Волновая генетика. 
Концепции современного естествознания

Открытия, сделанные в квантовой механике, оказали плодотворное воздействие не только на развитие физики, но и на другие области естествознания, прежде всего на биологию, в рамках которой была разработана концепция волновой, или квантовой, генетики.

Когда в 1962 г. биологи Дж. Уотсон, М. Уилкинс и Ф. Крик получили Нобелевскую премию за установление структуры молекулы ДНК и ее роли в передаче наследственной информации, то генетикам показалось, что основные проблемы передачи генетической информации близки к разрешению. Вся информация записана в генах, расположенных в клеточных хромосомах, совокупность которых определяет программу развития организма. Ставилась задача расшифровки генетического кода, под которым понималась последовательность нуклеотидов в ДНК.

Однако действительность не оправдала ожиданий ученых. После открытия структуры ДНК и детального рассмотрения участия этой молекулы в процессах передачи наследственных признаков основная проблема феномена жизни — механизмы ее воспроизведения — осталась, по сути, нераскрытой. Расшифровка генетического кода дала возможность объяснить синтез белков. Классические генетики исходили из того, что молекулы ДНК имеют вещественную природу и работают как вещество, представляя собой вещественную матрицу, на которую записан вещественный генетический код. В соответствии с ним нарабатывается плотский, или материальный, организм. Но вопрос о том, каким образом в хромосомах кодируется пространственно-временная структура организма, только на основе знания последовательности нуклеотидов решить нельзя.

Советскими учеными А. А. Любищевым (1890—1972) и А. Г. Гурвичем (1874—1954) еще в 1920—1930;е гг. была высказана мысль о том, что рассмотрения генов как чисто вещественных структур явно недостаточно для теоретического описания феномена жизни.

А. А. Любищев в труде «О природе наследственных факторов», изданном в 1925 г., писал о том, что гены не являются ни частями хромосомы, ни молекулами автокаталитических ферментов, ни радикалами, ни физической структурой. Он считал, что нужно признать ген как потенциальную субстанцию. Лучшему пониманию идей А. А. Любищева способствует аналогия генетической молекулы с нотной записью. Нотная запись сама по себе вещественна и представляет собой значки на бумаге, но реализуются эти значки не в вещественном виде, а в звуках, которые являются акустическими волнами. Развивая эти идеи, А. Г. Гурвич утверждал, что в генетике «необходимо ввести понятие биологического поля, свойства которого формально заимствованы из физических представлений»^[1]. Главная идея А. Г. Гурвича заключалась в том, что развитие эмбриона происходит по заранее установленной программе и принимает те формы, которые уже имеются в его поле. Он первый объяснил поведение компонентов развивающегося организма как целого на основе полевых представлений. Именно в поле заключены формы, принимаемые эмбрионом в процессе развития. Виртуальную форму, определяющую результат процесса развития в любой его момент, Гурвич назвал динамически преформированной формой и тем самым ввел в первоначальную формулировку ноля элемент телеологии. Разработав теорию клеточного поля, он распространил идею поля как принципа, регулирующего и координирующего эмбриональный процесс, также и на функционирование организмов. Обосновав общую идею поля, Гурвич сформулировал ее как универсальный принцип биологии. Им было открыто биофотонное излучение клетки.

Идеи А. А. Любищева и А. Г. Гурвича являются выдающимся интеллектуальным достижением, опередившим свое время. Суть их идей заключена в триаде:

• • гены дуалистичны — они вещество и поле одновременно;
• • полевые элементы хромосом размечают пространство-время организма и тем самым управляют развитием биосистем;
• • гены обладают эстетически-образпой и речевой регуляторными функциями.

