Цивилизационные доминанты западиоевропейской пол ит и ческой культуры

В истории человечества существовало много типов цивилизаций. Одни из них развивались более успешно, другие — менее, третьи в силу различных причин не смогли дагь адекватные ответы на вызовы своего времени и погибли.

В процессе исторической эволюции в европейском регионе возник особый тип цивилизации, который принадлежал к более высокому уровню социальной динамики и обладал по сравнению с традиционными обществами особой способностью к научно-техническому развитию.^[1] Цивилизацию этого типа многие российские и зарубежные исследователи называют «индустриальной», а по мере развития — «постиндустриальной», «техногенной». На наш взгляд, ее точнее определять как «индивидуалистично-техногенную», имея в виду развитые страны Запада, США, Канаду и др. На Востоке некоторые традиционные цивилизации (Япония, новые индустриальные страны Дальнего Востока, Китай и др.) вступили или вступают в новый период развития, доминантой которого является «традиционалистско-техногенная» направленность бытия.

Важными чертами генезиса западной цивилизации и политики были следующие:

• 1) использование опыта демократии античного полиса и развитие норм римского права;
• 2) постоянное развитие экспериментальной науки, внутренне связанной с техникой;
• 3) рациональный способ ведения хозяйства, возникший благодаря отделению рабочей силы от средств производства;
• 4) формирование гражданского общества как основы демократического развития;

• 5) христианская традиция с ее представлениями о человеческой индивидуальности, концепцией морали и пониманием человеческого разума как активного начала, способного к рациональному постижению смысла бытия;
• 6) активная, в т. ч. соответствующая, военная политика по утверждению указанных ценностей внутри данной цивилизации и реализации «западных» интересов вне ее пределов.

Западная цивилизация, с одной стороны, базируется на «священном» праве индивида на частную собственность, семейной этике труда, его рационалистической культуре и активном воздействии через посредство гражданского общества на государство, с другой — на быстром изменении техники и технологий благодаря систематическому применению в производстве научных знаний. Следствием этого являются научно-технические революции, меняющие отношение человека к природе и его место в системе производства. По мере развития «индивидуалистично-техногенной цивилизации» происходит ускоряющееся обновление «неорганического тела человека» или, иначе говоря, той искусственно созданной им предметной среды, в которой непосредственно протекает его жизнедеятельность. Одновременно это сопровождается динамикой и изменением социально-политических связей, быстрой трансформацией политической и общей культуры. В силу указанных обстоятельств иногда на протяжении одного-двух поколений происходит изменение образа жизни, формируются новые, в т. ч. социально-политические, типы личности.

Ведущую роль в Европейском сообществе шрают 15 его «западных» государств, создающие 65% валового продукта всей Европы. В перспективе со вступлением в Евросоюз большинства других стран континента его состав вырастет. Это, с одной стороны, ускорит формирование ряда общих принципов европейской правовой и политической культуры, а с другой — актуализирует проблемы национальной и этнической идентичности в регионе.

Сравнительный анализ потенциала стран Европейского союза и США

Социокультурные основы западной цивилизации, сформировавшейся в результате буржуазных революций и развития капитализма, нисходят к культуре Древней Греции и Рима, их полисной и республиканской матрицам, достижениям науки и др. Ключевую роль в политической культуре Запада играет индивид— человек, имеющий частную собственность, чьи основные права защищены законами демократического общества.

Положение о важной роли частной собственности в общественном развитии и необходимости защиты прав производителя мы находим уже в трудах древнегреческих (Аристотель и др.) и древнеримских социальных мыслителей (Цицерон и др.). В новое время особое внимание правам частного собственникатруженика уделяли Дж. Локк, Дж. Милль и др. Практически во всех конституциях европейских стран, принятых в результате буржуазных революций, закреплено право частной собственности, права и свободы граждан. Длительное (на протяжении целых веков) становление и развитие капиталистического общества в Европе обеспечило массовое выделение и формирование собственников-тружеников (среднего класса), создание их особой культуры труда и соответствующей политической и правовой культуры общества.

