Попытки реформирования ancien regime

Полувековое правление Людовика XV (1714—1774) до предела обострило положение в государственных финансах. Разорительные увлечения короля вроде «Оленьего парка» и нескольких неудачных войн заставили его наследника, который менее всего подходил на роль реформатора (он вообще мог быть охотником, неплохим слесарем — у него было такое хобби, которое его потом сильно подведет), выступить в этой роли. Как монарх Людовик XVI был не на высоте: слишком добрый, слишком подверженный постороннему влиянию.

С середины XVIII столетия в Европе и во Франции особенно начинает развиваться такое политико-экономическое учение об обществе, как физиократы. Основателем этой школы следует считать Кэне, другим видным представителем ее был Тюрго, впоследствии прославившийся своей деятельностью на посту министра Людовика XVI. Главный методологический постулат этой школы раскрывался в ее названии, т. е. она проповедовала «власть природы». Господство самой природы в хозяйственных отношениях должно было заменить жесткую руку меркантилистского государства. Однако следует помнить, что на политическом жаргоне тех лет слова «природа», «естество», «естественное состояние» и тому подобные представляли собой синоним другого слова — «разум». Точнее, если приводить это слово с жаргона к значению сегодняшнего дня, это будет то, что англичане называют common sense — здравый смысл. Иными словами, банальное рассудочное суждение в кантовском понимании этого слова.

Правда, в практической политике физиократы придерживались просвещенного деспотизма или, как они его называли, — «легального деспотизма». Например, Тюрго приписывают такие слова: «Дайте мне пять лет деспотизма, и я сделаю Францию счастливой». Оставаясь на позициях деспотизма, сильной власти, физиократы настаивали на широкой программе реформ, которая должна быть осуществлена этой сильной властью. Основной сутью реформ было внесение «естественного порядка», как они его себе представляли, в хозяйственные отношения. Цель реформ сводилась к уничтожению политики меркантилизма, которая вела промышленность Франции к полной стагнации, и установление нового экономического порядка, в котором основной упор должен был делаться на развитие сельского хозяйства. Только сельское хозяйство, как они считали, производит «чистый продукт». Следовательно, землевладельцу необходимо дать свободу или тому, кто на земле работает. Физиократам принадлежит другое не менее известное выражение: «Беден крестьянин, бедно и королевство, бедно королевство, беден и король». Однако «естественный порядок» следует установить не только в сельском хозяйстве, но и в промышленности, ее необходимо лишить мелочной опеки государства — она должна также развиваться естественно, как происходит круговорот веществ в природе. Именно в среде физиократов была сформулирована первая экономико-правовая концепция либерализма: «Laissez-faire, laissez-passer» (дословно: «Пусть идет, куда хочет, пусть делает, что хочет»). Автор этой фразы — маркиз де Арженсон, пустивший ее в оборот в 1751 г., прославился не менее известным выражением, до сих пор являющимся идеологическим лозунгом либерализма: «Pour gouverner mieux, il faudrait gouverner moins» («Чтобы править лучше, нужно править как можно меньше»). Совершенно естественно поэтому, что становление экономических основ государства — ночного сторожа невозможно без осуществления других фундаментальных прав и свобод человеческой личности: свободы совести, слова, печати, установления суверенитета народа, наконец.

Тюрго смог продержаться у власти только несколько лет, с 1774 по 1776 г. Его план реформ предполагал осуществление широких преобразований в областях законодательства и управления. В частности, он предлагал разделение Франции на департаменты, позднее эта идея будет с успехом осуществлена Наполеоном. Он же предлагал реформировать народное представительство, учредив в каждом департаменте органы местного самоуправления, из которых впоследствии могло бы вырасти общенациональное представительство. Впрочем, план Тюрго предусматривал создание национального представительства с совещательными, а не законодательными функциями. Как истинный физиократ Тюрго стремился использовать королевскую власть, а не непредсказуемое народное собрание в деле реформ.

Однако при старом режиме министры больше ценились не по своим способностям осуществлять реформы, а по способностям доставать для короля деньги. Об это в самые последние годы перед революцией споткнется другой реформатор — барон Неккер. Административно-бюрократическая судьба Тюрго и Неккера была незавидной. Тем не менее, общий кризис государственной машины в 1787 и 1788 гг. заставил созвать совещание нотаблей Франции по аналогии с Руанским съездом нотаблей в 1604 г. Нотабли решить ничего не смогли и посоветовали королю созвать Генеральные штаты, которые последний раз созывались за 175 лет до этого — в 1614 г.