Становление конфликтологии как самостоятельной науки

Введение

КОГДА ВОЗНИКЛА КОНФЛИКТОЛОГИЯ И ДЛЯ ЧЕГО ЕЕ НУЖНО ИЗУЧАТЬ?

Конфликт является, образно говоря, развивающейся индустрией.

Р. Фишер и У. Юри

Для чего нужна конфликтология (философия, математика, статистика, политология и т. п.)? Такого рода вопросы задает практически каждый студент, приступая к изучению той или иной учебной дисциплины. Как правило, подобный вопрос задается для определения некоей «конкретной пользы» от полученных знаний. Не всякий оказывается склонным к теоретизированию, не для каждого, даже к концу обучения в вузе, становится понятным особое, ничем не заменимое получение навыков владения теорией. Вот «практические рекомендации» — это действительно то, что надо! Можно, что называется, «руками потрогать».

Да что там студенты! Нередко и опытные, поднаторевшие в различных тренингах психологи-консультанты, конфликтологи-исследователи, преподаватели конфликтологии упираются в нерешенные вопросы теоретического порядка, ограничивающие их возможности познания сущности тех феноменов, которые они пытаются осмыслить.

Изучение предмета «конфликтология» дает возможность не только получить непосредственно практические навыки рационального поведения в конфликтных ситуациях, но и убедиться в совершенно непреходящей значимости и пользе теоретического богатства науки.

Хотя конфликт и является всего лишь одним из многих социальных феноменов, однако он всегда привлекал внимание исследователей сочетанием доступности, повсеместности его проявления и в то же время невозможности его точного предсказания: все знают, что такое конфликт, но никто не может предвидеть, когда он возникнет и какими будут его последствия.

История исследования конфликта обусловлена внушительными временными рамками. Однако говорить о становлении конфликтологической парадигмы социального знания представляется возможным только в том случае, когда появляются основания говорить о возникновении более или менее внятной теоретической конструкции, способной дать объяснение принципам возникновения, существования и исчерпывания себя как таковых основных типичных форм конфликтного взаимодействия. Попытки некоторых историков расширить рамки данного вопроса до времен мыслителей античности, ссылаясь на некоторые их высказывания, связанные с конфликтными видами взаимодействия, можно классифицировать как надуманные, не приближающие нас к строгому пониманию тех конкретно-исторических условий, когда стало необходимым и возможным совершить теоретический прорыв в осмыслении, формулировании и систематизированном оформлении представлений о конфликте. Идеи и мысли, высказанные по поводу конфликта Платоном, Аристотелем, Макиавелли, Гоббсом и другими мыслителями разных эпох, не были развернуты в целостную систему взаимосвязанных положений, теорем и доказательств. Другими словами, в данном случае отсутствуют признаки целостной теории исследуемого феномена.

XX столетие стало эпохой востребованной общественной потребности в конфликтологическом знании как специализированном и систематизированном учении, непосредственно ориентированном на практическое решение социальных проблем.

Современная теория конфликта начала складываться с середины XX века в лоне социологического знания. Конфликтология как самостоятельная научная дисциплина оформилась благодаря интеллектуальным усилиям Г. Зиммеля, Л. Козера, К. Левина, Р. Дарендорфа и др.

Только в США конфликтами занимаются сотни исследовательских центров и кафедр в крупнейших университетах. С конца 60-х годов XX века готовятся специалисты уровня бакалавра и магистра по конфликтологии, издаются специализированные журналы, проводятся международные научные конгрессы и конференции. К одним из самых существенных результатов с точки зрения развития науки XX столетия можно отнести манифестацию процесса становления конфликтологической парадигмы социального знания.

Дж. Бернард в июле 1950 года опубликовал в «Американском журнале социологии» статью под характерным названием «Где же современная социология конфликта?». В октябре 2005 года была присуждена Нобелевская премия за разработки, связанные с использованием математических методов в ходе анализа и разрешения конфликтов. Профессор математики из Израиля Роберт Оуманн (Robert J. Aumann) получил ее вместе с ученым из США Томасом Шеллингом (Thomas С. Schelling) за «вклад в понимание явлений сотрудничества и конфликта через анализ теории игр».