М. Вебер в работе «Протестантская этика и дух капитализма», опираясь на огромный исторический материал, показал какую роль в этом процессе играли религиозные учения сектантского аскетического пуританизма, его своеобразная практическая философия. В ее рамках сформировалась концепция индивида, обладающего собственной метафизической и моральной ценностью. Из таких индивидов в дальнейшем возникли «деловые клеточки» западного общества. «Деловые клеточки западнизма, — отмечал долгое время живший в Западной Европе известный русский философ А. А. Зиновьев, — возникали и до сих пор возникают главным образом по инициативе частных лиц, на их средства, на их страх и риск, т. е. „снизу“. Эти лица сами решали и решают, чем должна заниматься (на чем специализироваться) создаваемая ими клеточка, как она должна функционировать, как сбывать продукты ее деятельности. Деловые клеточки обладают известной автономией в своей деятельности. Их организаторы и распорядители суверенны в принятии решений. Конечно, это—суверенитет, ограниченный рамками законов и традиций, а также взаимоотношениями друг с другом, но ведь и „национальные государства“ не обладают абсолютным суверенитетом». ¹

Таким образом, основным признаком западного общества является то, что в нем впервые в истории появилась возможность для формирования человека как индивидуализированной личности не в порядке исключения, а в массовых масштабах.

В этом смысле западное общество резко отличалось от «традиционных» (восточных) цивилизаций, в которых интересы индивидов и групп всегда были опосредованы государством, подчинены ему.

Запад создавался, развивался, поддерживался, преображался, охранялся, завоевывал себе место на планете и постоянно расширял и расширяет его поныне не просто человеческими существами, но людьми определенного типа. Для людей этого типа («западоиды» — по А.А. Зиновьеву) характерны следующие идеальные черты: практицизм, деловитость, расчетливость, добросовестность в деле, способность к конкурентной борьбе, изобретательность, способность рисковать, холодность, эмоциональная черствость, склонность к индивидуализму, повышенное чувство собственного достоинства, стремление к независимости и успеху, склонность к публичности и театральности, чувство превосходства над другими народами, склонность управлять другими более сильная, чем у других народов, способность к самодисциплине и самоорганизации и др.

Если выразить психологическую сущность образа жизни «западного человека», то в ее основе лежит такой принцип: «работай на себя, рассматривая всех прочих как среду и средство бытия». На Западе «я» играло и играет доминирующую роль в паре «я — мы», и в ней «мы» является объединением сильно выраженных «я». Высокоразвитое чувство собственного достоинства и стремление к личной свободе у людей западного типа обычно сопровождается чувством социального индивидуализма. Вместе с тем принципы социального индивидуализма не обязательно препятствуют развитию многих положительных моральных качеств.

Культурное наследие в значительной мере определяет ход развития экономических систем. Можно выделить ряд установок, которые делают общество более ориентированным на предпринимательство. Среди них любознательность, творческое воображение, изобретательность, принадлежность и готовность принять на себя риск и др. Эти установки несут в себе отражение соответствующих религиозных и иных социальных традиций.

Важную роль в понимании сущности западного общества играет концепция рационализированного, «организованнот капитализма» М. Вебера. Главной идеей его анализа западного капиталистического общества является последовательно проведенная идея рациональности. Для Вебера, последователя теории организационной структуры, капитализм как строй формируется только тогда, когда при помощи организации становится возможным обуздать стремление к легкой наживе. Капитал существовал и в древности, а капитализм — нет. Капиталы, сделанные на военных поставках, ростовщичестве, собранные откупщиками должностей и налогов, благодаря крупным торговым и финансовым махинациям были распространены во многих государствах на протяжении многих веков древней и средневековой истории. Но капитализм западного типа получил развитие только в условиях западной цивилизации в Новое время. Полноценное капиталистическое общество основано на принципах полезности и рентабельности, которые определяют поведение настоящего буржуа. «Неотъемлемой, фундаментальной особенностью капиталистического частного хозяйства, — отмечал М. Вебер, — является то, что оно рационализировано на основе строгого расчета, планомерно и трезво направлено на реализацию поставленной перед ним цели; этим оно отличается от хозяйства живущих сегодняшним днем крестьян, от привилегий и рутины старых цеховых мастеров и от „авантюристического капитализма“, ориентированного на политическую удачу и иррациональную спекуляцию».^[2]

Особенность современного западного капиталистического общества, существующего на постиндустриальной основе, состоит в том, что оно более рационально организовано, чем предшествующие сообщества. В экономике это рациональные (конкурентные) методы ведения хозяйства, адекватное денежное обращение, позволяющее добиться соответствующей экономической эффективности; в политике — рациональное право и рациональная бюрократия; в мировоззренческой сфере — рациональная религия и этика труда; в сфере науки — рациональная творческая деятельность и др. Перефразируя М. Вебера, можно сказать, что рационализация — судьба западной цивилизации.

