Внешние отношения. 
Введение. 
Торговые деятели

Литература

: см. § 27 и 39.

I. Право представительства. На внешней стороне, в сношениях с третьими лицами, товарищество на вере представляется юридическим лицом, способным самостоятельно от своего имени приобретать права, принимать на себя обязательства, предъявлять иски и вступать в ответ по ним. Начало этого самостоятельного существования совпадает с моментом явки, внесения выписки, потому что до этого времени оно не имеет гражданского и торгового знаменования^[1].

Как юридическое лицо товарищество нуждается в представительстве, которое осуществляется товарищами, но не вкладчиками, притом или всеми, или только некоторыми, имена, подписи и печать которых должны быть представлены в выписке, предъявляемой управе. Так как в товариществе на вере товарищи подчиняются правилам, установленным для полного товарищества^[2], то объем полномочия товарищейраспорядителей определяется также кругом действий, соединяемых обыкновенно с подобною торговлею. Товарищи-распорядители обязаны к такой же отчетности перед другими товарищами и вкладчиками, как и в полном товариществе.

Товарищество как юридическое лицо обладает самостоятельным имуществом, составленным из взносов товарищей и паев вкладчиков. Это имущество является непосредственным, ближайшим обеспечением требований кредиторов товарищества. На него прежде всего могут обратиться их взыскания с устранением требований частных кредиторов отдельных товарищей и вкладчиков. Но так как товарищи подчиняются правилам, установленным для полного товарищества, то требование может быть обращено прямо к одному из товарищей со всеми указанными выше последствиями подобного выбора.

Мы видели, что вкладчики не вправе выступать представителями товарищества на вере. Но если тем не менее они выступают «в сем качестве» и заключают с третьими лицами сделки, приобретают ли третьи лица право считать их неограниченно ответственными и преследовать их исками наравне с товарищами? Практика склонна признавать такое последствие, считаясь не со званием участника товарищества, т. е. товарищем ли или вкладчиком назван он, а с фактическою ролью его в предприятии^[3]. Точка зрения совершенно неправильная. Положение вкладчика определяется не его личным влиянием, которое юридически не может быть учтено, а принятою на себя и оглашенною во всеобщее сведение ответственностью. Если оглашение через выписку имеет какое-нибудь значение, то факты оглашенные должны иметь решающее значение, и третьи лица не вправе ссылаться на свое неведение. Поэтому они не могут принять вкладчика за товарища и предъявлять к нему на этом основании непосредственное требование помимо товарищества.

II.Иск к вкладчику. Основным вопросом в учении о товариществе на вере, составляющим до сих пор предмет спора в литературе, является отношение вкладчика (коммандитиста) к третьим лицам. Вопрос заключается в том, имеет ли право кредитор обратиться непосредственно со своим требованием к вкладчику? Те, которые дают утвердительный ответ на этот вопрос, приводят в основание то обстоятельство, что между вкладчиком и товарищем в юридическом отношении разница только количественная, а не качественная: один отвечает всем своим имуществом, другой — только частью его, а потому нет причины отвергать по отношению к вкладчику то положение, которое признано в отношении товарища^[4].

Тем не менее мы дадим отрицательный ответ, признйем, что кредитор не имеет права обратиться непосредственно со своим требованием к вкладчику^[5]. Наше воззрение основывается на следующих положениях. Мы указывали, что с теоретической точки зрения обязанным лицом по сделкам с третьими лицами должно быть признано само товарищество, и только оно. Мы видели также, что закон, установляя ответственность товарищей за долги товарищества вообще и порознь^[4], тем самым заставляет отступить от теоретического взгляда на почву положительного законодательства. По отношению к вкладчикам закон не дает подобного постановления, и потому нет основания отступать от теоретического воззрения, в силу которого член товарищества не отвечает непосредственно за обязательства последнего. Далее, обратимся к сопоставлению вкладчика с акционером. С юридической стороны между ними нет разницы: оба отвечают одним вкладом, — только участие вкладчика в товариществе свидетельствуется книгами последнего и письменным договором, а участие акционера особым документом — акциею. Между тем по отношению к акционеру никто не возбуждает вопроса о непосредственной его ответственности перед кредиторами акционерного товарищества. Кроме этих общих соображений, русское законодательство дает еще свои собственные основания. Постановления о товариществе на вере относятся ко времени полного господства сословных начал. Заявлениями, что «качество вкладчика не определяет рода жизни», законодатель, очевидно, имел в виду поставить вкладчика вне круга торговых отношений и открыть таким образом доступ дворянству к участию в выгодах торговли. Законодатель при этом не мог иметь в виду возможности предъявления требований к дворянину как вкладчику, потому что это шло бы вразрез с его намерением. Помимо исторических соображений мы находим подтверждение в смысле действующих постановлений.

