Границы экономической теории

Первая проблема, с которой сталкивается экономист сегодня, — это границы поля его деятельности. Для каких явлений современной жизни целесообразно и разумно применять экономический инструментарий анализа? Не будут ли выводы, полученные путем формального экономического анализа, слишком общими, очевидными и прозаичными, чтобы их можно было оценить по достоинству? Или слишком узкими, частными и базирующимися на столь многих предпосылках, чтобы быть полезными для практического применения?

Многие экономисты и сегодня продолжают придерживаться точки зрения Джоан Робинсон, считая, что экономическая теория — это всего лишь сумка с инструментами, которые можно применять для анализа любых ситуаций, где есть выгоды и издержки. Отсюда рождаются экономические исследования выбора партнера на брачном рынке, решений о количестве детей в семье, степени тяжести преступления и числе преступлений в обществе, религиозных верований и душевного комфорта.

Вопрос здесь заключается не в том, можно ли это делать, а в том, зачем и нужно ли это делать. Дает ли эта область что-то новое для понимания природы экономического мира? Или это, пользуясь выражением немецкого писателя Германа Гессе, только «игра в бисер»?

Расширение трактовки предметного поля экономической теории вызывает определенные опасения в целесообразности подобного использования науки экономики там, где она скорее может навредить, чем принести пользу. Этот вред принимает двоякую форму.

Во-первых, человеческие и материальные ресурсы экономистов (в виде сил, знаний, опыта, времени и денег) отвлекаются от реальных проблем и применяются самым непроизводительным образом. В этом случае вместо того чтобы искать наилучшие способы функционирования экономики, рынков, деятельности государства, теоретики экономической науки тренируют свой ум в разработке все более хитроумных и загадочных моделей того, что имеет весьма отдаленное отношение к экономической жизни общества. Не следует забывать, что экономисты не всемогущи и существуют другие науки, исследующие общественное бытие более компетентно и профессионально.

Во-вторых, прилагая экономический инструментарий к тем явлениям, для которых он не предназначен, экономисты получают привлекательные, но ошибочные выводы, которые могут направить исследование по ложному пути и затруднить нахождение эффективных решений актуальных общественных проблем.

Границы той области, где экономическая теория дает максимальные результаты и где теоретики остаются профессиональными экономистами, как бы мало или как бы много это ни означало, являются нечеткими, неопределенными, расплывчатыми.

Экономическая теория занимается такими взаимосвязями, которые обязательно должны иметь две составляющие:

• ? альтернативу (альтернативный выбор);
• ? денежные потоки.

Там, где нет выбора, не имеет смысла говорить об оптимальном распределении ресурсов. Там, где выбор не приобретает денежную форму, нельзя адекватно сопоставить затраты и результаты, выгоды и издержки.

Экономическая теория — это не теория морального выбора, не социальная философия, не религия, она не отвечает за духовное развитие индивида. Экономическая теория не может ответить на вопрос: какой вариант выбора следует предпочесть данному индивиду, данной фирме или данному обществу? Все, что может сделать экономическая теория, это указать на экономические, т. е. денежные, результаты того или иного выбора. А какой именно вариант выберет конкретный потребитель ее услуг — это его личное дело.

Анализируя экономические взаимосвязи, теоретик находит и показывает, во-первых, потенциальную многовариантность поведения хозяйствующего субъекта в различных случаях и, во-вторых, какие последствия его ожидают при движении в том или ином направлении. В этом — цель, задача и ограничение экономической теории.