Конфликтологическая и конфликтная компетентность

По мнению Даниэля Дэна, конфликт является прямым результатом некомпетентности человека, его грубости, его глупости или других его недостатков. Конфликт может быть разрешен только в том случае, если человек их признает и исправит (1994). Анализ литературы показывает, что в психологии на протяжении всей ее истории сохраняется устойчивый и все возрастающий интерес к изучению различных аспектов и форм конфликтологической компетентности, а сама категория «конфликтологическая компетентность» занимает одно из центральных мест в философской, социологической и психологической науке. В связи с этим важно развести содержание двух схожих, на первый взгляд, терминов «конфликтологическая компетентность» и «конфликтная компетентность». Первый термин означает, на наш взгляд, компетентность в области научных теорий о конфликте, а второй — компетентность в области практического разрешения конфликтов.

Модель компетентности Дж. Равена (2002) связана с признанием определяющего, системообразующего значения ценностномотивационной стороны личности. При теснейшей взаимосвязи мотивации и способностей мотивация, по его мнению, важнее. Формирование профессионала — это не столько создание благоприятных внугренних и внешних условий деятельности, сколько воспитание профессионала как личности. Знания, умения и навыки, составляющие рутинную, чисто исполнительскую сторону профессиональной деятельности, успешно формируются и актуализируются, по мнению автора, только при личностном принятии и осознании большого общественного значения соответствующих целей, что определяет формирование высокой ответственности, инициативы, готовности к творчеству. Компоненты компетентности обладают свойством кумулятивности, что позволяет им замещать друг друга. Большое значение Дж. Равен придает не только актуально проявляющимся компонентам компетентности, но и латентным, скрытым, виртуальным, которые могут проявляться (и нередко реально проявляются) в новых ситуациях жизнедеятельности.

Психологическая разработка проблемы конфликтологической компетентности представляет собой одно из самых перспективных направлений современного человекознания. Многие философы, психологи, культурологи современности прямо указывают на то, что конфликт является важнейшей детерминантой человеческой активности. Психологические традиции изучения этого сложнейшего и интереснейшего явления складывались в основном в психоаналитических и социологических школах и использовали большой арсенал методов распознавания, описания и исследования. Однако оформление проблемы конфликтологической компетентности как относительно самостоятельной начало складываться не в рамках общей психологии, а в культурологических работах, из которых особого внимания заслуживает книга Г. Зиммеля «Конфликт современной культуры» (1923). В ней впервые предпринята попытка рассмотреть конфликт как системное и необходимое явление культуры в целом, что позволяет понимать конфликтологическую компетентность как системное качество личности.

В работах 3. Фрейда (1910), К. Хорни (1945) конфликт обоснован как основание — генератор психического вообще. Дальнейшие подходы более всего эксплуатировали понятие межличностного, межгруппового (имея в виду в том числе и большие группы) конфликта как социального феномена (Р. Дарендорф, 1959; Л. Козер, 1956; М. Дойч, 1973 и др.). Сравнительно недавно сложилось направление формализованного, математизированного подхода к конфликту как к метаявлению, абсолютно связанному с «выигрышемпроигрышем» в условиях равнозначных альтернатив (А. Рапопорт, 1964; Р. Акофф, Ф. Эмери, 1972; В. А. Лефевр, 1973 и др.).

Все эти подходы, несмотря на разнопредметные основания и существенно различающиеся языки описания, роднит достаточно ясно выраженное представление о конфликте как: 1) преимущественно негативном феномене; 2) линейно организованном явлении (прсдпочтенис-отвсрганис; выигрыш-проигрыш). В таком представлении сама проблема конфликтологической компетентности выглядит исключительно технически: это поиск либо ресурса для осуществления выбора, либо, в ситуации состоявшегося (случившегося) выбора, — способа преодоления возникшей конфликтной проблемы. Таким образом, проблема сдвигается с изучения явления в его деталях, динамике и контекстах исключительно к рассмотрению эффективности тех или иных вариантов работы с этой данностью.