«Почему некоторые группы людей, организаций и стран преуспевают в сотрудничестве, в то время как другие страдают от постоянных конфликтов? В исследованиях Роберта Оуманна и Томаса Шеллинга теория игр (или диалога) используется в качестве главного подхода для решения этого вопроса», — говорится в пресс-релизе, опубликованном на сайте комитета по присуждению Нобелевской премии.

В книгах новых нобелевских лауреатов описывается подход, с помощью которого можно, в частности, объяснить широкий диапазон явлений в сфере конкурентоспособности предприятий. Томас Шеллинг использовал теорию игр, которая дает возможность принимать рациональные решения в условиях дефицита информации. Его базовым трудом стала «Стратегия конфликта»^[1], опубликованная в 50-е годы прошлого века. В своей книге Шеллинг показывает, например, что способность принимать ответные меры может быть иногда более полезной, чем способность выдерживать атаку, или что «возможное неизвестное возмездие часто более эффективно, нежели известное неотвратимое возмездие».

Израильтянин Роберт Оуманн свои исследования посвятил тому, каким образом можно поддерживать нужные отношения в течение длительного периода времени. Его труды посвящены объяснению таких конфликтов, как ценовые и торговые войны, а также раскрытию механизма переговоров в различных условиях — от требований о повышении заработной платы до заключения международных торговых соглашений. Роберт Оуманн создал один из самых сильных научных центров в мире в Иерусалимском университете по исследованию поведения (CentreforRationalityattheHebrewUniversityofJerusalem). Он воспитал блестящую плеяду учеников, внесших огромный вклад в развитие теории игр. Одно из крупных достижений Оуманна, в частности, связано с тем, что он исследовал многочисленные переговоры по разоружению между СССР и США, которые они вели в XX столетии как «повторяющуюся игру». Он проанализировал, до какой степени участники переговоров могут обнаруживать свои интересы и предпочтения, чтобы партнеры по диалогу не смогли их разгадать. Кроме того, ему принадлежит разработка игровых моделей с бесконечным множеством игроков. Ясно, что каждый действует исходя из своих интересов, но как в таком случае общество может извлечь из этого процесса некий положительный результат? Разработка этих проблем — одно из выдающихся достижений Оуманна. Вообще все современные науки основаны на понятии о рациональном поведении. Оуманн изучал иррациональное поведение, чтобы глубже постигнуть рациональное.

Томас Шеллинг также имеет ряд блестящих работ, в которых раскрываются особенности угроз и контругроз. Действительно, какая угроза будет реальной, а какая — мнимой в ситуации конфликта? Вклад двух нобелевских лауреатов в такую сложную дисциплину, как теория игр, безусловно, выдающийся.

За последние 50—60 лет учеными была проделана огромная работа по изучению сущности такого феномена, как конфликт, созданию определенной научной культуры восприятия конфликта, выявлению возможностей управления, формулированию стратегий и тактик поведения, формированию осознанного отношения общества в целом к существу происходящих процессов в ходе конфликтного взаимодействия. Социология конфликта (в первую очередь благодаря энтузиазму Л. Козера, Р Дарендорфа, К. Боулдинга, Л. Крисберга, А. Рапопорта и др.) предложила иной взгляд на динамику социальных отношений. Было предложено пересмотреть отношение к конфликту как к некоему проявлению девиации, патологии, нежелательного явления либо лишь как к средству, упрочивающему систему. В противовес такому пониманию предлагалось исходить из того, что конфликты — это вездесущие и неотъемлемые компоненты социальной жизни, являющиеся источником инноваций и социальных перемен, не позволяющие обществу стагнировать, «загнивать», «очищающие его атмосферу».

Тот факт, что бурный процесс институционализации конфликтологии наблюдался в первую очередь в развитых индустриальных и постиндустриальных обществах, указывает на понимание политической и бизнес-элитой этих стран значения данного специализированного знания для решения жизненно важных системных проблем. Понимание это можно в принципе свести к следующему: конфликтологическая компетентность является определяющей характеристикой культурного измерения демократического способа самоосуществления данных типов общества. Были предприняты необходимые организационные меры и направлены существенные финансовые потоки в различных формах на развитие этой отрасли знания.

