Бытие человека. 
Философская антропология

Уникальность человека

Удивительный факт: философы, писатели, ученые безоговорочно считают человека уникальным творением Вселенной. Еще более поразительно, что этот вывод воспринимается как аксиома. Нет, разумеется, многие готовы порассуждать, что в человеке особенно необыкновенно: природная плоть, разум, дута, творческий дух… Но что человек неповторим и царственен, это понятно всем…

Неповторимость как проблема

Проблема представляется философам предельно ясной: нет на земле существа, которое могло бы сравниться с адамовым потомком. Так полагают все: от Сократа до технократа (т.е. современного техника и технолога). Мы уже устали повторять, что каждый человек самобытен, неповторим. Вот и я полагаю, что таких, как я, больше нет на земле. Однако уникальность, незаменимость личности оказывается для нас проблематичной, как только мы сталкиваемся с инакомыслием, нестандартным поведением. Вот и мне сказали: «Хороший ты парень, только постарайся быть как все…».

Перелистываю страницы философских антологий. Какие безупречные комплименты — «венец природы», «политическое животное», «мыслящий тростник», «человек сведущий».. Мудрецы словно состязаются в том, чтобы ухватить и выразить главенствующий штрих человеческой незаурядности.

Впрочем, нет. Вот чьи-то строчки, облитые скепсисом. Это мучается Гамлет. Но что он там произносит? «Какое чудо человек! Как благородно рассуждает! С какими безграничными способностями! Как точен и поразителен по складу и движениям! В поступках как близок к ангелу! В воззрениях как близок к Богу! Краса Вселенной! Венец всего живущего!» Принц знает, какие низкие и подлые люди ступают по датской земле. Но человек, как ни крути, все-таки чудо…

На каком основании человек объявил себя олицетворением беспредельной природы? Откуда такое философское высокомерие? Это он-то, явивший страшные лики безумия, растерзавший земное лоно, готовый обречь все живое на испепеление… С какой стати о себе так помышляет? Может быть, потому что имеет дар изреченности в противовес бессловесным тварям?

Не должно ли человеку хотя бы на малую дистанцию отойти от пресловутого центризма, который, как известно, «антропо-»? Вот, слава Богу, отыскались наконец строчки, продиктованные самоиронией. Повесть американского фантаста Роберта Шекли «Обмен Разумов?» Помните? Человек путешествует по Вселенной в чужих телесных облачениях. И вот на его жизненном пути — женщина:

«Марвин заметил, что она красива. Миниатюрная, ему едва по грудь, но сложена безукоризненно. Брюшко подобно точеному цилиндру, гордая головка наклонена к телу под углом пять градусов (от такого наклона щемило на сердце). Черты лица совершенны, начиная от милых шишечек на лбу и кончая квадратной челюстью. Два яйцеклада скромно прикрывает белый атласный шарф покроя „принцесс“, обнажая лишь соблазнительную полоску зеленой кожи. Ножки в оранжевых обмотках, подчеркивающих гибкие сегменты суставов»^[1].

Оказывается, можно смущаться, глядя на сморщенную шишечку, и сходить с ума от высоких яйцекладов. Но ведь это совсем не про человека. Да, человек не похож на панцирную черепаху, белокрылую чайку или саблезубого тигра. Но разве каждое живое существо, украшающее планету, не отличается оригинальностью, неповторимостью природного проекта? Весь тварный мир отмечен печатью самобытности. Получается почти по Оруэллу: «Самый равный среди равных…» Человек, стало быть, самый уникальный среди уникальных…

Впрочем, в философской антропологии сложилось несколько течений, представители которых вообще отказывают человеку в оригинальности. Все, что в истории философии традиционно осмысливалось как самобытность человека, теперь нередко получает тривиальное натуралистическое объяснение. Нечего, мол, гордиться двумя полушариями, сморщенная родимая шишечка достойна неменьшего восхищения.

Современные социобиологи, например М. Рьюз, М. Мидгли, Э. Уилсон, рассуждают: никакого барьера между зверем и человеком нет. «Как, — воскликнет изумленный читатель, — а культурные традиции, моральные нормы? Разве волки знают муки совести, а пчелы устанавливают обычаи? И потом человек обладает такими очевидными достоинствами, как речь, рациональность, культура…». Что на это ответят социобиологи?

Оказывается, все живые существа живут по одним и тем же принципам. Даже многие из тех традиций, которые мы чтим как достояние человеческой цивилизации, зачастую имеют непосредственные аналогии в социальном поведении животных. Вас смущает слово «социальное»? Но это именно так. Напомним: волки сбиваются в стаи, пчелы живут роем, олени бытуют в стаде… И все это без натяжки можно назвать, по мнению социобиологов, провозвестием социальной жизни. Даже альтруизм (бескорыстие) рассматривается не как специфически человеческое, а как расхожее природное свойство всего живого.

Животные, разъясняют социобиологи, общаются с помощью жестов. Животные могут иметь чувства, которые кажутся нам сплошной мистерией. На что, например, похожа чайка во время инкубации? Что выражают собою карнавалы шимпанзе? Почему слоны проявляют такой странный интерес к своим мертвым собратьям, порой пытаясь далее захоронить их? Наконец, что заставляет китов выбрасываться на берег?

Итак, традиционное философское представление об уникальности человека — не более чем предрассудок. Фатально зараженный антропоцентризмом, человек сам объявил себя властелином Вселенной, возомнил о своих воистину редких качествах. Между тем он всего лишь двуногое нагое животное, как горько признавался король Лир.

Пожалуй, не стоило бы браться за перо для того, чтобы утвердить право социобиологов проникать в тайны животности человека. На моем рабочем столе новинки западной философской антропологии. Отбирая материал для хрестоматии, ловлю себя на мысли: нет, классическое представление о том, что человек как живое существо уникален, несет в себе вековечную тайну, вовсе не угасает. Напротив, чем явственнее обнаруживают себя натуралистические тенденции, тем сильнее стремление многих философских антропологов отстоять отношение к человеку, как к принципиально «иному» существу, заключающему в себе тайну неповторимости.

В самом общем виде проблема уникальности человека кажется постигаемой. Разумеется, он обладает рядом необычных свойств. Он отражает в своем сознании величественное многообразие окружающего. Он творит мир культуры. В нем самом — удивительное сплетение природных и социальных качеств. Человек безмерно сложен и неисчерпаем.

Но в этой множественности образов человека и заключена трудность расшифровки проблемы. Говоря об уникальности того или иного животного, мы можем указать на особенности его биологической организации. Раскрывая своеобразие человека как неповторимого существа, мы теряемся в перечислениях. Едва ли не каждое свойство адамова отпрыска претендует на исключительность. У человека есть разум, совесть, долг, дар общения… Чему отдать предпочтение?

• [1] Шекли Р. Рассказы. Повести. М. 1968. С. 283.