Закон определяет, что вкладчик, дающий на веру свой капитал, «в случае разрушения дома» ответствует вкладом^[7]. Следовательно, до разрушения он не ответствует и к нему не может быть предъявлено требование иначе, как от имени самого товарищества или конкурсного правления, вступающего во все права последнего^[8][9]. Притом каким образом практически осуществить предполагаемое право, когда по закону личность вкладчиков может остаться неизвестной для третьих лиц'. Да и каким путем может быть известно кредитору, который из вкладчиков не внес сполна своего пая, а между тем его требование может быть основано только на этом обстоятельстве. Вкладчик, внесший сполна свой пай, совершенно свободен от всяких обязанностей. Размер уплаченного вклада и оставшейся неуплаченной доли его станет известным только конкурсному правлению при рассмотрении книг товарищества.

Ввиду всего сказанного мы должны признать, что кредиторы товарищества могут обратиться со своими требованиями или к лицу товарищества, или к одному из товарищей, но не к вкладчику.

При обращении взыскания на имущество товарищества оно может пасть на дивиденд, не взятый вкладчиком за прежние годы и оставшийся в кассе товарищества, потому что до выделения его, передачи вкладчику, он остается в собственности торгового дома. Но по отношению к недополученному дивиденду вкладчик является кредитором товарищества, потому что он не может быть принужден к уплате большей суммы, нежели та, какую выражает по договору его пай, конечно, если только последний не был уменьшен вследствие прежних убытков. По отношению к этому дивиденду вкладчик участвует в конкурсе наравне с прочими кредиторами товарищества.

• [1] Ст. 59 Уст. Торгового.
• [2] Ст. 72 Уст. Торгового.
• [3] Реш Гражд. кас. деп. 1882, № 100, 1890, № 69.
• [4] ‘Lyon-Caen el Renault, Traile, т. II, стр. 308−309; В е h г е n d, I, стр. 638;Endemann, Handelsrecht, стр. 174; в настоящее время герм. торг, улож разрешилоспорный вопрос в том смысле, что вкладчик ответствует непосредственно перед кредиторами товарищества (§ 171). То же белы, закон 1873, § 21; напротив — швейц. обяз пр.,§ 603.
• [5] Ц и т о в и ч. Учебник, стр. 131; contra Г альперин, Учебник, в. 1, стр. 102; У д и н ц е в, Русское торгово-промышленное право, стр 382. } Ст. 68 Уст. Торгового.
• [6] ‘Lyon-Caen el Renault, Traile, т. II, стр. 308−309; В е h г е n d, I, стр. 638;Endemann, Handelsrecht, стр. 174; в настоящее время герм. торг, улож разрешилоспорный вопрос в том смысле, что вкладчик ответствует непосредственно перед кредиторами товарищества (§ 171). То же белы, закон 1873, § 21; напротив — швейц. обяз пр.,§ 603.
• [7] Ст. 75 Уст. Торгового
• [8] Ст. 21 Уст. Гражд. Судопроизводства. Согласно с этим практика держится взгляда, чтоклиенты (?) товарищества на вере получают право на предъявление иска к одному изпайщиков лишь с объявлением товарищества несостоятельным (см. Носенко, Устав торговый, к ст. 75, § 1).
• [9] Ст. 76 Уст. Торгового.