Естественно-правовое понимание. 
Теория государства и права

Прямо противоположным позитивистскому пониманию права является естественно-правовое, в основе которого лежит философский подход к праву. Данное правопонимание сформировалось в период утверждения буржуазного общества и борьбы с феодальным абсолютизмом.

Одним из основоположников рационалистической теории естественного права был нидерландский юрист Г. Гроций. Он исходил из того, что одной из задач юриспруденции является необходимость отделить то, «что возникло путем установления, от того, что вытекает из самой природы»^[1]. На этой основе он выделяет в праве «естественную, неизменную часть… то, что согласно с природой общества разумных существ» и «то, что имеет своим источником волю»^[2]. Первую, неизменную часть составляет естественное право, которое Гроций рассматривал как право в собственном смысле слова. Сущность естественного права, по мнению мыслителя, «состоит в том, чтобы предоставлять другим то, что им уже принадлежит, и выполнять возложенные на нас по отношению к ним обязанности»^[3]. Источником естественного права от считал справедливость, т. е. разумную природу человека, которая выражается в стремлении к цивилизованному совместному общению на основе общих правил. Вторую, изменчивую часть права Г. Гроций определял как волеустановленное, положительное (позитивное), куда он относил Божественное право и государственное^.

Следует заметить, что представления о праве как справедливости высказывались задолго до Г. Гроция.

У древних египтян в основе взаимоотношений между людьми лежит правда, справедливость, правосудие, которое олицетворяла богиня Маат. В Древней Индии аналогичное назначение выполняет термин «рта», у древних китайцев — «дао», у древних греков — «дике». Однако содержание понятия «справедливость» не оставалось неизменным с течением времени. Так, в Законах царя Хаммурапи (XVIII в. до н.э.) справедливым признавалось то, что соответствовало воле богов, в частности деление на свободных и рабов, на различные сословия.

Древнегреческий философ Платон считал, что «справедливость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже свое»^[4][5]. На практике это означало, что каждый человек занимается тем ремеслом, которое предначертано ему теми добродетелями, достоинствами, качествами души, которыми он наделен с рождения. Следуя этому правилу, лучшие и мудрые люди должны управлять худшими.

Несколько иначе понимал справедливость его ученик — Аристотель. Он рассматривал справедливость как общее благо, всеобщее счастье, обрести которые он может лишь в государстве, т. е. в политическом общении. Цицерон также считал, что в основе права лежит справедливость, установленная высшим разумом. По мысли философа, справедливость представляет собой вечное, неизменное и неотъемлемое свойство, присущее природе и человеку. Право устанавливается природой, а не человеком. Смысл человеческих законов состоит в их соответствии или несоответствии природе, т. е. божественно установленному порядку. Это соответствие и выступало критерием справедливости.

Естественно-правовое понимание права исходит из приоритета прав человека, идеи справедливости и всеобщего равенства перед нормой права. Подобное правопонимание было особенно актуальным в условиях борьбы с феодальным абсолютизмом, произволом и беззаконием в качестве идеологического обоснования буржуазно-демократических революций в Англии (XVII в.), США (XVIII в.), во Франции (XVIII в.). Согласно теории естественного права все люди рождаются свободными и равными в правах. С рождения они наделены неотъемлемыми и священными правами и свободами, которые никто не в силах ограничивать или отчуждать. Среди них выделялись право на жизнь, свободу, собственность, сопротивление угнетению. Однако в условиях абсолютизма этими правами пользовались лишь дворянство и духовенство, т. е. высшие сословия. Остальные группы (т.е. третье сословие), а их было большинство, естественными правами не обладали.

Естественно-правовое понимание акцентирует внимание на содержании нрава в противовес юридической форме, соотносит право с общечеловеческими ценностями. Идеалы добра, справедливости, равенства и свободы, составляющие мечту многих поколений, обрели свое воплощение в понимании права как меры свободы, равенства и справедливости. В этом понимании право не отделено от морали и религии. Так, немецкий философ И. Кант выводит право из «категорического императива», т. е. моральных требований к самому себе. Поступай так, — считал философ, — чтобы максима твоего поведения могла быть вместе с тем и принципом всеобщего законодательства. Кант понимал право как всеобщую меру свободы. Он отмечал, что право — это совокупность условий, при которых произвол одного (лица) совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы.