Генезис западного общества крайне противоречив. Во-первых, в нем действуют не только рационалистическая, но и авантюристическая, стихийная, тенденция развития, во-вторых, «рационализм Запада», основанный на приоритетной роли труженика-индивидуалиста, — эгоцентричен.

«Индивидуалистично-техногенная» цивилизация Запада начала свой разбег в XVII—XVIII столетиях в эпоху подготовки первой промышленной революции, начальных буржуазных преобразований, но ее корни и предпосылки закладывались развитием европейской, да и не только ее, культуры намного раньше и идут от античности. Западная цивилизация впервые в истории человечества продемонстрировала переход от традиционною общества к индустриальному. Этому способствовали следующие базисные факторы: 1) широкое использование рационального римского права (наиболее «удобного» для рыночных отношений и становления буржуазного общества); 2) последовательное внедрение многих выдающихся научных, технических достижений науки Древней Греции, Рима, эпохи Возрождения и Нового времени в жизнь, развитие в Европе передовой научной мысли, системы университетских комплексов; 3) отделение рабочей силы от средств производства, создание «рационального», капиталистического производства с высокой производительностью труда и появление среднего класса; 4) формирование буржуазно-демократическою государства, сильной бюрократии и основ гражданского общества; 5) правовая регуляция политических отношений; 6) важная роль трудовой этики (протестантской) в оптимизации и рационализации общественной жизни; 7) максимальное использование сверхприбылей «рациональной» внешней политики (колониализм, захватнические войны, протекционизм и др.) для обеспечения нужд национального индустриального, научно-технического и социального развития и др.

Следуя логике М. Тэтчер, можно обозначить пять основных («идеальных») факторов, сыгравших принципиальную роль в развитии и процветании капиталистического общества, впервые возникшего на Западе. Они включают: защиту частной собственности; благоприятное налогообложение и регулирование; законность; благоприятную для предпринимательства культуру; разнообразие независимых и конкурирующих государств.^[3] Понятно, что в различных странах Запада эти факторы реализовывались и реализуются ныне с разной степенью эффективности. Еще большее разнообразие в развитии рыночного общества и его политико-культурной надстройки наблюдается в других (незападных) цивилизационных и социокультурных условиях, ценностных системах, религиях, традициях.

Современный Запад—это не просто географическое понятие, но и выражение того высшего на сегодняшний день экономического, научно-технического и политического уровня развития, без достижения которого ни одно общество не может считаться современным. Однако «быть современным» нс обязательно означает быть нравственным и гуманным.

Характерные черты западной культуры и цивилизации:

• 1) характер связи «человек (личность) — общество». Для западной культуры характерен ярко выраженный антропологизм. Человек (скорее, частный собственник) признается мерой всех вещей. На первый план выдвигается индивидуальность, гражданин. Утверждается автономность личности и открытость общества. Государство хорошо постольку, поскольку обеспечивает существование «атомизированного» человека;
• 2) социально-психологические установки. Активное отношение к сущему, постоянная неудовлетворенность настоящим, склонность к постоянному поиску, уверенность в том, что новое будет лучше старого, распространен оптимизм;
• 3) специфика духовности как ценностного содержания сознания. Торжествует рациональность, неуемное стремление к познанию и овладению миром, преобладает вера в науку и технику, в возможность и необходимость переустройства мира, отношение к природе выражается в установках на ее покорение и эксплуатацию;
• 4) характер развития социокультурной системы. Быстрая, скачкообразная смена культур. Новое отрицает старое в самой сущности явлений и процессов культуры, основные компоненты социокультурной системы демонстрируют неспособность к адаптации нового без разрушения прежних структур и связей, культурные традиции могут «пресекаться» в течение одной смены поколений;
• 5) «свой» — «чужой» в условиях общеевропейской интарации. Интеграционные процессы в Европе не снимают проблему национальной идентичности европейских этносов и их взаимоотношений между собой и «внешним миром». Европейские государства и раньше проводили строгую иммиграционную и культурную политику. Теперь они отгораживаются общими границами, пытаясь сохранить и приумножить, по сути, уже единое колоссальное материально-культурное достояние ЕС, обеспечить национальные интересы каждого его члена и всего сообщества в целом, создать условия для развития основных европейских субкультур.