Эти идеи оставались недооцененными вплоть до появления работ академика В. П. Казначеева (р. 1924) в 60—80-х гг. XX в., в которых экспериментально были подтверждены предвидения ученых о наличии полевых форм передачи информации у живых организмов. Научное направление в биологии, представленное школой В. П. Казначеева, сформировалось как результат многочисленных фундаментальных исследований по зеркальному цитопатическому эффекту. Был проведен ряд экспериментов, в том числе по следующей схеме: в камеру помещали группу клеток, предварительно подвергнув клетки какому-либо экстремальному воздействию, например, заразив их вирусом. В другую камеру помещали группу неинфицированных клеток. Обе камеры соединяли друг с другом так, чтобы между ними существовал только оптический контакт (кварцевая, слюдяная или стеклянная пластинка). Герметизация каждой камеры при этом не нарушалась. Фиксировалось начало процесса деградации (или гибели) клеток в камере с зараженной культурой. Через некоторое время аналогичный процесс начинался в соседней камере, т. е. клетки в соседней камере «заражались» вирусом, несмотря на герметизацию обеих камер. В 1973 г. данный эффект был зарегистрирован в качестве открытия. После работ В. П. Казначеева существование волнового знакового канала между клетками биосистем уже не вызывало сомнения.

Одновременно с экспериментами В. П. Казначеева китайский исследователь Цзян Каньчжен провел серию супергенетических экспериментов, которые перекликались с предвидением А. А. Любишева и А. Г. Гурвича. Отличие работ Цзян Каньчжена в том, что он проводил эксперименты не на клеточном уровне, а на уровне организма. Он исходил из того, что ДНК как генетический материал существует в двух формах: пассивной (в виде ДНК) и активной (в виде электромагнитного ноля). Первая форма сохраняет генетический код и обеспечивает стабильность организма, а вторая в состоянии его изменить путем воздействия на него биоэлектрическими сигналами. Китайский ученый сконструировал аппаратуру, которая была способна считывать,.

передавать на расстояние и вводить волновые супергенетические сигналы с биосистемы-донора в организм-акцептор. В результате он вывел немыслимые гибриды, «запрещенные» официальной генетикой, которая оперирует понятиями только вещественных генов. Так появились на свет животные и растительные химеры: куро-утки, кукуруза, из початков которой росли пшеничные колосья, и т. д.

Выдающийся экспериментатор Цзян Каньчжен интуитивно понимал некоторые стороны фактически созданной им экспериментальной волновой генетики и считал, что носителями полевой геноинформации являются сверхвысокочастотныс электромагнитные излучения, используемые в его аппаратуре, однако теоретического обоснования этому факту дать не смог.

После экспериментальных работ В. П. Казначеева и Цзян Каньчжена, которые не могли быть объяснены в терминах традиционной генетики, возникла настоятельная необходимость в теоретическом развитии модели волнового генома, в физико-математическом и теоретико-биологическом осмыслении работы хромосомы как совокупности молекул ДЫК в полевом и вещественном измерении.

Первые попытки решить эту проблему предприняли российские ученые П. П. Гаряев, А. А. Березин и А. А. Васильев, которыми были поставлены следующие задачи:

• • показать возможность дуалистической трактовки работы генома клетки на уровнях вещества и поля в рамках физикоматематических моделей;
• • показать возможность обычных и «аномальных» режимов работы генома клетки с использованием фантомно-волновых образно-знаковых матриц;
• • найти экспериментальные доказательства правильности предлагаемой теории.

В рамках теории, разработанной ими и получившей название волновой генетики, было выдвинуто, обосновано и экспериментально подтверждено несколько основных положений, которые значительно расширили понимание феномена жизни и процессов, происходящих в живой материи¹.

• Гены — не только вещественные структуры, но и волновые матрицы, по которым, как по шаблонам, строится организм.

