Колебания и нормы в системе словосочетания

Современная русская система словосочетания — плод многовекового развития. Важно иметь в виду, что в языке новое никогда не вытесняет старое полностью, а сосуществует с ним, лишь постепенно вытесняя, причем иногда старое видоизменяется и продолжает существовать в обновленном виде. Так происходит и в системе словосочетания. Поэтому в се современном состоянии можно различить и то, что сохранилось с глубокой древности, и то, что возникло, скажем, в XVIII в., и совсем молодые явления, которые начали развиваться несколько десятков лет назад.

Например, модель словосочетания переходный глагол + существительное в вин. п. (читать книгу, строить дом) существует намного дольше, чем сам русский язык: она сформировалась еще в ту эпоху, когда предки современных индоевропейских народов говорили на общем гтраиндоевропейском языке; после его распада она сохранилась в праславянском языке, а позже была усвоена старославянским и унаследована древнерусским языком. Точно так же она сохранилась и в других современных языках, восходящих к праиндоевропейскому, — поэтому мы встречаемся с ней и при изучении многих иностранных языков, и иностранцы, изучающие русский язык, усваивают эту модель без затруднений.

А вот модель переходный глагол + существительное в род. п. с окончаниему (со значением части: например, налить чаю, насыпать сахару) возникла значительно позже, уже в русском языке, в результате распада древнерусской системы склонения существительных, когда вместо пяти типов склонения постепенно сформировались современные три и некоторые древние окончания, в том числе -у, оказались «не у дел». Именно в этот период — а происходило это в течение нескольких веков, начиная с X—XI и кончая XIV— XV вв., — окончание -у постепенно приобрело способность присоединяться не только к тем существительным, которым оно было свойственно изначально, но и ко многим другим (и не только в значении части), в результате чего сформировалась данная модель. Не удивительно, что аналогичную модель можно встретить только в некоторых славянских языках, связанных с русским отношениями близкого родства, но она отсутствует, например, в английском.

Еще моложе модель существительное + существительное в род. п. с предлогом из {мандарины из Греции, посылка из дому). Она сформировалась в течение двух последних столетий в результате стяжения, сопровождаемого выпадением слова:

мандарины, привезенные из Греции —" мандарины из Греции;

посылка, присланная из дому —> посылка из дому;

указание, пришедшее из ректората —> указание из ректората.

В том случае, если новая модель не дублирует по значению и условиям употребления другие, уже существующие, она постепенно находит свою нишу и утверждается в языке; конфликтной ситуации при этом не возникает. Например, значение, выражаемое моделью мандарины из Греции, можно было и раньше передать при помощи другой модели: греческие мандарины] однако такая синонимическая замена возможна не всегда; например, нельзя сказать *ректоратское указание, а словосочетание ректорское указание (ср.: указание ректора) имеет другое значение. Поэтому новая модель в этом случае быстро нашла себе место в языке.

Совсем иное положение складывается тогда, когда новая модель полностью или почти синонимична уже существующей. В подобных случаях старое и новое вступают в конкуренцию — и возникают варианты, доставляющие немало трудностей говорящим и пишущим. Как правильно сказать или написать: искал выход или искал выхода! Настал предел терпения или настал предел терпению! Письмо другу или письмо к другу! Именно подобные вариантные случаи будут в центре нашего внимания.