В основе западной цивилизации постиндустриализма лежит постоянное, опережающее развитие науки, технологии, образования, приоритет теоретических знаний как источника инноваций и прикладных разработок в обществе. Общество все больше зависит от фундаментальных научных исследований, политики их реализации, функционирования обширного научно-технологического сектора экономики и обслуживающей его большой социатьной группы научных работников. Другая отличительная черта цивилизации западного постиндустриализма — высокий уровень материального благосостояния общества, позволяющий его большей части адекватно удовлетворять высокие материальные потребности. Характерным для постиндустриального общества является быстрое и устойчивое развитие экономики услуг, которая вовлекает в себя более половины активного населения.

Успехи и пределы развития в условиях постиндустриализма во многом определяются комбинацией различных экономических, социальных и культурных форм, средств и принципов их реализации. Именно свободное развитие комбинаций, т. е. гибкость взаимосвязей, переход из одной формы в другую дает силу данной цивилизации.

В условиях постиндустриализма складывается новая модель труда, в основе которой лежит переход исполнительской деятельности от выполнения заранее определенных менеджментом «заданий» к осуществлению «функций», ориентированных на цели и общие указания, но без точного определения условий выполнения. Поэтому для данной модели характерны радикальное усиление роли трудовых мотиваций и приверженность ценностям коллективного труда. К ним, например, относятся распространение коллективных форм вознаграждения за труд, внутреннее регулирование его количества и качества в пределах рабочей группы, нормы мастерства, устанавливающиеся не управляющими, а наиболее опытными рабочими группы и т. д.

Центральное положение в системе производственных отношений приобретает не конфронтация, а конструктивный характер сотрудничества, что, впрочем, не отменяет забастовочных движений и акций протеста. Существенную роль при этом играет следующее. Во-первых, удовлетворение материальных потребностей трудящихся облегчает выработку компромиссных решений. Во-вторых, развитая сеть социального обеспечения включает до 85% граждан. В-третьих, рост культурного и образовательного уровня населения, уважения к труду, профессиональным знаниям и достоинству человека создают обстановку взвешенного и ответственного подхода к экономическим и иным требованиям как со стороны управляемых, так и с позиций управляющих, учитывающих конкурентно-финансовые, экологические и иные последствия возможных социальных конфликтов. Социальной базой консенсуса в сфере общественных отношений в постиндустриальном обществе являются общественно-политические ячейки и группы средних по уровню доходов классово-конгломератных слоев населения, в состав которых входит и часть рабочего класса. Постиндустриальные государства с помощью соответствующей социальной политики стремятся не допустить слишком большого социального (имущественного) неравенства.

Важным фактором, определяющим состояние постиндустриальной цивилизации, является ускорение процесса раскрепощения личности. Складывается система гуманистических ценностных ориентиров, в основе которой лежит потребность в общественно-политических свободах, расширении гражданских прав и др. Одновременно в постиндустриальном обществе есть довольно могущественные силы, не заинтересованные в реализации этих ценностей. Борьба между гуманистической и индивндуалистически-авторитарной тенденциями развития опосредует весь генезис цивилизации постиндустриализма.

В условиях постиндустриального общества может крепнуть тенденция к усилению ответственности индивида, к расширению некоторых его прав, в том числе через приобретение собственности. Так, в ходе широкой приватизации в Великобритании (при М. Тэтчер) число держателей акций превысило число членов профсоюзов. В европейских постиндустриальных странах явно просматривается сдвиг к индивидуальным формам деятельности. Раньше говорилось: «мы делаем для них», сегодня — «мы делаем для себя». Возрастание личностного начала — важная тенденция развития постиндустриального общества, которая с большим трудом пробивает себе путь. Индивиды создают свои образцы художественной жизни и публичной философии, бизнеса и политики, дистанцируясь от крупных социальных и политических институтов. Движения в защиту окружающей среды (феминистские, антиядерные) строятся на сознательном участии в них людей, стремящихся создать новую реальность, делающих ставку на личную ответственность. Возникает индивидуализм этической ответственности. В экономике выдвинут лозунг «малое — это прекрасно», отражающий недоверие к крупным корпорациям. Новые технологии — объективно источник повышения значимости индивидуума, способного концентрировать в своем уме продуктивную информацию и осуществлять гибкие и нетрадиционные решения, уметь оперировать ресурсами и людьми на грани риска. Причем женщины выступают на равных в информационных технологиях, производствах, требующих высокого уровня образования, увеличивают свое присутствие в способном к инновациям бизнесе, чаще занимают ответственные посты в политике.

