Россия в ракурсе трех парадигм

Мы рассмотрели три социологических образа имперской России в сравнительной перспективе: в парадигме Э. Дюркгейма от механической к органической солидарности, в цивилизационной парадигме культурно-исторических типов и в модернизационной парадигме. Парадигма солидарности акцентирует внимание на характере социальной интеграции, цивилизационная парадигма — на национальных особенностях, модернизационная — на главных тенденциях развития в период становления буржуазного общества.

Марксистская и миросистемная парадигмы, которые представляют свои оригинальные социологические образы России, остались за пределами нашего анализа. Марксистская концепция хорошо известна. Что касается миросистемной парадигмы, то, за некоторыми исключениями, она применяется в основном к современной России. В данной парадигме особенности развития социумов в значительной степени объясняются их внешним окружением и местом в иерархически организованном мире.

Каждая парадигма имеет право на существование, потому что презентирует Россию с особенной точки зрения, при этом, однако, вследствие своей односторонности дает одномерный и потому искаженный образ страны. Различные ракурсы, или проекции, — фактически комплементарны и взаимодополняемы. И подобно тому, как три геометрические проекции одного предмета можно объединить и получить полное представление о предмете — его наглядный зрительный образ, так комплексный мультитеоретический, или мультипарадигмальный. подход, объединяющий особенности всех парадигм, позволяет получить многомерный, собирательный и потому более адекватный образ России сравнительно с теми одномерными картинками, которые дают отдельные парадигмы. Таким образом, сочетание различных точек зрения обеспечивает более широкую перспективу и дает более адекватный образ России. Чем больше разных голосов включается в дискурс об идентичности России, тем больше шансов мы имеем приблизиться к тому, что в классической философии называлось объективностью и истиной.

Если перекинуть мост от дихотомии механическая — органическая солидарность к дихотомии традиционное — современное общество, принятой в теории модернизации, то механическая солидарность наблюдается в традиционных обществах, а органическая — в современных. Соответственно трансформация от механической к органической солидарности происходит при переходе от традиционного к современному обществу. Здесь мы наблюдаем полное согласие между двумя подходами: трансформация механической солидарности в органическую, так же как и становление современного общества, не завершилась в России в начале XX в. Если попытаться совместить модернизационную, цивилизационную и миросистемную парадигмы, то консенсус между ними можно найти в том, чтобы признать, что социальные институты России имели своеобразие и что развитие России имело существенные особенности сравнительно с другими европейскими странами, и эти особенности обусловлены условиями среды — оторванностью от греко-романской цивилизации в античную эпоху, восточным окружением во все времена, поздним приобщением к христианской цивилизации, географией и т. д. — и периферийным местоположением страны в христианском мире.

Если попытаться создать собирательный образ России на основе синтеза разных парадигм, то можно сказать, что Россия — страна европейской культуры, но имеющая важные особенности в своих социальных структурах и институтах; как европейская периферия она живет в другом часовом поясе, с опозданием переживая те же процессы и проходя те же стадии, что и западноевропейские страны, находящиеся в центре. Россия — своеобычна. однако ее своеобразие находится в европейских рамках — нет ничего такого в ее институтах и культуре, чтобы не встречалось в какой-нибудь стране европейского ареала. Даже такие институты, как общинная собственность и переделы, которые многими считаются исключительно русскими социальными изобретениями, были известны в других европейских странах: общинная собственность встречалась во многих европейских странах в средние века, а в некоторых регионах Австрии, Германии бытовала еще в XVIII-начале XIX в.; в Норвегии общинная собственность дожила до наших дней. Переделы земли, лугов или лесов отмечены в Дании, Германии, Англии, Венгрии, Галиции, Польше, Молдавии, Румынии и, возможно, встречались в других европейских и неевропейских странах.

Чтобы ни говорили об оторванности социальной науки от политической жизни, на самом деле социальные исследователи оказывают, хотя и опосредствованно, серьезное влияние на развитие реального мира, так как их выводы в конечном итоге становятся идеями влиятельных политиков, целых политических партий, непосредственно участвующих в политическом процессе, и всего народа. Те противоречивые образы России (Россия — Европа, Россия — Азия, Россия — Евразия и т. д.), которые существуют в головах современных политиков и в массовом сознании, созданы социальными учеными и только тиражированы средствами массовой информации. Именно отсутствие консенсуса в социологических представлениях породило фрагментацию массового сознания. А это имеет далеко идущие последствия: существующие социологические образы России постулируют принципиально различные сценарии развития страны: например, цивилизационная парадигма ориентирует на особое развитие, модернизационная парадигма — на включение в Европу. Следовательно, каждая парадигма не только идентифицирует Россию по-другому, но и конструирует ее будущее по-иному, а кроме того, — что очень важно! — и Европу конструирует по-разному: с Россией или без нее. Конструирование Европы продолжается, и от современных социальных исследователей, прежде всего российских, во многом зависит, войдет ли Россия в Европу, другими словами, будет ли общественное мнение Европы считать Россию частью Европы или нет. Ведь невозможно признать Россию европейской страной, если в самой России в дискурсе о ее идентификации ее таковой не признают. А самоидентификация России в качестве европейской страны, как и признание этого факта со стороны всего мира, — принципиально важно для россиян.

Таким образом, конструирование образа России на основе разных теоретических проекций будет способствовать созданию адекватного образа страны, а также изменению ее идентификации и имиджа. В то же время конструирование одного многомерного, собирательного, хотя и более сложного образа России поможет преодолеть социальную фрагментацию. Тем самым социальные исследователи могут внести свой вклад в социальную интеграцию современного общества.