшение здоровья маршалов А. М. Василевского, Л. А. Говорова, И. С. Конева, генерала армии С. М. Штеменко, адмирала Г. И. Левченко и др. Врачи обвинялись в том, что они являлись наемными агентами иностранных разведок, большинство из них были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой для проведения шпионской и террористической деятельности.

Общее число арестованных по «делу врачей» к февралю 1953 г. достигло 37 человек. Под пытками многие из них дали показания, что руководителем террористической группы являлся профессор П. И. Егоров, который, «враждебно относясь к партии и советской власти, действовал по указанию врага народа А.А. Кузнецова». «Дело врачей» поначалу было лишено национальной окраски, но затем благодаря стараниям старшего следователя М. Д. Рюмина приобрело отчетливый антисемитский характер. В то же время арестованных заставляли давать показания на чем-либо неугодных деятелей партийной и военной олигархии — членов Президиума ЦК и представителей генералитета Советской Армии.

Наиболее крупным послевоенным витком репрессий стало «дело» Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). Сам Комитет был создан в феврале 1942 г. Его цель — вовлечь в борьбу с фашизмом еврейские народные массы во всем мире. ЕАК готовил материалы для советской и зарубежной прессы о борьбе советского народа на фронте и в тылу, о зверствах оккупантов, издавал газету «Единение», организовывал радиомитинги. Во время войны на нужды Красной Армии на Западе при активном участии председателя Комитета народного артиста СССР С. М. Михоэлса было собрано около 45 млн дол. Этот успех после войны был расценен иначе. В докладной записке того же Рюмина, в частности, говорилось: «Следствием установлено, что бывшие руководители ЕАК Михоэлс и Фефер в 1943 г. во время своего пребывания в Америке получили от еврейских реакционеров задание добиться заселения Крыма евреями, создав там самостоятельную республику, которую американцы в нужный момент рассчитывали использовать как плацдарм против СССР». В феврале 1948 г. С. М. Михоэлс был убит, но личному указанию Сталина (под видом автомобильного наезда). Затем последовали аресты активистов. В ноябре 1948 г. ЕАК был распущен. Следствие длилось свыше грех лет: то и дело обвиняемые отказывались от своих показаний. К весне 1952 г. «дело» было закончено. Военная коллегия Верховного суда СССР в июле 1952 г. приговорила 13 человек к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией имущества, Л. С. Штерн, первую женщину-академика в СССР, к лишению свободы в ИТЛ сроком на три года и шесть месяцев, а после отбытия этого срока — к пятилетней ссылке в отдаленную местность. 12 августа приговор был приведен в исполнение. Помимо осужденных в ходе судебного процесса, проходившего 8 мая — 18 июля 1952 г., были репрессированы по «дочерним» делам 110 человек, в том числе приговорены к высшей мере — 10, умерли в ходе следствия — пятеро, прекращены дела после ареста в отношении пяти лиц. Остальные были приговорены к различным срокам ИТЛ или ссылке.