Актуальность изучения социальных конфликтов не только в феноменологии происходящего. Во всем мире конфликт является весьма существенной составной частью деятельности руководителей разных уровней. Реальность такова, что управляющие предприятиями тратят до четверти и более своего рабочего времени на урегулирование различного рода конфликтов и их последствий. Эта цифра увеличивается до 30% для руководителей низшего звена. Управляющие проводят от 25 до 60% своего рабочего дня, занимаясь конфликтами или ссорами, возникающими из-за проблем взаимоотношений людей. Можно сказать, что «работать, управлять и жить в организации — это значит быть в конфликте». Эксперты подсчитали, что конфликты и стрессы от неразрешенных конфликтов обходятся США в 100 млрд долларов в год. Более 65% проблем на производстве связаны с нарушениями отношений между сотрудниками, а не с недостатком навыков или мотивами поведения отдельных работников^[2].

Одним из ключевых элементов в современном менеджменте является осознание того, что управление и разрешение конфликтов стали важнейшей задачей руководителей.

Американская ассоциация менеджеров провела опрос менеджеров об их отношении к управлению конфликтами. Респонденты — 116 главных исполнительных менеджеров, 76 вице-президентов и 66 менеджеров среднего уровня подтвердили растущую важность конфликтов:

• — они тратят около 24% времени на разрешение конфликтов;
• — возможность управления конфликтами стала более важной за последние 10 лет;
• — они ранжируют управление конфликтами как проблему, являющуюся равной, а в ряде случаев даже большей важности, чем планирование, мотивация и принятие решений;
• — они считают, что источником конфликтов в команде, как правило, являются психологические факторы, например отсутствие взаимопонимания, недостатки в общении и различия в системе ценностей;
• — они считают, что конфликтные ситуации типичны для управления любым бизнес-проектом.

Эти менеджеры отметили также принципиальные причины возникновения конфликтов в организации: отсутствие взаимопонимания, разница в ценностях и целях, разница в методах, споры об ответственности, недостаток в кооперации, споры о власти, расстройство и раздражение, соревнование за ограниченные ресурсы, несоответствие принятым в организации правилам и порядку.

В науке стимулирующая роль бизнес-структур и специализированных фондов сказалась самым непосредственным образом на оптимизации условий труда исследовательских коллективов. Без преувеличения можно сказать: титаническая работа, проделанная Т. Парсонсом по созданию «grandtheory» и воплощенная в целом ряде фундаментальных трудов, стала возможной лишь благодаря существенным по объемам грантам, выделенным его многочисленному научному коллективу. Какие же задачи решала его группа? По мнению большинства критиков, они пытались теоретически разработать способы стабилизации современного капиталистического общества, подвергающегося воздействию весьма чувствительных кризисных социально-экономических пульсаций. Ответственные политики увидели в конфликтологии возможность формирования культуры консенсуса, предприниматели — экономический эффект от внедрения рекомендаций конфликтологов, обыватель потянулся в специализированные центры помощи семьям, попавшим в трудную ситуацию.

Системная социальная трансформация российского общества в 1990;е годы обусловила резкий рост интереса к конфликтологической проблематике и в нашей стране. Идеологизированное отношение к феномену конфликта в условиях политической системы, сложившейся за годы советской власти, ограничивало возможности его научного изучения. Директивно-авторитарный стиль управления обществом и вдобавок к тому централизованный характер выработки всех управленческих решений, касающихся жизнедеятельности общества, не способствовали созданию условий по формированию социального заказа на научно-исследовательские и научно-практические разработки проблемы конфликта. Вульгаризированная интерпретация концепции Маркса была положена в качестве идеологической основы политической доктрины, преследующей цели создания «гармоничного общества» с «общенародной формой собственности», «общенародным государством» и идеологией рабочего класса, отражающей интересы «всего народа». Также предлагалось исходить из того, что при коммунизме не будет «антагонистических социальных противоречий» в силу действия указанных выше факторов. С точки зрения современной теории конфликта в обществе закладывалась и целенаправленно создавалась бесконфликтная модель с положительной обратной связью, для которой характерно не развитие, а загнивание и развал в той или иной форме.

Конфликтная же модель ассоциировалась с расстановкой сил на международной арене, где «империалистические силы» противостоят «международному рабочему движению» и «социалистическому лагерю». Причем первые атрибутировались как «реакционные», а вторые — как «прогрессивные». Впрочем, существовала еще и «внутренняя контрреволюция», периодически меняющая свое лицо.

