Философия нового времени и просвещения

В результате освоения учебного материала главы студент будет должен:

знать

• • основные концепции новоевропейских мыслителей;
• • что в философии Нового времени принято называть рационализмом, а что — эмпиризмом;
• • основополагающее для развития всей последующей науки различие между мышлением и протяженностью;
• • способы доказательства бытия Бога и их место в философии Нового времени;
• • отличие философии просветителей Англии, Франции и Германии

уметь

• • назвать представителей рационализма и эмпиризма;
• • продемонстрировать различие между первичными и вторичными качествами;
• • указать значимость этого различия для развития новоевропейской науки;
• • указать на способы отличать мышления от протяженности;
• • представить способы решения психофизиологического дуализма;

владеть

• • навыками усмотрения метафизических, политических и этических принципов, установленных в философских концепциях Нового времени.
• • различать особенности философии просветителей в европейских странах.

Рассматриваемый период, великолепным введением к которому была философия Возрождения, охватывает развитие мысли от XVII в. до 70—80-х гг. XX в. Возрождение передало Новому времени нормы рациональности — естественность, логичность, всеобщность теории, простоту и ясность минимальных исходных принципов, «рациональный эмпиризм», придающий статус истинности теоретическим абстракциям и математическое выражение качественного знания. Хотя математизация знания и привела к отходу от содержательного понимания предмета, но за этим последовало молчаливое возвращение к наглядным представлениям.

При всей идейной преемственной связи европоцентризма Нового времени с католическим универсализмом Средних веков (наследником античных и ветхозаветных воззрений, сочетавшим в себе известную нетерпимость в отношении иных культур с весьма интенсивным умением усваивать отдельные их элементы), европоцентризм Нового времени имел особый социально-психологический субстрат: будучи связан со становлением буржуазных наций Западной Европы, он опирался на этноцентрические установки в сознании обществ, наиболее преуспевших в колониальных захватах. Образ европейца — это образ исследователя, опирающегося на опыт, закон и текст. Его агрессивность в покорении мира давала возможность балансировать на границе между природным и божественным, открывая, таким образом, потребность добиваться поставленной цели, то есть быть свободным. Но платой за нее становится конфликт как с природой, так и с собой, порождая парадоксы сознания.

Новоевропейское сознание в периоды Просвещения и романтизма варьировало в себе представления о «восточной мудрости», экзотических красотах и т. д., но это были не востоковедные воззрения наиболее одаренных и глубоких деятелей европейской и американской культуры XVIII—XIX вв., но стереотипы обиходного сознания, которые далеко не всегда приближали людей Запада к подлинному пониманию истории и культуры народов Востока, а подчас лишь косвенно подкрепляли европоцентристское мировидение. Гуманистические идеи, приведшие к рождению эпохи Просвещения, поставили вопрос о значимости опыта. Человек лишился ореола предзаданности, которым наделяла его христианская идентификация, так как он воспринимался рождающимся с чистым сознанием, которое и наполнялось своими чувственными впечатлениями и вбирало опыт других людей. Возник интерес к антропологической проблематике, и «дикаря» начинают воспринимать как человека, что требовало найти возможность соотнесения различных вариантов человеческого. Возникшие концепции перехода от дикости через варварство к цивилизации упорядочивали присвоение европейским сознанием наследия иных, в том числе и архаических культур. Но уже в период расцвета европоцентристского сознания — в XIX в. были известны отдельные тревожные прогнозы относительно судеб Европы (А. де Токвиль, Дж. Ст. Милль, Ф. Ницше, А. Герцен и др.). Только внутренний кризис триумфалистской буржуазной культуры, заявивший о себе потрясениями первой четверти XX в., и последовавший за ними процесс ускоренных изменений на Востоке дали пищу критике европоцентризма, открыли западному сознанию известную познавательную перспективу для попыток выработки более широких и органичных культурно-исторических и философских представлений.

Новоевропейская философия XVII—XVIII вв. вобрала в себя великие метафизические системы, рационализм и эмпиризм, национально-своеобразные формы просветительской философии (английской, французской, немецкой), что было своеобразно аккумулировано в немецкой философской классике. Это была эпоха индивидуальных философских систем с внутренне взаимосвязанными основоположениями и выводами. Ответы и решения, сами проблемы были мотивированы и содержательно определены системами, в рамках которых они формулировались Априорное единство мироздания разыскивается в умозрительной философии (Спиноза) и естественнонаучных системах (Ньютон, Декарт). Единство пытаются определить через многообразие феноменов восприятия.