Естественно-правовое понимание обладало рядом достоинств.

Во-первых, право как определенный порядок в обществе в этом случае связывалось не с государством, а с природой человека, его социальными качествами. Природные права человека рассматривались как необходимые условия и возможности нормального существования индивида, как набор притязаний человека на определенный объем материальных и духовных благ, получению которых должно содействовать государство. Среди них право на жизнь, свободу, собственность, достоинство, неприкосновенность жилища, свободу совести, мнений, невмешательство государства в сферу личной свободы и т. д.

Во-вторых, достоинством естественно-правовой теории является содержательное, ценностное определение права в противовес формальному. Содержание права определяется не государством, их источником являются христианские ценности, нравственные принципы и категории свободы, справедливости, человеческого достоинства и счастья. Эти ценности не нуждаются в государственном признании, они стоят над государством.

Надпозитивный характер права был впервые зафиксирован в Декларации независимости США (1776): «Мы полагаем самоочевидным те истины, что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотчуждаемыми правами, что к ним относятся жизнь, свобода, стремление к счастью, что для обеспечения этих прав среди людей учреждаются государства, черпающие свои разумные полномочия в согласии управляемых»^[6].

В-третьих, естественно-правовое понимание разводит понятия «право» и «закон» как несовпадающие, поскольку право рассматривается в субъективном смысле как притязания, обусловленные природой. Притязания человека на получение материальных и духовных благ порождены его биологическими потребностями (среди них — право на жизнь, потребность в пище, одежде, жилье и т. д.) и связанными с правом на человеческое достоинство, свободу, собственность, счастье потребностями в общении, в сопротивлении угнетению, безопасности и т. д. Удовлетворение этих потребностей создает нормальные условия для полноценного существования человека, обеспечивает, по определению Цицерона, «разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей»^[7]. В этой связи естественные права рассматриваются как субъективные, принадлежащие каждому человеку с рождения, а потому священные и неотчуждаемые, поскольку их ограничение лишает человека родовых и социальных качеств.

Однако несмотря на достоинства естественно-правовое понимание имеет недостатки.

Во-первых, определение права как меры свободы, равенства и справедливости оставляет возможность для достаточно вольного толкования подобного стандарта различными социальными группами, политическими силами, поскольку данный масштаб свободы не зафиксирован в официальных актах государства. Это обусловлено тем, что у различных индивидов представления о свободе, равенстве и справедливости, как и набор потребностей, необходимых для обеспечения полноценной жизнедеятельности, будут отличаться.

Во-вторых, формальная неопределенность права снижает его инструментальные возможности, способность регулировать и охранять сложившиеся общественные отношения. В этом случае право может опираться лишь на силу общественного мнения, разум людей, чего явно недостаточно для установления правопорядка в обществе. Ведь в своем поведении люди часто руководствуются эмоциями, чувствами, инстинктами, а не разумом. Возможность права выступать в качестве общеобязательного стандарта поведения и тем самым регулятора общественных отношений обеспечивается силой государственного принуждения. Это становится реальным тогда, когда нормы права выступают в форме нормативных правовых актов государства и его органов, снабженных его властно-принудительной защитой. При этом исключается ситуация принятия и применения неправовых законов и иных нормативных правовых актов.

• [1] Гроций Г. О праве войны и мира… С. 68.
• [2] Там же. С. 71.
• [3] Там же. С. 46.
• [4] Гроций Г. О праве войны и мира… С. 71.
• [5] Платон. Государство: соч. в 3 т. Т. 3. Ч. 1. С. 384.
• [6] Конституции и законодательные акты буржуазных государств XVIII—XIX вв. М., 1957. С. 167.
• [7] Цицерон М. Т. Указ. соч. С. 133.