Г. Теория национальных движений Мирослава Хроха

Чем можно объяснить подъем национальных движений в 1860-е гг. Великие реформы 1860-х гг., индустриализация и урбанизация, распространение грамотности, развитие системы школьного образования и печати привели к невиданной политической мобилизации всех этносов, включая русский. Развитие национальных движений в России, особенно на западной границе, неплохо укладывается в схему, предложенную чешским историком М. Хрохом для описания национальных движений в Центральной и Восточной Европе: в фазе пробуждения возникает интерес сравнительно небольшой группы национальной интеллигенции к языку, истории и фольклору определенного народа; в фазе агитации национальное сознание распространяется в широких слоях этого этноса; наконец, в фазе массового движения данный народ в целом охватывается идеями национального самосознания и мобилизуется на борьбу сначала за автономию, а затем за независимость. Таким образом, в каждом национальном движении была заложена, как мина замедленного действия, идея политического самоопределения, и если оно начиналось, то, как правило, развивалось до своего логического конца.

Из-за отсталости России сравнительно с другими европейскими странами национальные движения охватили ее позже, чем остальную Европу, и внутри Российской империи ввиду различий в уровне развития отдельных этносов разворачивались асинхронно. С конца XVIII в. на западной периферии, в первой половине XIX в. на южной и восточной окраинах национальные движения у наиболее развитых этносов вступили в фазу культурного пробуждения, во второй половине XIXначале XX в. — в стадию политической агитации; стадия массовой мобилизации наблюдалась до 1905 г. только у русских, поляков, финнов, эстонцев, латышей, литовцев, грузин и армян, а у остальных этносов — в 1917 г. или позже. Фактически языческие народы на Севере, Урале, Средней Волге и в Сибири вступили в культурную фазу в конце XIX в., поэтому фазы агитации достигли лишь некоторые из них около 1917 г.

Приложение схемы Хроха к национальным движениям мусульманских народов в азиатской части России показывает, что грузины, как «старая» нация, не нуждались в культурном пробуждении, в агитационную фазу вступили после реформ 1860-х гг., политически мобилизовались в начале XX в. Армяне этап культурного возрождения прошли в XVIII в., в агитационную фазу вступили в первой половине XIX в., а к политической мобилизации приступили в конце XIX в., т. е. еще до революции 1905 г. Волжские и крымские татары, а также азербайджанцы культурную фазу переживали в XIX в., около 1905 г. вошли в агитационную фазу ив 1917 г. в стадию политической мобилизации. Казахи в XIX — начале XX в. находились в стадии культурного возрождения.

Основополагающее значение для формирования характера отдельных национальных движений имело различие между «старыми» и «молодыми» народами. У первых существовали собственная дворянская элита и прочные традиции государственности, общей и языковой культуры (поляки, грузины, волжские и крымские татары, азербайджанцы и др.). Вторые из-за отсутствия собственной элиты, а нередко и средних городских слоев обладали незавершенной социальной структурой; у них либо никогда не было своей государственности, либо она была разрушена в начале нового времени; они не располагали своим литературным языком и высоко развитой культу рой. «Старые» народы были «дворянскими», «молодые» — «крестьянскими», над последними господствовали дворянские элиты другой национальности.

В Российской империи к «молодым» народам относилось большинство этнических групп —украинцы, белорусы, литовцы, эстонцы, латыши, финны, чуваши, якуты и пр. Особый случай представляли диаспоры евреев и армян с городскими элитами и высокоразвитыми культу рами, но без дворянства и с забытыми традициями государственности. Соответственно своему положению и уровню развития «старые» и «молодые» народы, а также диаспоры выдвигали различные программы. Первые, руководимые дворянством, с самого начала стремились к восстановлению своей государственности, вторые под руководством лидеров из крестьянской среды — к созданию полноценной социальной структуры, развитию собственной высокой культуры и достижению автономии, третьи, ведомые интеллигенцией, — к равенству с господствующим этносом и национально-культурной автономии.

Концепция развития национальных движений, предложенная М. Хрохом, служит только удобной схемой, пригодной для анализа европейских национальных движений в определенный период европейской истории, но ни в коем случае не является железным законом исторического развития всех народов, входящих в состав многонациональных государств. Нет достаточных оснований полагать, что закономерности развития национального сознания и национальных движений везде и всегда с неумолимостью физических законов приводят к возникновению сепаратистских настроений в многонациональном государстве, что, распространяя образование и культу ру, создавая письменность и литературные языки, способствуя появлению высокой литературы и искусства, развивая национальные элиты, многонациональная страна готовит предпосылки для своего будущего распада. Теоретики модернизации полагают, что социальные отношения, основанные на первичных привязанностях—узах крови, расы, языка и религии, — являются мощной силой в традиционных, доиндустриальных обществах, в современных развивающихся странах, но с приходом индустриальной эры должны слабеть.

Пример дореволюционной России говорит о том, что стремление к культурно-национальной автономии перерастало в желание отделиться не автоматически, не само по себе, а лишь под влиянием конкретных обстоятельств: 1) насколько стремления к национально-культу рной автономии удовлетворялись центральным правительством, 2) насколько демократизировалась Россия, 3) насколько привлекательным было ее экономическое положение и развитие, 4) насколько выгодно было в экономическом и культурном смысле отделение для данного народа. Изменение национальной политики в начале XX в. стало назревшей задачей российского правительства уже только по той причине, что русские составляли всего 45% населения России, а нерусские народы проявляли настойчивое стремление к автономии. Вместо этого центральное правительство долгое время не шло на уступки, что, можно думать, способствовало развитию сепаратизма и в конечном итоге привело к развалу империи в 1917 г. Однако пример Австро-Венгрии показывает, что и либеральная политика, дающая культурную и гражданскую автономию, тоже не являлась гарантией стабильности империи. Геополитические обстоятельства, конкретная международная обстановка, соотношение сил сторонников и противников отделения. сила националистов, отношение мирового сообщества, субъективный фактор (например наличие выдающихся харизматических лидеров) порой имеют решающее значение для успеха национализма и сепаратизма.