Писатели еврейского происхождения в литературе США

Особенно весом вклад в литературу США, прежде всего в XX в., писателей еврейского происхождения. Среди них драматурги Э. Райс, К. Одетс, Н. Берман, Л. Хеллман, А. Миллер; поэты А. Гинзберг, Д. Левертов, Д. Шварц; прозаики У. Фрэнк, Дж.Д. Сэлинджер, Н. Мейлер, С. Беллоу, Б. Маламуд, Дж. Хеллер, И. Шоу, Э. Э. Доктороу, Ф. Рот, И. Б. Зингер, А. Азимов, А. Бесси, Е. Фаст, Д. Паркер и др. Критик Дж. Баумбах, автор книги «Пейзаж кошмаров» (1965), свидетельствует: «…Общеизвестно, что оживление, наблюдающееся в американской прозе последних лет, вызвано, по крайней мере отчасти, появлением необыкновенно большого числа талантливых еврейских писателей», для которых характерны «общность национального и религиозного наследия, общность традиционного прошлого», «сходство их нравственных интересов».

Отметим ту выдающуюся роль, которую сыграли в становлении американской культуры евреи, выходцы из России и Восточной Европы: спасаясь от дискриминации, на рубеже XIX—XX ее., они переселились в США (около 2 млн человек). Позднее к ним присоединились беженцы из Германии и других стран, спасавшиеся от нацистского геноцида.

Исаак Башевис Зингер (Isaak Bashevis Singer, 1904—1991), уроженец Польши, отец и два деда которого были раввинами, писал на идиш. Литературную карьеру начал в Польше, в 1934 г. переехал в США. Первый роман «Семья Москат» (The Family Moskat, 1950) открыл серию произведений: «Люблинский чародей» (The Magician of Lublin, 1960); «Усадьба» (The Manor, 1967); «Поместье» (The Estate, 1970); «Враги. Любовная история» (Enemies. A Love Story, 1972) и др., воссоздающих колоритный мир польского еврейства. Он сочетает в своем стиле трагическое и комическое, мистицизм, религиозность и эротику. Зингер опирается на традиции еврейской литературы (М. Мойхер-Сфорим, Перетц, Шолом-Алейхем) и на русскую классику (Л. Н. Толстой).

Философско-эстетическое кредо Б. Зингера укладывается в простую формулу: «Быть верным своим корням». В его книгах запечатлен быт еврейских местечек, фольклор, религиозные традиции, тот особый мир, который был уничтожен холокостом^[1], испепелен в огне войны.

Среди наиболее известных произведений Зингера роман «Шота» (Shosha, 1978), пронизанный автобиографическими мотивами.

Это не лишенная сентиментальности трагическая история любви Аарона (Ареле) Грейдингера по прозвищу Цуцик, сына высокородного варшавского раввина, к девочке Шоше из бедной семьи. Они познакомились и подружились еще в школе. Шоша плохо учится, не блещет способностями, но в ее наивности, простодушии, скромности есть то обаяние, которое бесконечно дорого главному герою. Несмотря на соблазны и превратности судьбы, Ареле пронесет свое чувство через всю жизнь.

Критик Лев Аннинский в предисловии к роману так характеризует Шошу: «Тонкие пальчики, светлые волосики, голубые глаза. Ангел? Нет! Воплощение „надмирности“, „нездешности“… потрясающая сила этого образа, достойного войти, как я уверен, в мировой пантеон праведниц, в том, что еврейская праведница соткана не из отрицаний, а из тысячелетних, элементарных бытовых обыкновенностей утверждаемой жизни».

Дружба сына раввина с девочкой из бедной семьи предосудительна в глазах еврейской общины. После переезда Шоши на другую улицу Ареле с ней надолго расстается. Он становится писателем. Несколько раз ему предоставляется возможность удачного брака. Но новая встреча с Шошей, живущей на улице его детства, решает судьбу Ареле. Они вступают в брак. «Она единственная женщина, с которой я чувствую себя уверенно», — признается Ареле. Отношения героев развернуты на широком социальном фоне предвоенной Польши. Потом начинается война, оккупация страны.

Когда Ареле бежал вместе с Шошей из пылающей Варшавы, у Шоши иссякли силы, она присела отдохнуть и через минуту скончалась. Ареле удалось добраться до Ковно, оттуда до Шанхая. После войны он перебирается в Америку.

Грустью веет от финала романа, написанного «профессиональным пессимистом», «пытающимся жить как оптимист». Его не покидает память о шести миллионах евреев, погибших в годы холокоста. Друг Ареле Ченчинер говорит ему: «Я религиозен. Только на свой собственный лад. Я верю в бессмертие души. Если скала может существовать миллион лет, то почему же душа человеческая, или как это называть, должна исчезнуть? Я с теми, кто умер. Живу с ними. Когда я закрываю глаза, они здесь со мной».

У Зингера, большого художника, этническое обретает масштабы общечеловеческого.

• [1] Холокостом называют нацистский геноцид еврейского населения.