Целесообразно отметить некоторые политико-культурные постмодернистские тенденции в развитии западной цивилизации. Среди них: возрастание значения культурного и политического многообразия и разнообразия политических субкультур, мезои микрокультур; ширящееся распространение политических ценностей постмодерна; актуализация проблем идентичности в политике; повышение роли личностных черт политики, социальной политики, идущей снизу; возрастание роли низовых демократических структур и политики горизонтального взаимодействия как на уровне гражданского общества, так и на низших и средних «этажах» государственной политики; развитие горизонтальных самоуправляющихся сетей и др. С другой стороны, многими авторами обращается внимание на опасность бюрократизации и корпоратизации западного общества, власти наднациональных структур над людьми.

Для постиндустриальной цивилизации характерна новая общественно-политическая структура гражданского общества, которая представляет собой многослойное, многогрупповое, плюралистическое, со множественными общественно-политическими ячейками сообщество. Его группы и организации обычно активно выступают в защиту своих интересов и ценностей. Гражданское общество имеет тенденцию к превращению в саморегулирующуюся систему межличностных отношении и гражданских институтов невластного характера. Эти институты возникают снизу, они направлены на решение задач самоуправления и призваны снять с государства ту часть функций, выполнить которые ему заведомо не под силу.

Между государством и гражданским обществом ведется «позиционная война», опосредуемая различными факторами. Государство активно регулирует гражданское общество, которое, в свою очередь, расширяется за счет развития отдельных сфер (массовая коммуникация, здравоохранение и т. д.) и ведет поиск новых форм автономии по отношению к государству. Дуалистическая структура (государство — гражданское общество) пронизывает все сферы общественной жизни, является ключевой для понимания особенностей постиндустриального развития. В этих условиях происходит раскол политики на малую и большую, культуры на массовую и высокохудожественную, дезинтеграция замкнутости частной жизни и открытой жизни общественной, личных, дружеских человеческих отношений и безличных деловых; дуализм характерен и для самих общественных классов, поляризующихся на экономическую, политическую господствующую элиту и «низы», на новый рабочий класс и кустарей, на прежние и новые средние слои и т. д.

В условиях постиндустриализма государство широко использует СМИ. Политические и экономические структуры навязывают (в частности, через рекламу) потребителю всевозможные излишества при игнорировании элементарных потребностей. Политико-административные и технические структуры, неокорпоративистские объединения, монополизируя информацию и знания, монополизируют экономическую и другие формы власти, навязывают свои интересы обществу. В этом смысле постиндустриальное общество — это медиатизированное общество, в котором возрастающую роль шрает медиагизированный капитал.

В постиндустриальном обществе может проявляться тенденция к расширению демократии. В принципе существует определенная зависимость между уровнем социально-экономического развития и становлением демократических институтов. Либеральные политические институты (выборы в условиях конкуренции, многопартийность, оппозиция, парламентские дебаты, гражданские свободы и т. д.) в полном объеме функционируют в экономически развитых странах и хуже — в развивающихся государствах.

Во всех постиндустриальных странах сложилась система представительной, плюралистической демократии, которая выступает либо в парламентской, либо в президентской форме. Такое устройство в условиях современного воздействия научно-технической революции на общество и существующих вызовах времени в принципе является важной предпосылкой для дальнейшего развития демократической системы ценностей в обществе.

В то же время в постиндустриальных обществах существует угроза ослабления представительной системы и демократии в целом со стороны ТНК, теневого капитала, мощных групп давления и др. Возрастает роль неокорпоративизма в политике. Нго основным признаком является такая организация политической жизни, при которой парламент, правительство и другие органы власти, по сути, оформляют соглашения, достигнутые неофициально, «за закрытыми дверями», между тремя «суперкорпорациями"—государственными структурами, капиталом (организациями бизнесменов) и профсоюзами (или другими общественно-политическими организациями). Причем речь идет, в принципе, о постоянно действующем механизме, который переносит результативные элементы политического процесса «со сцены за кулисы», лишая его демократического наполнения, выводит как из-под контроля средств массовой информации, так и из сферы партийных отношений.

