Гражданская война. 
Средневековье. 
Новое и новейшее время

Гражданская война, имевшая активную фазу в период с 1863 по 1865 г., радикально повлияла на американское общество и его конституционную историю. Закончившись победой Севера над рабовладельческим Югом, она получила конституционное закрепление в поправке XIII: «В Соединенных Штатах или в каком-либо месте, подчиненном их юрисдикции, не должны существовать ни рабство, ни подневольное услужение, кроме тех случаев, когда это явится наказанием, за которое лицо было надлежащим образом осуждено». Огромные людские потери — более 600 тыс. только убитыми на поле боя^[1] — как давно уже доказала американская историография, навсегда изменили облик только-только зародившейся нации. Восполнять эти потери американцам пришлось за счет увеличения иммиграции из Старого Света. А эта волна иммигрантов уже не была столь качественной, как волна отцов-основателей. Так что понадобилось введение знаменитого теста «IQ», которым проверяли интеллектуальный потенциал иммигрантов. Интересно, но самые высокие показатели по статистике давали евреи — выходцы из Российской империи.

Причины Гражданской войны лежат вовсе не в плоскости пресловутых «производственных отношений», борьбы развитого Севера с якобы отсталым Югом и тому подобной дребеденью, которой до сих пор полны учебные курсы. Причины эти сугубо идеологические и обусловлены особенностями типов цивилизации, сложившихся к середине XIX столетия в стране. По сути это были две разные страны. Юг был миром крупных поместий-плантаций, которые со временем превратились в очаги высокой культуры, напоминавшей собой культуру дворянских усадеб европейского континента. Кстати, большинство белого населения не было рабовладельцами. Они были так же бедны, как церковные мыши. Но наличие слоя рабов, слоя униженных в согни раз больше, чем они сами превращали white trash («белую сволочь», как их называли сами американцы) в слой респектабельных, хотя бы в собственных глазах, людей. «Рабство, — писал один американский историк, — придавало белым беднякам более высокий статус в обществе, который бы они нигде более не получили» |Coulter, 1950, р. 101.

Север же, воспользуемся словами того же историка, «затопленный иммигрантами из Европы с их странными и опасными идеями превращал северян в людей иного сорта». Газеты Юга тогда убеждали в этом своих читателей, используя следующие сравнения: «Житель Новой Англии все время должен кого-то преследовать, а поскольку он переохотился на всех своих индейцев, пожег всех своих ведьм и перевешал всех своих оппонентов, он изобрел аболюционизм^[2] как единственный способ, годный для удовлетворения своей любимой страсти» [Coulter, 1950, р. 11]. Негров в это время, например, в Нью-Йорке, но свидетельству современников, линчевали ни чуть не реже, чем на Юге.

Поскольку рабство было «образом жизни» народа южных штатов, любое покушение на этот образ жизни даже во имя светлых идеалов рассматривалось южанами вполне справедливо как покушение на свободу. Нечто похожее мы видим в современном мире; только теперь такие «освободительные» войны именуются «гуманитарными операциями».

Расплывчатость формулировок основного закона страны, посвященных регулированию взаимоотношений между штатами и федерацией (вертикальный федерализм), как полагают, явилась еще одной причиной развязывания Гражданской войны. Одним из главных вопросов, который никак не решался на конституционном уровне, — вопрос о рабстве или отсутствии такового при принятии в федерацию новых штатов. Одной из паллиативных мер, принятых в этой сфере, был «Миссурийский компромисс» 1820 г., согласно которому в состав федерации были приняты два новых штата, один из которых, Миссури, был объявлен рабовладельческим. Вместе с тем Конгресс не гарантировал, что и в дальнейшем при расширении союза этот паритет будет соблюдаться. Поэтому известие об избрании Линкольна (ярого сторонника аболюционизма) президентом страны спровоцировало в ноябре 1860 г. сецессию штата Южная Каролина. Только к февралю следующего 1861 г. набралась критическая масса из 11 штатов, образовавших собственную Конфедерацию. Причина столь долгого процесса выхода из состава федерации крылась в том, что в самих южных штатах нашлось немало противников сецессии, к тому же выходцы с Юга доминировали в это время в Конгрессе, администрации и Верховном суде США.

Конституция Конфедерации, принятая в 1862 г., в целом копировала строй федерации, сохранив пост президента как главы исполнительной власти. Однако его полномочия были существенно урезаны, избираться он мог только на один срок, существенно расширялись права штатов.

Своеобразным конституционным итогом Гражданской войны следует считать не только поправки XIII и XIV к Конституции США, но и известный прецедент Верховного суда этой страны (Texas v. White, 1868), объявивший акт сецессии незаконным и не имеющим никаких юридически последствий. В решении Суда говорилось: «Когда Техас стал одним из штатов союза, он тем самым вступил в неразрывные отношения… Акт, посредством которого был совершен его доступ в союз, был более, чем просто договором; он представлял собой акт инкорпорации нового члена в политическое тело…» и далее: «Из этого со всей очевидностью следует, что штат никогда не прекращал быть штатом, так же как его граждане не прекращали быть гражданами союза». Таким образом был установлен незыблемый принцип конституционного права США — федерация нерасторжима!

• [1] Вплоть до сего дня это самая большая цифра людских потерь СШАв войне, в которой они когда-либо участвовали за всю их историю.
• [2] Идейное течение по отмене рабства в США.