Обстоятельство, что психология унаследовала проблему конфликта от философии, литературы, этики, экономики, обусловило подход к ее комплексному теоретическому осмыслению. Лауреат Нобелевской премии по психологии Дэниель Канеман (Daniel Kahneman) опроверг всеобщее предположение о том, что процесс принятия решения в условиях неопределенности рационален. Основные работы Д. Кансмана касаются способности людей оценивать ситуацию и принимать решения в условиях дефицита информации. Например, Д. Канеман доказал, что искушение человека к поиску ещё большего риска после серии потерь со временем лишь возрастает и притупляет чувство действительности. Проще говоря, человеку свойственно стремиться к реваншу после проигрышей, нс обращая внимания на неудачи, но при этом он все меньше и меньше вкладывает в выигрышные сделки. Официальная формулировка Нобелевской премии звучит следующим образом: «За обогащение экономической науки результатами исследований человеческой психологии». Д. Канеман установил, что в ситуациях экономической неопределенности действия людей часто противоречат не только стандартной экономической теории, но даже теории вероятности.

Генетические корни конфликта лежат, с одной стороны, в социальной нормативности, с другой — восходят к «ядру диалектики». Новейшие психологические исследования проблемы конфликта, несмотря на их «рассыпанность» по разным социальным сферам (политика, педагогика, экономика, социология, семья, медицина и т. д.), представляют собой умножение вариантов дефиниций, классификаций, перечней причин и подходов. При этом данные исследования не только продолжают оставаться в рамках двух наиболее развитых традиций: психоаналитической и социальнопсихологической, но и сохраняют агрессивное отношение к конфликту (В. Buunk, С. Schaap, N. Prcvoo, 1990; D. Krech, R. Crutchfild, N. Livson, 1991; D. Dena, 1992 и др.).

Обобщение этих подходов представлено в концепции совпадающего (coping) поведения. Р. Лазарус (1970) выделяет три типа стратегий совладания с угрожающей ситуацией: механизмы защиты Эго; прямое действие-нападение или бегство, которое сопровождается гневом или страхом; совладание («копинг») без аффекта, когда реальная угроза отсутствует, но потенциально существует. В отечественной психологии понятия механизма психологической защиты и механизмов совладания (копинг-поведение) рассматриваются как важнейшие формы адаптационных процессов и реагирования индивидов на стрессовые ситуации (В.А. Ташлыков, 1992). Ослабление психического дискомфорта осуществляется в рамках неосознанной деятельности психики с помощью механизма психологической защиты (Т.Л. Крюкова, 2004). Копинг-поведение используется как стратегия действий личности, направленных на устранение ситуации психологической угрозы.

В основу конфликтологической компетентности многими психологами положены конструктивные схемы действия, которые создаются человеком исходя из конкретных целей и задач определенной деятельности. Формирование таких схем обусловлено общими теоретическими представлениями и проявляется в модели ситуации и правилах действия в них. Данные схемы характеризуются приемами ситуационного вмешательства, умением воспользоваться ситуацией, умением играть ситуацией, созданием определенных условий ситуации. В работах Н. В. Кузьминой эти схемы получили название «научно-практических методов», г. е. специального инструментария, адресуемого педагогу с целью анализа педагогической ситуации в целом и её составляющих. Таковы, например, методики анализа положительных сторон личности школьника, семейных взаимоотношений.

В целом многими учеными конфликт по-прежнему считается явлением вредным (вызывает деструкцию деятельности и негативные эмоциональные состояния), поэтому требует детального исследования, прежде всего, для профилактики либо для определенной регуляции (коррекции).

Стоит иметь в виду, подчеркивает А. А. Реан, что внешне неконструктивное, конфликтное общение не всегда связано лишь с низким уровнем коммуникативной компетентности субъекта (1997). Коммуникативная компетентность — способность устанавливать и поддерживать необходимые контакты с другими людьми. В состав коммуникативной компетентности включают некоторую совокупность знаний, умений и навыков, обеспечивающих эффективное протекание коммуникативного процесса. Л. А. Петровская определяет коммуникативную компетентность как систему внутренних ресурсов, необходимых для построения эффективного коммуникативного действия в определенном круге ситуаций межличностного взаимодействия (1997). Составной частью коммуникативной компетентности, а, следовательно, и конфликтоустойчивости является конфликтная компетентность. Б. И. Хасан определяет конфликтную компетентность как уровень развития осведомленности о диапазоне возможных стратегий поведения в конфликте и умений реализовывать эти стратегии в конкретной жизненной ситуации (1996). Конфликтная компетентность — эго способность человека оптимальным способом преодолевать возникающие противоречия, противостоять деструктивному влиянию конфликтов и умение их конструктивно разрешать.