Становящаяся новоевропейская культура, которая прочно и органично была связана с античными и средневековыми устоями, провозглашает отказ от всякой традиции и предания, что было детерминировано распадом прежних общественных порядков, форм общественной жизни и защищавшего их сознания. Практически это был отказ от опоры на старые авторитеты. Поскольку мыслители заняты обоснованием господства человека над действительностью, то новая философия строится на основе самозаконодательствующего «естественного разума», полагаясь на субъективную достоверность. Эта власть — в силе науки, принявшей характер систематического исследования природы, базирующегося на эксперименте, наблюдении, математике. Накопление эмпирического материала вело к ломке старых теорий и пересмотру принципов организации знания на основе теории. В тесном союзе с естествознанием вперед устремилась и философия. Построение философских систем в значительной части совпадало с разработкой метода научного познания. Одновременно философия отразила процессы раскрепощения личности, рост самосознания индивида, требование свободы частной инициативы, мысли и деятельности.

Содержание деятельности субъекта определялось через структуру чувственно-вещественного мира в формах эмпирически-количественной и метафизически-качественной, то есть в обращении познающего мышления к описанию (языковому и математическому) для полного исключения их сакрального (религиозного) смысла и для практической полезности. Возвращение к исходной проблематике требовало установления независимого языка культуры, которым оказалась математика. Ее возможности в этом качестве пытались обосновать еще пифагорейцы, Филолай, Аристотель и уже достаточно рассмотрели философы Средневековья и Возрождения Г. Галилей в своих идеальных моделях говорил о возможности применения математики к физическим процессам.

Математика, как доказательная дедуктивная наука, воздействует на обширные сферы знания и культуры, в том числе и на философию. В античности математика воспитывала, образовывала, подводила ум к созерцанию сверхчувственных сущностей. Однако греческое учение о математических принципах устройства Вселенной не устраивало католических теологов. Коперник, Кеплер дали некий их синтез, а Декарт уже развивает новую философию, очевидную и достоверную, основанную на математике как сущности всех наук. Ньютон и Лейбниц математизируют науку и философию. Априорная, рационалистическая тенденция приводила к представлению о математике как сверхчувственной схеме, предшествующей физическому бытию. В Новое время она становится универсальным способом воспроизведения вещественно-природных связей, то есть одновременно и универсально-теоретическим языком природы. Математический метод превращается чуть ли не во всеобщий метод научного познания, а математическая наука становится идеалом рациональности.

Но математика уже тогда не смогла выразить строго последовательно новый атомизм Гассенди, философию Декарта и Гоббса. Теоретическая мысль увидела новые закономерности природы и новую структуру мироздания. Утверждается объективная, естественнонаучная картина мира. Философия выступает как положительное знание, и человек занимается философией тогда, когда определяет возможности своего мышления. Однако познание не только отражает природу объектов, но и выражает культуру субъектов отражения, фиксирует их взаимополагающие существенные формы. Как бы гносеология ни абстрагировалась от культурноисторической обоснованности своего предмета, она не уходит от культуры, атмосферы духовности своей эпохи. Отношение к истории становится основанием мировоззренческого разрыва между старой и зарождающейся новой теорией познания.

В зависимости от экономических и политических условий философия изменяет в пределах общей направленности свою конкретную ориентацию. Сдвиги в образе жизни, системе ценностей, духовном мироощущении — все это нашло свое отражение в новой проблематике и стиле философствования Научная революция завершается Исааком Ньютоном (1643—1727), а философия политизируется, насыщается непосредственным политическим смыслом. Новый духовный мир выстраивался и обживался людьми с трудом, в конфликтах и столкновениях. Освобождение от власти традиций требовало мужества, усилий и значительного времени.

Начало XVII в. было зловеще озарено костром на Площади Цветов в Риме, на котором по распоряжению инквизиции сожгли Джордано Бруно. На костре в Тулузе погибает философ-пантеист и вольнодумец Джулио Ванини. Затем был проведен позорный процесс над престарелым Галилеем. Погиб на костре испанский мыслитель и врач Мигель Сервет. Костры горели по всей Европе. С их помощью пытались уничтожать свободу мысли, светскую культуру и научный прогресс. Но, несмотря на разгул клерикальной реакции, XVII в. — это «век гениев», век многообразия, уникальности и творческой мощи великих представителей культуры того времени. Начало Нового времени представлено именами Фрэнсиса Бэкона (1561—1626), Рене Декарта (1596—1658), Блэза Паскаля (1623—1662), Бенедикта Спинозы (1632—1677), Готфрида Вильгельма Лейбница (1646—1716) и других мыслителей. С этим периодом времени связаны расцвет литературы в стиле барокко и классицизма (Л. Грасиан, П. Кальдерон, П. Корнель, Ж. Расин, Ж. -Б. Мольер), выдвижение блестящей плеяды живописцев (Дж. Б. Тьеполо, П. П. Рубенс, А. Ван Дейк), выдающихся музыкантов (К. Монтеверди, Ж.-Б. Люлли, Г. Перселл, А. Корелли).