Взаимная передача информации между клетками, помогающая формироваться организму как целостной системе и корректировать слаженную работу всех систем организма, происходит не только химическим путем — синтезом разнообразных ферментов и других «сигнальных» веществ. Г1. П. Гаряев предположил, а затем экспериментально доказал, что клетки, их хромосомы, ДНК, белки передают информацию с помощью физических полей посредством электромагнитных и акустических волн и трехмерных голограмм, читаемых лазерным хромосомным светом и излучающих этот свет, который трансформируется в радиоволны и передает наследственную информацию в пространстве организма. Геном высших организмов рассматривается как биоголографический компьютер, формирующий пространственно-временную структуру биосистсм. В качестве носителей полевых матриц, по которым строится организм, выступают волновые фронты, задаваемые геногологрешмами, и так называемые солитоны на ДНК — особый вид акустических и электромагнитных полей, продуцируемых генетическим аппаратом самого организма и способных к посредническим функциям по обмену стратегической регуляторной информацией между клетками, тканями и органами биосистемы.

В волновой генетике были подтверждены идеи Гурвича — Любищева — Казначеева — Цзян Каньчжена о полевом уровне геноинформации. Иными словами, дуализм совмещающего единства «волна — частица» или «вещество — иоле», принятый в квантовой электродинамике, оказался применимым и в биологии, что и предсказывали в свое время А. Г. Гурвич и А. А. Любищев. Геи-вещество и ген-поле нс исключают друг друга, но взаимно дополняют.

Живая материя состоит из неживых атомов и элементарных частиц, которые совмещают в себе фундаментальные свойства волны и частицы. Но эти же свойства используются биосистемами в качестве основы для волнового энергоинформационного обмена. Иначе говоря, молекулы ДНК излучают информационно-энергетическое поле, в котором закодирован весь организм, его физическое тело и душа.

Итак, в волновой генетике делаются следующие выводы.

• Гены — это не только то, что составляет так называемый генетический код, но и вся остальная, большая часть ДНК, которая раньше считалась бессмысленной.

Именно эта большая часть хромосом анализируется в рамках волновой генетики как главная «интеллектуальная» структура всех клеток организма: «Некодирующие регионы ДНК — это не просто junk (мусор), а структуры, предназначенные для каких-то целей с неясным пока назначением… некодирующие последовательности ДНК (а это 95—99% генома) являются стратегическим информационным содержанием хромосом… Эволюция биосистем создала генетические тексты и геном — биокомпьютер как квазиразумный «субъект», на своем уровне «читающий и понимающий» эти «тексты»^[2]. Этот компонент генома, который получил название супергеноконтипуума, т. е. сверхгена, обеспечивает развитие и жизнь человека, животных, растений, а также программирует естественное умирание. Между генами и супергенами нет резкой и непреодолимой границы, они действуют как единое целое. Гены дают материальные «реплики» в виде РНК и белков, а супергены преобразуют внутренние и внешние поля, формируя из них волновые структуры, в которых кодируется информация. Генетическая общность людей, животных, растений, простейших состоит в том, что на уровне белков эти варианты практически нс отличаются или слабо отличаются у всех организмов и кодируются генами, составляющими всего несколько процентов общей длины хромосомы. Но они отличаются на уровне «мусорной части» хромосом, составляющей почти всю их длину.

• Собственной информации хромосом недостаточно для развития организма. Хромосомы по некоторому измерению обращены в физический вакуум, который дает главную часть информации для развития эмбриона. Генетический аппарат способен сам и с помощью вакуума генерировать командные волновые структуры типа голограмм, обеспечивающих развитие организма.

Значительными для более глубокого понимания жизни как космопланетарного явления стали экспериментальные данные, полученные П. П. Гаряевым, которые доказали недостаточность генома клетки для полноценного воспроизведения программы развития организма в условиях биополевой информационной изоляции. Эксперимент состоял в том, что были построены две камеры и в каждой из них созданы все природные условия для развития головастиков из лягушачьей икры — необходимый состав воздуха и воды, температура, режим освещения, прудовой ил и т. д. Различие заключалось лишь в том, что одна камера была сделана из пермаллоя — материала, не пропускающего электромагнитные волны, а вторая — из обычного металла, который не является помехой для этих волн. В каждую камеру было помещено равное количество оплодотворенной лягушачьей икры. В результате эксперимента в первой камере появились уроды, которые через несколько дней погибли, во второй камере в положенный срок вылупились и нормально развились головастики, превратившиеся потом в лягушек.