Высокий уровень конфликтной компетентности предполагает, по мнению А. Я. Анцупова и А. И. Шипилова, психологически ipaмотные действия и поведение в проблемных и предконфликтных ситуациях, оптимизацию взаимодействия с оппонентом в конфликте, недопущение втягивания себя в его эскалацию, сосредоточение усилий на конструктивном разрешении конфликта (1999).

Таким образом, все выше рассмотренные понятия являются составляющими более общего понятия — конфликтоустойчивости, — служащего основой конфликтной компетентности, понимание которой наряду с операциональным (деятельностным) должно включать и личностный (надситуативный) компонент, например умение расширять пространственно-временные границы восприятия и осмысления конфликтной проблемы, то есть выходить за пределы ситуации. Именно представление в воображении программы конкретных действий, направленных на решение проблемы, создает благоприятные условия, способствующие появлению надежды и чувства эмоционального удовлетворения от увиденной в перспективе возможности решения конфликтной ситуации, и тем самым позволяет вытеснить состояние психологического дискомфорта, вызванного фрустрацией. Реализация надситуативного компонента является той областью активности, которая лежит за пределами конкретной ситуации (М.М. Кашапов, 2000).

Нами установлена прямая зависимость между квалификационной категорией педагога и уровнем учебных достижений обучаемого. Выявлено, что преподаватели, считающие себя компетентными и результативными, находятся в более выгодном положении по сравнению с теми, которые считают себя беспомощными в жизни и ожидающими неприятностей. Как ни странно, неприятности их непременно находят. Они сами как бы притягивают их — срабатывает психологический механизм «самореализующегося пророчества» или «самоосуществляющейся гипотезы».

С практической точки зрения значимость конфликтной компетентности профессионала характеризуется его конкурентной способностью. Если нравственный облик руководителя и характер его деятельности не отвечает представлениям подчиненных о том, каким должен быть руководитель и как он должен поступать, то подчиненные не только сопротивляются его воздействиям, но даже вступают с ним в конфликт.

В исследовании М. М. Кашаиова и А. В. Камаевой (2006) установлено, что полезависимые испытуемые в целом более конфликтно компетентны, однако нельзя говорить, что, чем ближе человек находится к полюсу полезависимости, гем выше уровень его конфликтной компетентности. Поленезависимость взаимосвязана с типом реагирования «уход». Испытуемые с более выраженным полюсом импульсивности имеют менее выраженный уровень конфликтной компетентности. Испытуемые с внутренним локусом контроля более склонны к типу реагирования «агрессия». Анализ полученных данных позволяет отметить, что конфликтная компетентность, прежде всего, предполагает конструктивное отношение к конфликту, т.с. восприятие его нс как болезненной помехи, а как задачи, требующей творческого решения. Важно учитывать когнитивный стиль человека, знать его слабые и сильные стороны, помочь ему (даже оппоненту) конструктивно актуализировать собственный опыт.

Таким образом, под компетентностью мы понимаем особый тип организации предметно-специфических знаний, позволяющий принимать и реализовывать эффективные решения в соответствующей области деятельности. Поскольку компетентность является общим оценочным термином, обозначающим способность к деятельности «со знанием дела», то мы употребляем данное понятие применительно к лицам определенного социальнопрофессионального статуса (руководитель, профессионал), характеризуя меру соответствия их понимания, знаний и умений реальному уровню сложности выполняемых ими задач и разрешаемых конфликтных проблем.

Формирование конфликтной компетентности личности возможно, если, во-первых, с помощью специальных рефлексивных технологий актуализировать «свернутый» опыт оптимального разрешения конфликтов; во-вторых, включить в образовательные процессы анализ специально контролируемых социокультурных конфликтов продуктивной ориентации. Достижение высокого уровня конфликтологической компетентности связано с преодолением разнообразного рода трудностей как внешнего, так и внутреннего плана.