XVII в. называют и «веком разума», на «естественный свет» которого опирались не только философы-рационалисты, уповающие на «чисто разумное» познание мира, но и мыслители-эмпиристы, абсолютизирующие возможности опытного познания. Рационализм в широком смысле был характерен для подавляющего большинства представителей культуры. Он отразился в философии, искусстве, религии. Недаром «отцом» новоевропейской культуры и философии считается французский философ, просветитель и ученый Рене Декарт. С культом разума связан классицизм в литературе и отчасти барокко. Своеобразный рационализм проникает и в христианство, породив иезуитский вариант религиозности. Поклонение разуму вылилось в борьбу с «идолами схоластики»: догматизмом, авторитетами, формализмом, умозрительностью. Мыслители ищут пути соединения философии и науки с жизнью, теории с практикой Ф. Бэкон, провозгласив «Знание — сила», создает в «Новой Атлантиде» сциентистско-техницистскую утопию, в которой все мыслимые и немыслимые блага обеспечиваются научно-техническим прогрессом.

XVII в. воспринял от Ренессанса и «дух вольнодумства», который был развит не только в «эпикурейской этике», но и вдохновлялся «Опытами» Монтеня, и сочинениями философа Пьера Гассенди (1592— 1655). Распространялся религиозный индифферентизм, и ученый монарх М. Мерсенн сетовал на «великое множество безбожников» в Париже. В философии своеобразной формой эмансипации от религии стал возникающий в эту эпоху деизм, сводивший функцию Бога к «первотолчку». Паскаль проницательно отметил в «Мыслях»: Деизм почти столь же далек от христианской религии, как и атеизм, который ей совершенно противоположен".

Была воспринята от прошлой эпохи и традиция гуманизма, правда, вместо «оптимистического» проповедуется скорее «трагический» гуманизм, связанный с переходным характером этого «века гениев», первыми буржуазными революциями: Нидерланды (1566—1609), Англия (1640—1660), Фронда во Франции (1648—1653); формированием раннебуржуазных государств. Контрасты, социальные катаклизмы — бесконечные религиозные войны, народные восстания, напряженный динамизм и неустроенность человеческой жизни, обострение сословноклассовых противоречий, падение нравов, что теоретически обосновывалось пробаптистской концепцией морали иезуитов, утверждавшей печально знаменитое кредо: «Цель оправдывает средство». Шаткая и неустойчивая действительность порождала трагическое восприятие жизни и мира, что мощно выражено у Б. Паскаля, сделавшего одной из центральных тем раздумий вопросы жизни и смерти.

Лейбниц противопоставил этому видению удивительно оптимистическое мировоззрение, выразив его формулой «все к лучшему в этом лучшем из миров». Не многими оно разделялось. Поклонение человеку сменилось более трезвым и более верным взглядом на него: он предстал существом сложным, противоречивым, парадоксальным. Блэз Паскаль.

(1623—1662) и Жан де Лабрюйер (1645—1696) привлекают внимание к бедственному положению народа и уважительно отзываются о народной мудрости Паскаль проповедовал «философию сердца». В философии на первый план выходят истинно человеческие ценности: свобода человека, величие его души, неподкупность разума Лейбниц так дает определение свободы: «детерминироваться разумом к лучшему — это и значит быть свободным», а Т. Гоббса волнуют возможности реализации человеческой свободы в рамках старого упорядоченного социума.

Джамбаттиста Вико (1668—1744) сформировал идеи историзма в анализе общества, проложив фактически дорогу Гердеру и Гегелю в осмыслении процессов, которые до той поры не выходили на уровень рационального анализа. В работе «Основание новой науки об общей природе нации» он пытается обосновать историкообщественную природу человека. Исторический процесс в своих этапах (детство, юность, зрелость) продуцирует и человеческую соответствующую природу — поэтическую (человеческая дикость), героическую (варварство) и человеческую, которой присущи умеренность, совесть, разум и долг. Реальность, которая образуется в истории взаимодействия человеческих действий и социальных установок, отличается от природной и превосходит ее по своему воздействию.

Дух исторических сочинений Дж. Вико устремлен к жизнеспособному синтезу универсального и частного, абстрактного и конкретного, идеального и действительного. По его словам, для этого необходим союз философии и филологии — формирование одной целостной науки Философия без филологии пуста, а филология без философии слепа. Теории языка в виконианской «новой науке» отведено особое место. Вико полагает поэзию адекватной формой дологического и алогического познания. Хотя философскую мудрость, познающую мир соответственно «природе самих вещей», Вико считает истинной формой познания, все же только поэтическое творчество признается итальянским мыслителем творчеством в собственном смысле слова, ибо оно свободно и активно, «тогда как интеллект — пассивная сила, подчиненная истине».

Новоевропейская философия развивается в своих парадигмалъных структурах — эмпиризме и рационализме, Просвещении и немецкой классической философии.