Ясно, что для нормального развития головастиков в первой камере не хватало какого-то фактора, несущего недостающую часть наследственной информации, без которой организм не может быть «собран» в полном виде. А так как стенки первой камеры отсекали головастиков только от излучений, которые свободно пронизывали вторую камеру, то естественно предположить, что фильтрация или искажение естественного информационного фона вызывает уродство и гибель эмбрионов. Это означает, что коммуникации генетических структур с внешним информационным нолем, безусловно, необходимы для гармоничного развития организма. Внешние (экзо-биологические) полевые сигналы несут дополнительную, а может быть, и главную информацию в геноконтинуум Земли.

• Тексты ДНК и голограммы хромосомного континуума могут читаться в многомерном пространственно-временном и семантическом вариантах. Существуют волновые языки генома клеток, сходные с человеческими.

Особого внимания в волновой генетике заслуживает обоснование единства фрактальной (повторяющей самое себя в разных масштабах) структуры последовательностей ДНК и человеческой речи. То, что четыре буквы генетического алфавита (аденин, гуанин, цитозин, тимин) в Д11Ктекстах образуют фрактальные структуры, было обнаружено еще в 1990 г. и не вызвало особой реакции. Однако открытие геноподобных фрактальных структур в человеческой речи явилось неожиданностью и для генетиков, и для лингвистов. Стало очевидно, что принятое и уже привычное сравнение ДНК с текстами, носившее метафорический характер, после открытия единства фрактальной структуры ДНК и человеческой речи вполне оправданно.

Совместно с сотрудниками Математического института РАН группа П. П. Гаряева разработала теорию фрактального представления естественных (человеческих) и генетических языков. Практическая проверка этой теории в области «речевых» характеристик ДНК показала стратегически верную ориентацию исследований.

Так же, как и в экспериментах Цзян Каньчжена, группой П. П. Гаряева был получен эффект трансляции и введения волновой супергенетической информации от донора к акцептору. Были созданы устройства — генераторы солитонных полей, в которые можно было вводить речевые алгоритмы, например на русском или английском языке. Такие речевые структуры превращались в солитонныс модулированные поля — аналоги тех, которыми оперируют клетки в процессе волновых коммуникаций. Организм и его генетический аппарат «узнают» такие «волновые фразы» как свои собственные и поступают в соответствии с введенными человеком извне речевыми рекомендациями. Удалось, например, создавая определенные речевые, вербальные алгоритмы, восстановить радиационно поврежденные семена пшеницы и ячменя. Причем семена растений «понимали» эту речь вне зависимости от того, на каком языке она произносилась — русском, немецком или английском. Эксперименты были проведены на десятках тысяч клеток.

Распознавание геномами растений человеческой речи (вне зависимости от языка) полностью соответствует положению лингвистической генетики о существовании праязыка генома биосистем на ранних этапах их эволюции, общего для всех организмов и сохранившегося в общей структуре генофонда Земли. В этом проявляется соответствие идеям классика структурной лингвистики американского языковеда А. Я. Хомского (р. 1928), считавшего, что все естественные языки имеют глубинную врожденную универсальную грамматику, инвариантную для всех людей и, вероятно, для их собственных супергенетических структур.

• [1] Гурвич А. Г. Теория биологического поля. М.: Советская наука, 1944.С. 28.
• [2] Гаряев П. П., Тертышиый Г. Г., Леонова Е. А., Мологин А. В. Волновыебиокомпьютерные функции ДНК // Сознание и физическая реальность.М.: ФОЛИУМ, 2001. Т. 5. № 6. С. 31.