Очевидно, что и в России сформировалась и продолжает укрепляться общественная потребность в создании структур, обеспечивающих конфликтологическое сопровождение и консалтинг органов власти, администраций предприятий, трудовых коллективов, профессиональных союзов и отдельных граждан. По подсчетам А. К. Зайцева, для России такая отрасль должна включать свыше 100 центров по разрешению конфликтов различных уровней и типов: от федерального до территориальных. Причем данные центры не должны брать на себя функцию арбитража, т. е. правового регулирования конфликтов. Эти центры должны быть самоокупаемыми, прибыльными, технически оснащенными, взаимодействующими между собой, саморазвивающимися, использующими банк коллективно нарабатываемых технологий со строгим соблюдением авторских прав.

В перспективе, по мнению А. К. Зайцева, в России будут действовать как минимум три группы центров по разрешению конфликтов. Первая — под эгидой Минтруда — до 100—150 по всей России, вторая — в составе профессиональных союзов и третья — на крупных предприятиях. Будут действовать и внутренние консультанты в учреждениях и организациях, не говоря уже о многих сотнях независимых консультационных фирм и консультантов¹.

Вполне логично напрашивается вывод о необходимости подготовки нескольких тысяч конфликтологов, для чего уже открываются специализированные кафедры на факультетах вузов, курсы, проводится множество семинаров. Нужно готовить конфликтологов-исследователей, конфликтологов-консулътантов, посредников, переговорщиков и конфликтологов-психологов. Создание системы конфликтологического образования в стране, пропаганда кофликтологических знаний в обществе может быть обеспечена путем решения следующих задач:

• — расширение перечня учебных специальностей вузов, для которых курс «Основы конфликтологии» будет обязательной учебной дисциплиной; поскольку любой специалист, особенно руководитель, постоянно сталкивается с конфликтами, данный курс должны изучать выпускники всех вузов;
• — введение курса «Основы конфликтологии» в средних специальных учебных заведениях, ПТУ, общеобразовательной средней школе;
• — введение учебной специализации «конфликтолог» в рамках психологии, социологии, политологии; в последующем — введение самостоятельной учебной специальности;
• — введение учебной дисциплины «Основы конфликтологии» в системе повышения квалификации специалистов во всех отраслях народного хозяйства, особенно для руководителей;
• — издание учебников и другой учебной литературы по конфликтологии наиболее известных зарубежных авторов;
• — публикация научно-популярных работ по конфликтологии, доступных максимально широкой части населения страны;
• — открытие в ведущих вузах страны кафедр конфликтологии, комплектуемых психологами, занимающимися проблемой конфликта, социологами, политологами, философами, правоведами и др., т. е. на основе междисциплинарного принципа¹;^[3][4].

В России, как и в других странах, являющихся пионерами в процессе институционализации конфликтологии и превращения ее в своего рода «развивающуюся индустрию», уже функционируют специализированные службы и центры оказания помощи в кризисных ситуациях, досудебных альтернативных способов разрешения конфликтов, предоставления посреднических услуг, медиации, тренингов конфликтологической компетентности и пр.

Становление конфликтологической парадигмы социального зна-

нияпроисходило в рамках социологии, изначальная позитивистская ориентация которой определила и особенности процесса ее формирования в качестве специализированной отрасли знания.

Среди существующих разнообразных подходов и методов изучения социальных конфликтов с точки зрения весомости вклада в изучение данной проблематики и удельного веса занимаемого сектора в общей массе конфликтологической литературы выделяются следующие: социологический, социально-философский, социально-психологический, структурно-функциональный, системный, исторический, сравнительный, метод математического моделирования.

Выделение конфликтологии в самостоятельную отрасль научного знания происходило в весьма сжатые исторические сроки. Вместе с тем востребованность в первую очередь непосредственно практических рекомендаций создала в обществе представление о ней в основном как о прикладной дисциплине. А. Г. Здравомыслов отмечает: «Конфликтолог — это специальная профессия, представители которой участвуют во многих переговорных процессах, выезжают в горячие точки, где работают в качестве консультантов и участвуют в переговорном процессе на разных уровнях и в разных ситуациях»¹. Однако он же пишет дальше: «Для того чтобы иметь более полное представление об исследовательской работе в этом направлении, важно знать, что между теоретическими и сугубо прикладными работами конфликтологического характера существует промежуточное звено: тот слой теоретических разработок, которые Роберт Мертон назвал бы „теориями среднего уровня“ в области изучения конфликтов»^[5][6]. В этой связи А. Г. Здравомыслов предпочитает говорить о своем намерении анализировать конфликты, имеющие место в России, в рамках «специальной социологической теории конфликта»^[7].

