Основания классического патернализма святителя Луки

В работе «Дух, душа и тело», которую В. Ф. Войно-Ясенецкий начал в 1920;х гг., будучи только врачом, доктором медицинских наук, а закончил в 1947 г. уже архиепископом Крымским и Симферопольским, св. Лука обосновывает именно патерналистские отношения между врачом и пациентом. Его обоснование включает три аргумента.

Первый аргумент раскрывает значение патернализма как основу формирования доверия врачу.

Уже в XVI в. четко осмысливается значение веры человека в излечение и во врача. Врачебное сообщество убеждается, что успешность лечения во многом определяется верой пациента: «Тот, кто больше верит, излечивается лучше»^[1]. В середине XX в. святитель Лука подтверждает, что «доверие или недоверие врачу… глубоко определяет исход болезни»^[2]. Понимание доверия больного к врачу как элемента терапии непосредственно связано с пониманием веры в христианстве. «Вера… есть осуществление ожидаемого» (Евр. 11:1). Сформировать у больного и укрепить доверие может и даже обязан врач, именно потому «…доверие или недоверие врачу… глубоко определяет исход болезни».

Второй аргумент связан с вопросом, как же формировать это доверие, т. е. посвящена раскрытию механизма его формирования. Для ответа на этот вопрос св. Лука прибегает к учению о центральной нервной системе. Святитель пишет: «Физиологи вполне выяснили зависимость психических актов и состояний от нормальных процессов или патологических функций нервной системы вообще»^[3]. Причем «центральная нервная система главенствует над всеми соматическими процессами, определяет и направляет работу всех органов, их рост и трофическое состояние, могущественно воздействует на течение физиологических процессов»^[4]. При этом головному мозгу приписываются психические функции. Разделение же низших и высших функций лишь фиксируют господство последних над всеми прочими. «Поэтому мы вправе считать все воздействия центральной нервной системы на органы и ткани психическими воздействиями»^[5]. И самая главная мысль: «…если несомненно, что соматические процессы в значительной степени определяют течение психических процессов, то столь же несомненно, что необходимо признать и психическое воздействие на все соматические процессы в организме»^[6].

Практический опыт врача убеждает святителя Луку в «могущественном влиянии психики больного на течение болезни». Надежда на исцеление или психическая депрессия влияют на исход болезни. И эту надежду, веру в исцеление способен и даже обязан формировать врач. Он же может «неосторожными разговорами в присутствии больного о серьезности его болезни» определить ее потерю.

Логикой безукоризненного рассуждения святитель корректирует материалистическое утверждение о соматической зависимости психики, меняя вектор этой зависимости. В итоге святитель обнаруживает полную гармонию с христианским богословием, где понимание человека связано с его целостностью в духе, душе и теле. В христианской антропологии способности духа и души относятся к более высокому уровню, чем телесность, и намного превосходят ее возможности. Для христианской антропологии типично сравнение тела человека с домом, истинный хозяин которого — дух человека и его душа. Христианское понимание устроения человека способствовало становлению суггестивной терапии (терапии внушения). Выдающийся христианский врач XVI в. Дж. Кардано рассматривал ее как необходимую и эффективную составляющую любого терапевтического воздействия.

Святитель Лука в свою очередь пишет: «Психотерапия, состоящая в словесном, вернее, духовном воздействии врача на больного, — общепризнанный, часто дающий прекрасные результаты метод лечения многих болезней»^[6].

Обратим внимание на это утверждение, ибо с ним связан третий аргумент в поддержку патернализма, отвечающий на вопрос, кто именно должен формировать доверие пациента? Сегодня эту функцию зачастую передают психологам, лишая врача возможности выполнять ее. Правильно ли это? И что полагает по этому вопросу св. Лука? Обратимся еще раз к цитате: «Психотерапия, состоящая в словесном, вернее, духовном воздействии врача на больного, — общепризнанный, часто дающий прекрасные результаты метод лечения многих болезней»^[8]. Данный текст свидетельствует, что святитель говорит именно и исключительно о враче, а не о психологе, хотя нельзя не обратить внимание, что ко времени написания работы психология как наука уже существует более 70 лет^[9]. Тем не менее св. Лука полагает, что психотерапевтическая задача — функция врача. Почему же именно врача? Потому что врач — особенная профессия, ее отличие от других в том, что она моральна по сути. Другими словами, появление этой профессии было вызвано не экономическими мотивами, или финансовыми потребностями, или чисто познавательными интересами, а определено необходимостью помогать людям в немощном, нездоровом состоянии. Профессию врача отличает от любой другой возможность постоянного проявления заботы, оказания помощи нуждающемуся человеку, т. е. возможность реально творить добро. Врачевание — это целенаправленное, организованное осуществление добра^[10]. В Святом Писании говорится: «Всякое даяние доброе… нисходит свыше от Отца светов» (Иак. 1:17).

В середине XX в. св. Лука продолжал развивать патерналистские традиции врачебной этики, раскрывая религиозные основания взаимоотношения врача и пациента. Его понятие «духовного воздействия» было результатом осмысления сложных отношений между врачом и пациентом в лечебной практике. Святитель Лука констатировал «целебный» характер соучастия и личной включенности врача в лечебный процесс. Труды св. Луки, его жизнь демонстрируют результаты этого соучастия, эффективность которого уникальна при ясном осознании задач лечебной деятельности, сущности и смысла болезней (рис. 3.7). Отказываясь от патерналистских традиций, мы в значительной степени ограничиваем возможности медицины и лишаем больного человека ряда важнейших вспомогательных факторов выздоровления и исцеления.

Биомедицинское знание и практика сегодня, так же как и в предшествующие эпохи, неразрывно связаны с этическим знанием, которое в пространстве европейской и российской культуры неотделимо от христианских традиций. Пренебречь, сознательно или бессознательно, связью медицины, этики и религии или исказить ее — значит неизбежно исказить сущность и назначение каждого из этих жизненно важных способов человеческого существования. Творческое наследие св. Луки помогает осознать, что отрыв врачевания от этики и морали может привести к потере достоинства, свободы и милосердия в делах медицины. Не расчет польз, благ или интересов, к которому призывает прагматическая этика, а понимание сущности, устроения и предназначения человека, будь то врач или пациент, остается краеугольным камнем понимания врачебной этики.

Рис. 3.7. Понимание сущности и причин болезни.

Биомедицинская этика — это сокровищница профессиональной мудрости. Овладение же этой мудростью способно умножить духовное, душевное и телесное здоровье человека.

• [1] Gorton D. F. History of Medicine. P. 205.
• [2] Архиепископ Лука (Войио-Ясепецкий). Дух, душа и тело. С. 85.
• [3] Архиепископ Лука (Война-Ясенецкий). Дух, душа и тело. С. 84.
• [4] Там же. С. 84—85.
• [5] Там же. С. 85.
• [6] Там же.
• [7] Там же.
• [8] Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). Дух, душа и тело. С. 85.
• [9] Историки психологии полагают, что историческое и логическое начало научной психологии было положено книгами Г. Т. Фехнера «Элементы психофизики» (1860 г.) и В. Вундта"Основы физиологической психологии" (1873—1874 гг.).
• [10] Необходимо заметить, что все ведущие психологи, ставя перед собой задачу изучитьповедение человека, исключают (и это главное) его морально-этическую мотивацию. Весьмахарактерно в этом отношении определение предметного пространства психологии, котороебыло дано Б. Ф. Скиннером в названии его психологического бестселлера «По ту сторонусвободы и достоинства» (1971 г.).