В постиндустриальном обществе формируется достаточно негативное отношение к крупному капиталу. Недовольство крупным бизнесом и его критика концентрируется вокруг таких вопросов, как противодействие корпораций снижснию цен; плохое решение промышленными гигантами экономических и экологических проблем; приоритет краткосрочных интересов бизнеса над социальными и общенациональными интересами; угроза обществу со стороны большого бизнеса в силу усиления его политического влияния; укрепление монополистических отношений в военно-промышленном комплексе и его неподконтрольность обществу; наднациональный статус транснациональных корпораций, их закрытость.

Характерной чертой социального развития постиндустриального общества является зависимое положение «низшего класса», имеющего тенденцию к дальнейшему ухудшению своего положения и расширения рядов во времена кризисов. Этот класс являет собой неизбежную социальную составляющую постиндустриальной цивилизации, составляя не менее 20−25% населения. Причем значительную часть работников непрестижных сфер, «низшего класса» составляют представители национальных меньшинств и эмигранты. Здесь социальный «водораздел» все больше будет проходить через результаты получения качественного образования, которое стоит все дороже.

Особо следует отметить проблему возрастающего, многомиллионного социального слоя эмигрантов в Западной Европе, образующего собственные политические и иные субкультуры, которые весьма противоречиво вписываются в общественно-политическую жизнь континента. Иммигрантские общины в Европе уже сегодня включают миллионы выходцев из Турции, Северной Африки и других, которые сохраняют приверженность этническому менталитету, исламу. Вследствие высокой рождаемости они самовоспроизводятся и расширяются. Попытки европейских государств ограничить иммиграцию (в т.ч. и законодательно) пока успехов не приносят. В 1999 г. на территорию Европы проникло 500 тыс. нелегальных иммигрантов — десятикратное увеличение по сравнению с 1993 г. По мрачному для европейцев прогнозу Н. Эберштадта, эксперта Американского института предпринимательства, не исключено, что к 2050 г. на одного европейца будет приходиться не менее трех африканцев.

Еще одной проблемой для Европы стало быстрое старение ее населения вследствие снижения рождаемости. В результате этого происходит снижение качества обслуживания пенсионеров (падение уровня пенсий на 20−30%) и повышение в ряде стран пенсионного возраста до 60−65 или даже 65−70 лет (соответственно, у женщин и мужчин).

«Западная цивилизация, несмотря на все свое могущество и богатство, находится в глубочайшем упадке. Ее состояние можно назвать синдромом Чеширского кота — как этот кот, народы западной цивилизации тают на глазах».^[4] Газета «Лондон Таймс» писала, что европейцы — это исчезающий вид.

Проблемы индивидуалистично-техногенной цивилизации во многом предопределены кризисным состоянием нравственности, морали, а шире — ценностными ориентирами и установками жизни, ее смысла. Индивидуализированное, рационально-эгоистическое общество массового потребления западного типа создает необходимые предпосылки для удовлетворения в основном низших.

(материальных) потребностей человека^[5], что же касается высших, нравственных, то здесь очень много проблем.

Именно на материалах западной цивилизации было открыто и изучено такое явление, как ноогенные неврозы, которые возникают из ценностных конфликтов, утраты смысла жизни, экзистенциальной фрустрации и ведут к гибели вполне материально обеспеченных людей и прежде всего молодежи.

В формирующемся на Западе информационном обществе по идее должны цениться именно уникальные способности индивида, прежде всего творческие, интеллектуальные, нравственные. Важнейшей обязанностью такого общества становится поощрение разумной инициативы личности. С другой стороны, одной из причин кризиса западной цивилизации является то, что человек в постиндустриальном обществе вынужден не только перестраивать свои основные потребности, миропонимание, но и теряет привычную систему социальных ориентиров и связей. Социальные группы различных масштабов и уровней, разумеется, продолжают существовать, но существенно ослабевают связи между каждой из этих групп и входящими в них индивидами. Резко возросшие темпы социальных изменений лишают групповые связи человека былой устойчивости, однозначности, размывают реально переживаемую им социально-групповую идентичность. На место прежней изоляции групповых культур приходят возрастающее сближение, усреднение и интернационализация типов материального и культурного потребления, образов жизни, источников и содержания социальной информации. Эти тенденции, отраженные в концепциях «массового общества» и «массового человека», ставят индивида в ситуацию своего рода культурного и психологического одиночества: ведь «масса» и «массовая культура» амбивалентны, неустойчивы по сравнению с традиционными группами и их культурами, гораздо менее способны внушить человеку ясную систему ориентаций, мотивов, ценностей. Но это одиночество — оборотная сторона автономии индивида, его возросшей свободы от какого-либо однозначного социального влияния.