Таким образом, можно сделать предварительный вывод о том, что в очерченных границах продемонстрированного подхода еще явно сохраняется позиционирование представления о конфликтологии как о дисциплине в основном прикладного характера, «теоретическое обслуживание» которой берет на себя социология в виде «специальной теории конфликта».

Междисциплинарное определение характера конфликтологии как специализированной отрасли научного знания, сформировавшейся на базе социологического теоретико-методологического фундамента, с неизбежностью влечет за собой требование о необходимости обладания собственной единой теорией конфликта, развивающейся через теории среднего уровня и находящей свое применение в прикладных исследованиях.

Вместе с тем следует заметить, что на фоне бурно развивающейся прикладной конфликтологии во всем мире отсутствие заметного прогресса в теоретической конфликтологии вносило диссонанс в общую картину достигаемых успехов, не давая в полной мере насладиться сложившейся в обществе ситуацией востребованности этой новой специализированной отрасли знания.

Одно из объяснений сложившейся ситуации заключается в том, что тот же бизнес с большей охотой вкладывает деньги в разработки, содержащие конкретные «практические рекомендации», и менее охотно — в развитие теории. Теоретики — это всегда «наиболее голодные» специалисты по сравнению с теми, кто «работает в поле» и «удовлетворяет растущие потребности населения в разрешении конфликтов». В этом легко убедится любой, кто не поленится набрать в строке запроса на своем компьютере слова «конфликт, консалтинг, тренинг». От количества предложений может слегка закружиться голова.

С этой точки зрения занятие теорией — дело неблагодарное. Однако то, что выдает теоретик в качестве продукта своей интеллектуальной деятельности, можно сравнить только с «воздухом» и «хлебом насущным» для того же практикующего конфликтолога.

Объяснительный потенциал теории конфликта позволяет говорить о ней как об особом теоретическом инструментарии, используемом, в частности, в рамках всех социологических концепций среднего уровня: социологии стратификации, социологии организации, социологии науки, религии, образования, социальных движений, семьи и пр.

Проблема, связанная со становлением конфликтологической парадигмы социального знания, заключается в том, что до последнего времени практически отсутствовала единая и цельная теория конфликта, которая бы удовлетворяла потребности и запросы всех специалистов, для которых она являлась бы предметом изучения. Единая теория конфликта создает основы новой парадигмы социальных наук — специализированного конфликтологического знания (конфликтологии), позволяющего исследователям различных направлений работать в одном и том же концептуальном и инструментальном поле; унифицирует и одновременно расширяет проблематику прикладных исследований, обеспечивая их надежными методологическими и теоретическими предпосылками; значительно ускоряет процесс теоретических и прикладных исследований по теории и практике конфликта; радикально изменяет привычные представления о конфликте как наименее желательном, а его отсутствии — как наиболее желательном состоянии, тем самым освобождая эти представления от распространенных, но ошибочных ассоциаций. Ситуация, складывающаяся в исследовательском поле данного феномена, характеризуется становящейся все более очевидной потребностью преодоления узковедомственного упования на объяснительные возможности исключительно лишь своего собственного профессионального языка.

В настоящее время существенный вклад в изучение проблемы конфликта вносят около шестнадцати различных наук (социология, психология, правоведение, искусствоведение, история, математика, педагогика, политология, социобиология, философия, военные науки и др.). Становление конфликтологической парадигмы социального знания нельзя считать завершенным до тех пор, пока в научном сообществе не получит легитимности теория конфликта, характеризующаяся наибольшим объяснительным потенциалом и отвечающая на все те вопросы, на которые невозможно было получить ответ в рамках демонстрирующегося «узковедомственного» подхода.

