Коллизионное регулирование внедоговорных обязательств в Российской Федерации

В российском законодательстве закреплено общее положение о праве сторон на свободный выбор законодательства, применимого к отношениям, не основанным на договоре (и. 6 ст. 1210 ГК РФ). При этом законодатель прямо предписывает, что автономия воли сторон в обязательствах внедоговорного характера возможна только: 1) если иное не вытекает из закона или существа отношений; 2) выбор права, подлежащего применению к таким отношениям, допускается законом. Соглашение о выборе права к отношениям, нс основанным на договоре, подчиняется практически тем же требованиям, что и соглашение о выборе права сторонами договора.

Специальная норма установлена в ст. 1223.1 ГК РФ «Выбор права сторонами обязательства, возникающего вследствие причинения вреда или вследствие неосновательного обогащения» — после совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекших причинение вреда или неосновательное обогащение, стороны могут выбрать по соглашению между собой право, применимого к такому обязательству. Автономия воли не должна нарушать права третьих лиц. Если все касающиеся существа отношений обстоятельства связаны только с одной страной, выбор права другой страны не может затрагивать действие императивных норм права той страны, с которой связаны все касающиеся существа отношений обстоятельства.

Российский законодатель закрепил приоритет автономии воли при определении нрава для обязательств из причинения вреда или неосновательного обогащения. По всем таким обязательствам автономия воли выступает как генеральное право. Все иные коллизионные правила имеют субсидиарный характер и применяются, только если стороны не заключили соглашения о применимом праве (п. 4 ст. 1219 и п. 3 ст. 1223). Данные правила введены в российское законодательство под влиянием Рим II.

В отсутствие выбора применимого права сторонами деликтного отношения компетентное законодательство определяется по правилам ст. 1219 ГК РФ. Субсидиарное право I степени — lex loci delicti commissi (п. 1). Право места наступления вредных последствий применяется, если деликвент предвидел или должен был предвидеть их наступление на территории этого государства. Российский законодатель предусматривает также применение презумпций общего домицилия и общего гражданства. Приоритет принадлежит презумпции общего домицилия: «Если стороны обязательства, возникающего вследствие причинения вреда, имеют место жительства или основное место деятельности в одной и той же стране, применяется право этой страны. Если стороны … имеют место жительства или основное место деятельности в разных странах, но являются гражданами или юридическими лицами одной и той же страны, применяется право этой страны» (п. 2).

Если обязательство из причинения вреда тесно связано с договором между потерпевшим и деликвентом, заключенным при осуществлении ими предпринимательской деятельности, к данному обязательству применяется право, применимое к такому договору (п. 3 ст. 1219). Предусматривая применение lex causae, законодатель имеет в виду, что, прежде всего, договор регулируется правом, избранным самими сторонами.

Деликтный статут правоотношения определен в ст. 1220 ГК РФ и включает в себя:

• 1) способность лица нести ответственность за причиненный вред (т.е. деликтоспособность иностранцев определяется на основании права, подлежащего применению к деликтному обязательству в целом, а не на основании их личного закона);
• 2) возложение ответственности за вред на лицо, не являющееся причинителем вреда;
• 3) основания ответственности;
• 4) основания ограничения ответственности и освобождения от нее;
• 5) способы возмещения вреда;
• 6) объем и размер возмещения вреда.

В ст. 1220.1 предусмотрено, что требование о возмещении вреда может быть предъявлено потерпевшим непосредственно к страховщику, если это допускает право, применимое к обязательству, возникающему из причинения вреда, или право, применимое к договору страхования. Подобное требование связано с двумя правоотношениями: 1) требование о возмещении вреда возникает из деликта; 2) возможность удовлетворения требования о возмещении вреда непричинителем вреда может быть предусмотрена в рамках договора страхования.

В российском законодательстве закреплены специальные коллизионные нормы применительно к случаям возложения ответственности за ущерб, причиненный вследствие недостатков товара, работы или услуги (ст. 1221). Генеральным правом является автономия воли сторон (и. 2). Альтернативно-диспозитивная норма (и. 1) устанавливает право потерпевшего на выбор наиболее благоприятного для него закона (страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара либо иной причинитель вреда; страны места жительства или основного места деятельности потерпевшего; страны места выполнения работы или оказания услуги; страны места приобретения товара). Выбор потерпевшим применимого права может быть признан только в случае, если причинитель вреда не докажет, что он не предвидел и не должен был предвидеть распространение товара в соответствующей стране.

Если автономия воли отсутствует и потерпевший не воспользовался возможностью выбора применимого права, то действует специальная презумпция характерного исполнения. В данном случае компетентным является право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара либо иной причинитель вреда, при условии, что из закона, существа обязательства либо совокупности обстоятельств дела не вытекает иное.

К обязательствам, возникшим вследствие недобросовестной конкуренции и ограничения конкуренции, применяется право страны, рынок которой затронут или может быть затронут такой конкуренцией (ограничением конкуренции), если иное не вытекает из закона или существа обязательства (п. 1 и 2 ст. 1222). Эта норма является императивной — выбор права сторонами такого обязательства не допускается (п. 3). Однако суд может применить и иное право, если это вытекает из закона или существа обязательства. Если недобросовестная конкуренция затрагивает исключительно интересы отдельного лица, то возможна автономия воли; в ее отсутствие применяются общие правила ст. 1219.

Статья 1222.1 определяет право, применимое к обязательствам, возникающим вследствие недобросовестного ведения переговоров о заключении договора (институт преддоговорной ответственности). Для таких обязательств компетентным является право, применимое к договору (lex causae), а если договор не был заключен, то применяется право, которое применялось бы к договору, если бы он был заключен (п. 1). Таким образом, lex voluntatis является генеральной коллизионной привязкой. Если компетентное право не может быть определено в соответствии с п. 1 ст. 1222.1 (например, стороны не достигли согласия о природе заключаемого договора), то используются общие коллизионные привязки деликтных отношений (lex loci delicti commissi, lex loci damni, общего домицилия, общего гражданства и общего места деятельности) (ст. 1219 и 1223.1).

К обязательствам из неосновательного обогащения применяется право страны, где обогащение имело место (ст. 1223). Если неосновательное обогащение возникло в связи с существующим или предполагаемым правоотношением, по которому приобретено или сбережено имущество, то компетентным будет право существа отношения. Эти привязки применяются только в том случае, если между сторонами обязательства из неосновательного обогащения не заключено соглашение о выборе права.

Контрольные вопросы

• 1. В чем заключаются основные проблемы обязательств внедоговорного характера в МЧП?
• 2. Как можно определить общие принципы коллизионного регулирования внедоговорных обязательств?
• 3. Какую роль играет автономия воли сторон в коллизионном регулировании обязательств внедоговорного характера?
• 4. В чем проявляется специфика коллизионного регулирования отдельных обязательств внедоговорного характера?
• 5. Как осуществляется коллизионное регулирование внедоговорных обязательств в Российской Федерации?