Проникновение «информационной технологии» во все важнейшие сферы деятельности государства и корпораций, в торговлю, образование, в быт и семью, в сферу досуга кардинальным образом меняет экономическое, социальное и политическое значение знания, делает его реальной производительной силой общества. Новые технологии, перестраивая образ жизни, привносят вместе с тем немалые возможности для нарушения демократических принципов, свобод и прав человека, авторитарной корпоратизации общества. Так, «информационная картотека» на каждого жителя страны дает широкий простор для нарушения базовых принципов демократического устройства общества. Есть большие сомнения относительно возможности реализации принципа свободного доступа к информации в развитых странах. Простые граждане, как правило, владеют отрывочной или тенденциозно подобранной соответствующими службами информацией.

В техногенной цивилизации существует два типа трудовой этики: поведение и труд, ориентированные на «выигрыш» любой ценой, получаемые как результат обмана других людей, и дух честного, ответственного труда, отношения к своим обязанностям. Мы согласны с тезисом М. Вебера о том, что человечно лишь второе направление: формирование трудовой мотивации нового типа, соответствующей условиям современного общества и опосредованной принципами гуманизма.

Западное государство навязывает консьюмеристский, потребительский, в какой-то мере «одномерный» образ жизни. Его характеризуют значительная роль массовой культуры, распространение стандартизированного типа человека, «человека организации», склонного к конформизму и делячеству. Происходит проникновение коррупции во все сферы жизни, ее адаптивность к культуре. Особенно опасны последствия коррупции в сфере морали и нравственности.

Наблюдаются также прерывность ряда традиционных социокультурных связей; синдром неуверенности (страха), культурный «разрыв» между поколениями; наложение и противоречия трех «цивилизационных» субкультур (доиндустриальной, индустриальной и постиндустриальной), вертикальных социально-стратификационных субкультур (от «верхнего» к «нижнему классу»), горизонтальных субкультур — национально-этнических, конфессиональных, локально-территориальных, внутримолодежных и т. д.

Сегодня западные постиндустриальные страны, руководствующиеся принципами «индивидуального успеха», оказались перед дилеммой: или следовать им дальше, обостряя проблемы глобального характера (прежде всего экологические), а также социальной сферы, или пойти на добровольное ограничение доходов, инвестируя их на образование, профессиональное обучение, фонды социального развития и различные программы мобилизации человеческого капитала, брать курс на формирование более гуманных отношений в обществе с акцентом на социальную защиту слабых, не говоря уже о многомиллиардных затратах на охрану и восстановление окружающей среды.

Кризисные аспекты западной цивилизации лежат не только в технологическом, социальном и нравственном детерминизме индивидуалистического характера. Они присутствуют и в чисто политической сфере. Характерно появление новых социально-политических альтернативных движений, не приемлющих индивидуалистические ценности западной цивилизации. Возрастает роль действительного волеизъявления народа на выборах.

Новые социальные субъекты не связывают себя с государственной жизнью, а стремятся решать собственные насущные проблемы. К примеру, женское движение отстаивает права женщин не только в плане расширения их политических возможностей, но и в области перестройки всей сферы семейных отношений. Низовые христианские общины отказываются от вертикальной социальной организации, стремятся в своей повседневной деятельности быть независимыми от партий, государства и даже церкви. Или движение экологистов — они пытаются не просто оградить природу от уничтожения, но и создать новый тип общества, новые социальные формы организации жизни людей в согласии со средой обитания. Ширятся антиглобалистские и пацифистские движения.

Происходящие изменения в направлении постиндустриализма амбивалентно воздействуют на отношение людей к политике. С одной стороны, благодаря расширению коммуникаций, распространению СМИ и непрерывному росту уровня образования, возрастает и политическая компетентность населения, особенно в плоскости его непосредственных жизненных интересов. Политическая незрелость людей все больше уступает место дифференцированному восприятию политики и растущей потребности влиять на политическую жизнь. С другой стороны, уровень участия в политике коррелируется такими факторами, как образ жизни, статус, профессиональная принадлежность и др. Чем ниже указанные социальные характеристики и роли, образовательный и культурный уровень, тем слабее интерес и участие в политике соответствующих ее субъектов. Если в постиндустриальном обществе с экономической точки зрения до 30% его участников чувствуют себя материально неблагополучно, то и с политической процент отчужденных не меньше.