Узкое, «цеховое» понимание конфликта специалистами в области социальных и психологических наук является одной из причин недостаточного внимания к созданию единой теории конфликта. Считается само собой разумеющимся, что социологи должны исследовать только социальные проблемы и социальные конфликты, политологи — только политические проблемы и политические конфликты, психологи — соответственно только психологические проблемы и конфликты. При этом неявно исходят из допущения, что общих и специальных знаний той частной отрасли знания, к которой принадлежит определенный аналитик, достаточно для исследования соответствующих видов конфликтов.

Однако такая установка создает впечатление о частной природе конфликта, о его локальных и, как правило, негативных функциях. Практика и теория анализа и разрешения конфликтов показывают односторонность подобной позиции. Конфликт, по определению, — системное явление. Его возникновение, развитие и разрешение подчиняются общим законам развития систем. Поэтому специалист по анализу и разрешению конфликтов — это всегда больше, чем просто специалист в той или иной области знания.

Но главной причиной, препятствующей созданию единой теории анализа и разрешения конфликта, является сложная, имеющая множество измерений социально-психологическая (и онтологическая в широком смысле) природа конфликта. Приходится констатировать, что до настоящего времени не существует ни одной научной дисциплины, которая могла бы предложить исчерпывающее множество аналитических средств для его полноценного исследования. Очевидно только одно: конфликт — междисциплинарная проблема. Но что именно должно составлять методологический и теоретический фундамент ее решения — было не совсем ясно. Ни одна конкретная социальная или психологическая научная дисциплина не годилась для этой цели из-за своего частного характера. Рассматриваемый аспект становления конфликтологической парадигмы является одновременно и дискуссионным, поэтому его анализ с учетом привнесения предлагаемой системы доказательств и аргументов представляется своевременным и конструктивным.

Практика конфликтологического менеджмента поставила вопрос о необходимости рационализации процесса принятия управленческих решений до такой степени, которая бы в максимальной мере учитывала все возможные варианты развития событий и поведенческих типов реакций в той или иной ситуации с учетом изменяющихся обстоятельств. Такая постановка вопроса потребовала использования методов естественных наук, в частности математики.

Эти и другие вопросы, являясь отражением возросшего уровня качества проводимых теоретических разработок изучаемого феномена, одновременно свидетельствуют о возникшей объективной потребности в расширении методологической базы традиционного социологического способа кодирования изучаемого объекта, а также являются сигналом усиливающейся мотивации, подвигающей к созданию универсальной единой теории конфликта, способной ответить на эти и другие возникающие вопросы.

В предлагаемом курсе лекций по конфликтологии изложены основные теоретические и методологические положения варианта универсальной единой теории конфликта, позволяющие работать с любым видом конфликта и получать достаточно строгие, логически обоснованные рекомендации по их разрешению на основе проделанного анализа.

В заключение следует добавить, что те знания, которые вы получаете в результате изучения курса «Конфликтология», могут существенным образом оптимизировать многочисленные интеракции, в которые вы ежедневно и постоянно вступаете, стремясь удовлетворить свои социальные потребности. Индивид, владеющий культурой поведения в конфликтных ситуациях, социально более привлекателен в культурном отношении, обладает большей социальной мобильностью, владеет более широким и эффективным набором средств для достижения своих целей в условиях конкуренции, а также более приспособлен к кооперативным способам взаимодействия.

Изучение конфликтологии реально помогает распознавать конфликты, принимать меры для их решения и профилактики. Оно дает возможность ориентироваться в сложностях социальной жизни, отыскивать лучшие решения в конфликтных ситуациях, находить самые действенные способы воздействия на поведение людей, вовлеченных в конфликтное противоборство.

Конфликтологическая компетентность — одна из существенных и востребованных сегодня обществом характеристик, которой должен обладать каждый руководитель любой организации — государственной или частной.

• [1] Шеллинг Т Стратегия конфликта. М.: ИРИСЭН, 2007.
• [2] Зайцев А. К. Социальный конфликт. М.: Academia, 2000. С. 6.
• [3] Зайцев А. К. Социальный конфликт. С. 350.
• [4] Анцупов А. Я., Шипилов А. И. Конфликтология. М.: ЮНИТИ, 1999. С. 85.
• [5] Здравомыслов А. Г. Социология конфликта. М.: Аспект Пресс, 1995. С. 80.
• [6] Там же. С. 81.
• [7] Там же. С. 82. Курсив мой. — Б. С.