В условиях постиндустриального общества действует тенденция к снижению «легитимности» политической власти, снижению интереса к государственной политике, если она не затрагивает насущных нужд. Неспособность государства предложить решение назревших проблем, оторванность от реальных проблем, коррупция и бюрократизм, невозможность для простого человека без поддержки политических спонсоров или массовых общественных организаций «войти во власть» пробуждают негативные чувства по отношению к официальным структурам. В постиндустриальных странах 30−35% избирателей обычно не принимают участия в общенациональных выборах. В то же время в региональных или локальных избирательных кампаниях, где острее затрагиваются интересы жителей определенной местности или представителей определенного социального слоя, активность электората может быть более высокой.

Потребности современных людей все больше сосредоточиваются на конкретных вопросах их существования и на тех сферах, на которые они могут воздействовать. Готовность к созданию неформальных объединений в защиту прав или интересов различных социальных и иных групп достаточно характерна для значительной части населения постиндустриальных стран, хотя степень ее «вызревания», разумеется, колеблется в силу различных причин.

Поиск подходов к преодолению редукционизма техногенно-индивидуалистической цивилизации можно начинать с анализа личностного смысла трудовой и политической деятельности человека, его положения и возможностей раскрытия своих способностей в обществе, уровня и степени его гуманизма. Второе направление поиска — это развитие нового типа социальных связей при сохранении традиционного института семьи. Автономный человек, в значительной мере утративший свои групповые связи, стремится включиться в новые социальные общности, ищет в них поддержку, «проверяет» свои жизненные ориентации и ценности. В этой связи повышается роль семьи, родственных отношений, различных неформальных объединений и групп по интересам. Третье направление — это формирование и развитие новых политических движений, организаций и групп на демократической основе как дифференцированных по интересам, так и объединяющих люден, выступающих за справедливое решение глобальных, общенациональных проблем. Четвертое (традиционное) — совершенствование традиционных демократических институтов, особенно важное в связи с интеграционными процессами в «объединенной Европе» и во многом независимой от европейского общества противоречивой ролью бюрократии европейских наднациональных структур.

В целом для «идеальной модели» западной политической культуры наиболее характерны следующие черты особенности:

• 1) устойчивые традиции политической демократии;
• 2) преимущественно «партисипаторная» модель участия;
• 3) индивид — основной элемент политики;
• 4) индивид с недоверием относится к «большой политике», но воспринимает правила участия в ней в соответствии со статусными и иными характеристиками;
• 5) западные религии формируют открытый тип участия в политике;
• 6) существование общенационального консенсуса по ряду базовых политических ценностей;
• 7) распространенность модернизма и элементов постмодерна в общей и политической культуре;
• 8) возрастание роли политических лидеров в силу личностных факторов, распространения СМИ и усложнения политического развития;
• 9) наличие «солидного» среднего класса и соответствующего его интересам политического менталитета;
• 10) консенсус в отношениях государство — гражданское общество;
• 11) слабое восприятие ценностей восточной политической культуры при усиливающемся интересе к Востоку в целом.

• [1] Индустриальное и постиндустриальное общество // Большой толковый социологический словарь (Collins): в 2 т. / пер. с англ.; под ред. Д. Джэри. — М.: Вече-АСТ, 2001.
• [2] Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. — М., 1990. — С. 94.
• [3] Тэтчер М. Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира /пср. с англ. — М: Альпина Паблишер, 2003. — С. 452.
• [4] Бьюкенен Г1Дж. Смерть Запада / пер. с англ. — М.: ACT, 2003. — С. 24.
• [5] Высокий уровень жизни части населения западных государств достигнут не толькоблагодаря национальному производительному труду, но и корыстному использованию имив своих интересах природных ресурсов большей части земного шара и соответствующегоуправления мировым рынком и процессами глобализации (См.: Валянский С. И., Калюжный Д. В. Понять Россию умом. — М., 2002; Мартин Г. П., Шуманн X. Западня глобализации / пер. с нем. — М., 2001).